Добрый поступок перед важной встречей: как случай в транспорте впечатлил будущую свекровь

Петренко встал. «И я, как представитель закона, не могу этого допустить. Билет будет изъят как вещественное доказательство в рамках проверки обстоятельств его находки. А вам я настоятельно рекомендую не покидать город. Возможно, к вам возникнут серьезные вопросы». «По какому поводу?» «По поводу возможного сговора с целью мошенничества», — холодно ответил он.

Я поняла, что попала в расставленную ловушку. Мое прошлое использовали против меня. Теперь любые мои слова будут восприниматься как попытка преступницы оклеветать невинных. Адвокат Никитенко удовлетворенно кивнул, собирая бумаги. «Думаю, вопрос исчерпан. Билет остается в офисе лотереи до решения суда. А суд, не сомневаюсь, встанет на сторону моей клиентки». Виктория встала и бросила на меня уничтожающий презрительный взгляд. «Не стоило связываться с нами. Теперь вы горько пожалеете».

Они вышли. Я осталась сидеть, чувствуя, как земля уходит из-под ног. «Мне жаль, — неожиданно сказал директор Олег Викторович. — Но вы понимаете мою позицию. Я не могу идти против закона и таких влиятельных людей». «Я понимаю», — тихо ответила я. Я вышла из офиса совершенно опустошенной. Мой единственный шанс ускользал сквозь пальцы. Но я не собиралась сдаваться. Я вернулась в свой район и направилась к единственному месту, где могла рассчитывать на помощь.

Небольшое кафе «У Марины» на окраине было известно тем, что его хозяйка подкармливала бездомных и никогда не гнала их прочь. Марина, полная женщина лет пятидесяти с добрым усталым лицом, увидев меня, кивнула на свободный столик. «Садись, Наташ. Сейчас принесу горячего супу». «Спасибо, Марина Петровна. Но я пришла не только за едой. Мне нужна помощь». Марина принесла тарелку дымящегося борща и села напротив, вытирая руки о передник. «Рассказывай».

Я вкратце изложила ситуацию с билетом и угрозами. Марина слушала внимательно, не перебивая. «Понятно, — сказала она наконец, тяжело вздохнув. — Ты влипла в серьезную историю. И что собираешься делать?» «Доказать, что это убийство. Но мне нужна помощь. У меня нет доступа к материалам дела, к свидетелям. Я — никто. Бездомная, которой никто не поверит». «Тебе нужен хороший адвокат», — заключила Марина. «У меня нет денег на адвоката, ты же знаешь».

«Знаю я одного, — задумалась Марина. — Андрей Соколенко. Хороший парень, принципиальный. Берет иногда дела за идею, pro bono, если видит, что человека по-настоящему несправедливо обидели. Дам тебе его контакты». «Почему ты мне помогаешь? — спросила я. — Ты же почти не знаешь меня». Марина грустно улыбнулась. «Я знаю, каково это — быть на дне. Сама там побывала двадцать лет назад. Меня тогда один человек вытащил, помог встать на ноги. С тех пор я стараюсь помогать другим, отдаю долг. Может, и твоя очередь пришла».

На следующий день я стояла у старого здания, где располагалась контора адвоката Соколенко. Я привела себя в относительный порядок: помылась в бесплатной душевой для бездомных при церкви, почистила одежду. Офис был маленьким, на третьем этаже без лифта. Я поднялась по лестнице и робко постучала. «Входите», — донесся приятный мужской голос. Я вошла.

За столом, заваленным бумагами, сидел мужчина лет тридцати пяти в очках, с умным и внимательным взглядом. «Добрый день. Вы Наталья? — Он встал и протянул руку. — Марина Петровна предупредила о вашем визите. Я Андрей Соколенко, адвокат». «Здравствуйте», — я пожала его руку, удивленная тем, что он не морщится от моего вида и не брезгует здороваться за руку. «Садитесь, пожалуйста. Марина вкратце рассказала о вашей ситуации, но я хочу услышать все подробности лично от вас».

Я рассказала все с самого начала, не упуская ни одной детали. Соколенко слушал предельно внимательно, делая пометки в блокноте. «Интересное дело, — сказал он наконец, постукивая ручкой по столу. — У вас серьезные подозрения, но пока нет прямых доказательств. А противники сильные: вдова с деньгами, дорогим адвокатом и, что хуже всего, со связями в полиции в лице Петренко». «Я знаю, — опустила я голову. — Вы не хотите браться, я понимаю». «Наоборот, — улыбнулся Соколенко. — Я берусь. Потому что терпеть не могу, когда сильные обижают слабых. И потому что верю вашей интуиции. Вы были следователем, причем хорошим. Марина это выяснила. Вас подставили два года назад, потому что вы копали слишком глубоко под коррупционеров».

Я удивленно посмотрела на него. «Вы знаете?» «Знаю. И знаю, что вы были правы. Те чиновники, которых вы пытались разоблачить, позже все равно попались на взятках, но вас к тому моменту уже растоптали». Андрей снял очки и протер их краем рубашки. «Так что у меня есть личный мотив помочь вам. Я ненавижу несправедливость». Я почувствовала ком в горле. Я так долго была одна против всего мира, что забыла, каково это, когда кто-то на твоей стороне. «Спасибо», — только и смогла вымолвить я, сдерживая слезы.

«Рано благодарить, — снова надел очки Соколенко. — Нас ждет тяжелая и грязная работа. Сначала мне нужно получить материалы дела о смерти Кравченко. Официально меня к ним не допустят, но у меня есть надежный знакомый в прокуратуре, который может посмотреть их неофициально». «А что могу сделать я?» «Вы говорили, что общались с дочерью Кравченко, Анной. Попробуйте связаться с ней снова. Она может знать что-то важное, чего нет в протоколах. Кроме того, как наследница, она имеет право на долю в выигрыше. Можем попытаться привлечь ее на свою сторону».

«А если она расскажет обо мне мачехе?» «Риск есть, — согласился Соколенко. — Но нам нужны союзники внутри семьи. Интуиция подсказывает, что Анна не в ладах с мачехой. Иначе почему наследница миллионов ездит на автобусе, когда у семьи автопарк?» Он был прав. «Еще одна вещь, — продолжил адвокат. — Вы видели Викторию с Григорием Малярчуком? У вас есть фото? Это улика, но слабая. Нужно доказать, что их связь началась до смерти Кравченко».

«Как это сделать?» «Есть частный детектив, с которым я сотрудничаю, Макаренко. Он может установить наблюдение, собрать фотодоказательства. Но его услуги стоят денег». «У меня нет денег», — тихо напомнила я. «Я заплачу, — махнул рукой Соколенко. — Считайте это инвестицией. Если выиграем дело, вернете из выигрыша. А если проиграем… что ж, значит, я ошибся в вас». «Почему вы так рискуете ради меня?»

Андрей задумался, глядя в окно. «Знаете, я стал адвокатом не для того, чтобы помогать богатым уходить от ответственности. Я хотел защищать тех, кому больше некому помочь. Марина Петровна прислала мне вас, потому что знает это. И я не подведу ее доверие. А ваше дело — оно важное. Если мы докажем убийство, мы не только вернем вам законные деньги, но и накажем убийц. Разве этого недостаточно?» Я улыбнулась впервые за много дней. «Вполне достаточно. Когда начинаем?» «Прямо сейчас»…