Чужое лицо: кто пытался снять деньги со счета Марии, пока муж якобы был в отъезде
— Простите… Я правильно понимаю, что эта женщина, — он указал на Кристину, — не является Марией Викторовной Лариной?
— Вы правильно понимаете, — ответила я. — Мария Викторовна Ларина — это я. А это, — я посмотрела на Кристину, — Кристина Воронова, 28 лет, офис-менеджер компании «Ларин Авто», по совместительству любовница моего мужа последние три года.
Кристина всхлипнула:
— Я не виновата. Он меня заставил. Он сказал, что вы развелись, что вы сами согласились.
— Сними мое пальто, — сказала я.
— Что?
— Сними. Мое. Пальто. Сейчас.
Кристина дрожащими руками расстегнула пуговицы. Бежевое кашемировое пальто, мое любимое, подарок на юбилей от мамы три года назад, упало на пол. Без него образ рассыпался окончательно. Передо мной стояла просто молодая женщина в неуместном платье с размазавшимся от слез гримом.
— И сумку. И часы. И серьги. Она сняла всё. Мои вещи. Украденные из моего дома, чтобы создать иллюзию. Теперь сядь и молчи. Если повезет, пойдешь как свидетель, а не как соучастница.
Инна попыталась прорваться к выходу, но охранник Сергей преградил ей путь.
— Это частные семейные дела, — закричала она. — Вы не имеете права меня удерживать!
— Инночка, — я улыбнулась, и по ее лицу поняла, что эта улыбка ее напугала. — А как же восемь миллионов, которые ты получила на свой счет за последний год? Это тоже частные семейные дела?
Инна побледнела.
— Это… это Олег мне перевел. За услуги. Я риелтор, я помогала с недвижимостью.
— За какие услуги, Инна? За поиск квартиры для любовницы брата? Или за помощь в том, чтобы ограбить его жену и оставить ее с тремя детьми без копейки?
Инна молчала. Ее губы тряслись, но слов не было. И тут открылась дверь, и вошла моя мать.
Олег оживился, он увидел союзника. Последнюю надежду.
— Виктория Павловна! Слава Богу. Скажите им, что это недоразумение. Мы же с вами всё обсудили, вы же понимаете ситуацию.
— Замолчи, — сказала мама.
Голос у нее дрожал, но в нем была сталь. Та самая сталь, которую я помнила с детства, когда она защищала меня от хулиганов во дворе, когда ругалась с учителями, которые ставили мне несправедливые оценки.
Олег замер с открытым ртом. Мама подошла к столу, взяла бумаги, которые я подписала раньше.
— Я, Виктория Павловна Краснова, заявляю, что подписала эти документы, будучи введенной в заблуждение. Мне сказали, что моя дочь психически нездорова и неспособна управлять своими делами. Это ложь. Моя дочь — единственный адекватный человек в этой комнате.
Она повернулась к Олегу. В ее глазах стояли слезы, но голос не дрогнул.
— Ты сказал мне, что любишь мою дочь. Что заботишься о моих внуках. Что делаешь всё это ради семьи. А ты врал мне в лицо, пока содержал это, — она посмотрела на Кристину с таким презрением, что та вжалась в стену еще глубже, — эту женщину на деньги моей девочки.
Олег молчал. Его лицо стало серым, словно из него выкачали всю кровь.
Я достала телефон.
— Добрый день. Это Мария Викторовна Ларина. Я нахожусь в банке «Столичный», отделение на Центральной улице. Здесь совершается попытка мошенничества в особо крупном размере с использованием поддельных документов и подставного лица. Прошу направить наряд.
Олег вскочил:
— Маша, ты не понимаешь, что делаешь! Ты разрушаешь нашу семью. Подумай о детях!
— О детях? — Я положила телефон на стол и посмотрела на него. — Ты хочешь поговорить о детях, Олег? О тех детях, которых ты собирался оставить без крыши над головой? О тех детях, ради которых ты изменил бенефициара моей страховки жизни на себя вместо них?
Он побледнел еще больше.
— Это… Это была ошибка.
— Какая ошибка, Олег? Какая? Ты три года планировал это. Три года переводил деньги на счета сестры. Три года содержал любовницу. Три года готовил почву, чтобы объявить меня сумасшедшей и забрать всё.
— Маша, послушай…
— Нет, Олег. Ты послушай. Впервые за 12 лет ты послушай.
Я подошла к нему ближе. Он был выше меня на голову, но сейчас казался маленьким. Жалким.
— 12 лет я была твоей женой. Я родила тебе троих детей. Я бросила карьеру, потому что ты сказал: «семья важнее». Я не спала ночами, не следила за собой, потеряла всех друзей, потому что ты изолировал меня. «Зачем тебе подруги, у тебя же есть я». «Зачем тебе работа, я зарабатываю достаточно». «Зачем тебе няня, ты же не работаешь».
Мой голос был ровным. Я не кричала. Я говорила так, как говорила когда-то на совещаниях. Когда представляла анализ крупной сделки.
— А ты в это время спал со своей секретаршей в квартире, которую купил на мои деньги. И планировал, как меня выкинуть, когда она надоест тебе меньше, чем я.
— Маша, я люблю тебя.
— Не смей. Не смей произносить это слово. Ты не знаешь, что оно значит. — Я отступила на шаг. — Я была лучшим финансовым аналитиком в городе. Я закрывала сделки, которые тебе не снились. Ты думал, что превратил меня в домашнюю прислугу? Что я забыла, кто я такая?
Я смотрела ему в глаза, в эти красивые карие глаза, которые когда-то казались мне самыми честными в мире.
— Ты разбудил дракона, Олег. И теперь тебе придется заплатить.
В этот момент дверь открылась, и вошли двое полицейских.
— Кто здесь Ларин Олег Дмитриевич?
Олег встал на ватных ногах. Вся его уверенность, все обаяние, весь лоск успешного бизнесмена — всё исчезло. Передо мной стоял просто напуганный человек, который понял, что проиграл.
— Вы задержаны по подозрению в мошенничестве. Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас.
Его уводили. Он оглянулся на меня в последний раз, и в его глазах я увидела что-то странное. Не злость, не ненависть. Растерянность. Словно он до сих пор не мог понять, как это произошло. Как его идеальный план рухнул.
Следом вывели Инну. Она плакала, кричала что-то про адвоката и несправедливость, но ее никто не слушал. Кристина осталась сидеть в углу. Ею займутся позже, как свидетелем.
Я посмотрела на нее: молодая, глупая девочка, которая поверила красивым словам женатого мужчины…
