Добрый поступок перед важной встречей: как случай в транспорте впечатлил будущую свекровь

Ее глаза округлились от удивления. «Присаживайтесь, пожалуйста. Это… это очень крупный выигрыш. Нам необходимо провести проверку билета и оформить соответствующие документы, это займет некоторое время». «Я подожду», — коротко ответила я. Ирина Павловна скрылась за дверью с табличкой «Персонал». Я осталась сидеть в холле, физически ощущая на себе любопытные и брезгливые взгляды проходящих мимо людей. Я давно привыкла, что на бездомных смотрят как на прокаженных.

Минут через двадцать Ирина Павловна вернулась не одна. Ее сопровождал мужчина в дорогом костюме — явно кто-то из руководства. «Добрый день, — представился он. — Я Олег Викторович, директор лотереи. Не могли бы вы пройти со мной в кабинет? Нам нужно кое-что обсудить». Я встала и последовала за ним. Мой внутренний сыщик сразу почуял неладное. Обычно выплаты оформлялись быстрее и без личного участия директора.

В просторном кабинете нас ожидал еще один человек — мужчина лет пятидесяти в штатском костюме, который явно не был сотрудником лотереи. «Присаживайтесь, — директор указал на кожаное кресло. — Это майор Петренко из полиции. У нас возникла необычная ситуация». Я внутренне напряглась. Майор внимательно, изучающе разглядывал меня. «Где вы нашли этот билет?» — спросил он без предисловий.

«В мусорном баке», — честно ответила я. Врать не имело смысла, мой внешний вид был красноречивее любых слов. «Возле какого именно дома?» «Возле жилого комплекса «Капитолий». Петренко кивнул, словно это подтверждало его собственные догадки. «Вы знаете, на кого был зарегистрирован этот билет?» «На Владимира Кравченко. Я читала о его… смерти». «Тогда вы должны понимать суть проблемы». Петренко подался вперед.

«Билет зарегистрирован на покойного. По закону, выигрыш должен перейти к его наследникам». «Если бы они знали о билете, они бы не выбросили его в мусор, — спокойно парировала я. — Откуда вам известно, что его выбросили именно наследники?» — поинтересовался майор. Я на секунду задумалась. Нужно было действовать крайне осторожно. «Я не знаю кто, но факт в том, что я нашла его в уличном контейнере. По закону, я имею право на этот выигрыш, если докажу, что вещь была добровольно выброшена, то есть стала бесхозной».

Петренко криво усмехнулся. «Юридически подковано. Вы работали в правовой сфере?» «Работала», — коротко бросила я, не вдаваясь в подробности. «Понимаете, тут дело не только в праве, — вмешался директор. — Это резонансная история. Кравченко был известной личностью. Его семья уже обращалась к нам с вопросом, не покупал ли он билеты. Мы не можем просто так выплатить вам деньги, когда есть законные наследники».

«Законные наследники выбросили билет в мусор, — твердо повторила я. — Это был их осознанный выбор. Я нашла его и имею полное право на выигрыш. Если вы откажетесь выплачивать, я обращусь в суд». Майор Петренко прищурился. «Суд — это долго и дорого. У вас есть средства на хорошего адвоката?» Я прямо посмотрела ему в глаза. «А вы уверены, что хотите судебного разбирательства? Представляете заголовки: «Лотерея отказывается платить бездомной, нашедшей билет в помойке»? Или вот другой вариант: «Семья погибшего бизнесмена выбросила выигрыш, а теперь требует деньги назад». Как думаете, чью сторону займет общественное мнение?»

В кабинете воцарилась гробовая тишина. Олег Викторович смущенно прокашлялся. «Давайте найдем компромисс, — предложил он. — Мы готовы выплатить вам вознаграждение за находку, скажем, десять миллионов гривен, а остальное достанется семье Кравченко». «Нет, — жестко заявила я. — Либо вы выплачиваете мне весь выигрыш по закону, либо я иду в суд и в СМИ. Одновременно».

Петренко встал. «Мы еще вернемся к этому разговору. А пока я настоятельно рекомендую вам хорошенько подумать. Не стоит ссориться с влиятельными людьми». «Это прозвучало как угроза, майор?» — спросила я. «Это дружеское предупреждение», — ответил он и направился к двери. У порога он обернулся: «Кстати, мне показалось, ваше лицо знакомо. Мы раньше не встречались?» «Не думаю», — солгала я, хотя сердце снова екнуло.

Когда майор вышел, директор тяжело вздохнул. «Понимаете, это очень деликатная ситуация. Дайте нам несколько дней во всем разобраться. Мы свяжемся с вами». «У меня нет телефона для связи», — соврала я снова. Телефон был, но давать его я не собиралась. «Я сама зайду через три дня». Я вышла из кабинета, чувствуя, как подкашиваются ноги. Этот разговор был опасным. Петренко явно что-то заподозрил, а его «дружеское» предупреждение пахло откровенной угрозой.

Но я не собиралась отступать. За полтора года жизни на дне я научилась выживать. Этот билет был моим шансом вернуться к нормальной жизни. Более того, мой следовательский инстинкт кричал, что в смерти Кравченко кроется мрачная тайна. И я была намерена ее раскрыть. Я вернулась в свое временное убежище — заброшенное здание старой котельной на окраине города. Здесь ночевало несколько бездомных, но каждый жил сам по себе, стараясь не лезть в чужие дела.

Я устроилась в своем углу, плотнее закуталась в старое одеяло и достала телефон. Батарея была на исходе, нужно было действовать быстро. Я открыла все доступные статьи о смерти Владимира Кравченко, вчитываясь в детали так же внимательно, как когда-то изучала материалы уголовных дел. Кравченко, 52 года, владелец сети строительных магазинов «Будмайстер». Женат, одна дочь Анна, 19 лет, студентка. Жена Виктория Кравченко, 38 лет, домохозяйка, в прошлом модель.

Тело обнаружила жена утром шестнадцатого ноября. Кравченко застрелился из собственного охотничьего ружья в домашнем кабинете. Предсмертной записки не нашли, но семья настаивала, что он страдал от депрессии из-за проблем с бизнесом. Я нахмурилась. Если у человека финансовые трудности, зачем ему покупать лотерейный билет за пять тысяч гривен? Более того, билет был куплен четырнадцатого ноября, за день до розыгрыша, то есть буквально за сутки до предполагаемого самоубийства.

Я продолжила копать и нашла статьи о его бизнесе. Дела у «Будмайстра» и правда шли не блестяще последние полгода: сорвался крупный контракт, возникли проблемы с кредиторами. Однако до банкротства было далеко. Еще одна интересная деталь: незадолго до смерти Кравченко планировал продать свою долю в бизнесе. Покупателем выступал его партнер Григорий Малярчук. Сделка должна была состояться через неделю после его гибели. Я запомнила это имя. Партнер, который должен был купить долю за огромные деньги, но вместо этого получил контроль над компанией по наследству. Очень выгодно.

Телефон начал сигнализировать о разрядке. Я быстро нашла фотографии семьи Кравченко. Виктория — эффектная блондинка с холодным, безразличным взглядом. Анна — милая темноволосая девушка с грустными глазами, совсем не похожая на мать. Стоп! На мать? Я вернулась к биографии и нашла подтверждение: Виктория была второй женой Кравченко. Первая жена умерла десять лет назад от рака. Анна — дочь от первого брака. Значит, наследников двое — жена и дочь, и между ними, скорее всего, не было особой любви…