Добрый поступок перед важной встречей: как случай в транспорте впечатлил будущую свекровь

«А что вы можете рассказать о той ночи?» «Я не была дома. Виктория буквально выгнала меня, попросила уйти ночевать к подруге. Сказала, что им с папой нужно серьезно поговорить наедине о чем-то важном. Я подумала, что они будут выяснять отношения, у них были проблемы в браке». «Какие проблемы?» «Папа хотел развестись, — тихо призналась Анна. — Я случайно слышала их громкий разговор за неделю до… до его смерти. Он кричал, что больше не может так жить, что их брак — ошибка. Виктория истерила, угрожала, что заберет у него всё».

Я наклонилась вперед. «Он говорил, почему хочет развестись?» «Не знаю точно, но… — Анна на секунду замешкалась. — Я думаю, он узнал об ее измене. Как-то раз я видела ее в городе с мужчиной. Они целовались возле торгового центра, не скрываясь. Я рассказала папе. Он очень расстроился, потемнел лицом, но попросил меня молчать, сказал, что сам во всем разберется». «Вы можете описать того мужчину? Высокий, темноволосый, лет сорока пяти? Дорого одетый?»

Анна достала свой телефон. «Я тогда сфотографировала их издалека, на всякий случай. Вот». Она показала снимок на экране. «Григорий Малярчук, без сомнения», — подтвердила я. «Что? — Анна едва не выронила телефон. — Малярчук? Этот… Они же с папой компанию вместе создавали! Он был в нашем доме, как член семьи. Как он мог!» «Перешлите мне эту фотографию, — продиктовала я свой номер. — Это важнейшая улика, доказывающая мотив». Анна послушно переслала снимок, все еще пребывая в шоке от предательства.

«Анна, мне нужна ваша помощь, — я накрыла ее руку своей ладонью. — У меня есть адвокат, который готов помочь нам бесплатно. Но нам нужны железные доказательства. Вы можете попасть в квартиру, получить доступ к личным вещам отца? Нам нужен его компьютер, телефон, любые записи». «Компьютер забрала полиция. Но телефон… его телефон должен быть где-то в вещах. Виктория сложила все его личные вещи в коробки, собирается выбросить или раздать. Я могу попытаться найти его и забрать незаметно».

«Это может быть очень опасно», — предупредила я. «Если они действительно убийцы…» «Они убили моего отца, — в голосе Анны прозвучала сталь, которой я раньше не слышала. — Я не боюсь. Я хочу справедливости». «Тогда будьте предельно осторожны и держите меня в курсе каждого шага». Анна кивнула. Мы обменялись номерами и расстались.

Я вернулась к Соколенко и рассказала о разговоре. «Отлично! — потер руки адвокат. — У нас появилась ценная союзница. И еще одно доказательство связи. Детектив Макаренко тоже нашел кое-что интересное». Он показал мне свежие фотографии на столе: Виктория и Малярчук входили в загородную гостиницу, держась за руки. «Это снято позавчера. Макаренко проследил за ними. Они провели в номере три часа. Явно не для деловых переговоров. Муж умер неделю назад, а вдова уже развлекается в отеле с любовником». Я покачала головой. «Хладнокровная тварь».

«Макаренко копает дальше. Он ищет свидетелей, которые видели их вместе до смерти Кравченко. Если докажем давнюю связь, мотив усилится многократно. А что с компьютерной экспертизой?» «Я подал ходатайство через суд. Судья Рогоженко, женщина принципиальная и честная, одобрила запрос. Ждем результатов, но это займет время». Я почувствовала прилив надежды. Дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки.

Анна позвонила на следующий день. Ее голос дрожал от животного страха. «Наталья, я нашла телефон папы! Он был на дне коробки со старой одеждой. Там… там переписка с Малярчуком в мессенджере. Они обсуждали продажу доли. Папа писал, что передумал продавать, что нашел другое решение финансовых проблем и больше не нуждается в сделке. И Малярчук ответил: «Тогда я найду другое решение, и тебе оно не понравится». Это можно расценить как прямую угрозу». «Вы сохранили переписку?» «Да, сделала скриншоты и отправила себе в облако. Но Наталья… Виктория вернулась раньше времени и застукала меня с телефоном. Я не успела его спрятать. Она все видела и… она угрожала мне. Сказала, что если я не замолчу, то пожалею, как отец».

«Где вы сейчас?» — резко спросила я. «В квартире. Заперлась в своей комнате, подперла дверь стулом, но боюсь выходить. Она ломится». «Отправьте скриншоты мне и адвокату Соколенко прямо сейчас. Немедленно!». «Хорошо. Высылаю». Через минуту мой телефон пискнул — пришли файлы. Я тут же переслала их Соколенко и набрала его номер. «Андрей, ЧП. Виктория узнала, что Анна нашла компромат. Девочка в смертельной опасности».

«Я еду к ней. Диктуй адрес». Я продиктовала адрес и бросилась к ближайшей станции метро. Я должна была быть там. Когда я добралась до «Капитолия», у подъезда уже стояла машина Соколенко с открытой дверью. Он помогал Анне, которая была в слезах и с одной сумкой, быстро сесть в салон. Виктория стояла на балконе третьего этажа и кричала вниз, искаженная яростью: «Ты пожалеешь об этом, дрянь! Ты предаешь память отца!» «Это ты его предала! Убийца!» — крикнула в ответ Анна, уже садясь в машину.

Редкие прохожие останавливались, глядя на сцену. Соколенко жестом подозвал меня. «Садитесь, Наталья. Быстро». Я юркнула на заднее сиденье. «Вы обе в безопасности, — выдохнул Соколенко, резко срываясь с места. — Анна поживет у меня пару дней, пока мы не найдем ей безопасное убежище или квартиру». «Спасибо, — прошептала Анна, ее трясло. — Я так боялась, что она выломает дверь». «Все хорошо, — я обняла ее за плечи. — Ты молодец. То, что ты сделала, — это очень храбрый поступок».

«Я посмотрел переписку, пока ехал, — сказал Соколенко, глядя в зеркало заднего вида. — Это очень серьезная улика. Фраза «Я найду другое решение» в контексте последующей смерти — это почти признание. В совокупности с показаниями Анны и фото любовников это может переломить ход дела». Мы приехали к Соколенко. Его холостяцкая квартира была небольшой, но уютной. Анна устроилась на диване, я села в кресло. «Что теперь?» — спросила девушка, вытирая слезы. «Теперь мы идем в наступление, — Соколенко открыл ноутбук. — У нас достаточно оснований требовать возобновления расследования. Завтра утром я иду в прокуратуру с официальным заявлением и всеми собранными доказательствами».

«А если Петренко заблокирует?» «Я иду не к нему и не к его начальству. Я иду к областному прокурору Семененко. Она известна своей честностью и не любит коррумпированных ментов. Если она увидит основания, то назначит проверку». Мой телефон зазвонил. Незнакомый номер. Я ответила. «Наталья Волкова?» — раздался в трубке холодный, уверенный мужской голос. «Да?» «Это Григорий Малярчук. Мне кажется, нам нужно встретиться и поговорить как цивилизованным людям». У меня похолодела спина. Я включила громкую связь, чтобы все слышали. «О чем нам говорить?» «О вашей находке. И о той грязной клевете, которую вы распространяете по городу».

«Это не клевета. Это правда». «Правда? — усмехнулся Малярчук. — У вас нет никаких доказательств. Только бредовые домыслы бывшего мента, которого с позором уволили. Кому поверят — уважаемому бизнесмену или бомжихе?» «Доказательства есть. И их становится все больше с каждым часом». «Послушайте, Волкова, — голос Малярчука стал жестче, в нем появились металлические нотки. — Вы играете в очень опасную игру с серьезными людьми. Мы с Викторией готовы проявить великодушие и забыть все недоразумения, если вы откажетесь от претензий на билет и исчезнете. Более того, мы готовы заплатить вам за молчание и моральный ущерб. Скажем, пять миллионов гривен наличными. Для человека в вашем положении это колоссальные деньги, билет в новую жизнь»…