Добрый поступок перед важной встречей: как случай в транспорте впечатлил будущую свекровь

«Вы пытаетесь меня купить». «Я пытаюсь решить вопрос миром, без лишнего шума. Но если вы откажетесь… — он сделал многозначительную паузу. — Я навел справки. У вас ведь есть сын, Евгений, верно? Живет с отцом на Оболони. Было бы очень жаль, если бы с мальчиком что-то случилось. Город такой опасный…» Я вскочила с кресла, опрокинув его. Кровь ударила в голову, перед глазами потемнело. «Вы угрожаете моему ребенку?!» «Я просто констатирую факты и риски. Несчастные случаи бывают, особенно с детьми, которые гуляют одни. Подумайте о моем предложении. Завтра в это же время я позвоню снова. Надеюсь услышать благоразумный ответ». Он повесил трубку.

Я стояла посреди комнаты, тяжело дыша, сжимая телефон так, что он мог треснуть. «Сволочи, — прошептала я. — Они угрожают моему сыну. Жене…» Соколенко подошел и крепко взял меня за плечи, встряхнул. «Успокойтесь, Наталья. Это пустые угрозы. Они паникуют и пытаются вас напугать». «А если нет? Если они что-то сделают с Женей… Я не переживу». «Не сделают. Завтра же я передам запись этого разговора в прокуратуру. Угроза жизни несовершеннолетнего — это тяжкое уголовное преступление. Они сами себя закопали этой записью. А прямо сейчас я свяжусь с вашим бывшим мужем, предупрежу его об опасности. Попрошу не выпускать сына одного и быть осторожнее. Все будет хорошо, я обещаю».

Я бессильно опустилась обратно в кресло. Последние два года я старалась не думать о сыне, блокировала эти мысли, потому что это было слишком больно. Жене жил с отцом, и бывший муж категорически запретил мне с ним видеться, сказав, что не хочет травмировать ребенка видом матери-бомжихи. Ему сейчас десять лет. Он, наверное, даже не знает, жива ли я. А теперь из-за меня он в смертельной опасности. «Может, мне стоит отступить, — прошептала я, закрывая лицо руками. — Согласиться на их условия. Взять деньги и уехать. Ради безопасности сына».

«Нет, — вдруг твердо сказала Анна, вставая с дивана. Она подошла ко мне и села рядом на корточки. — Наталья, посмотрите на меня. Если вы отступите, они выиграют. Они убили моего отца и избежали наказания. Они продолжат творить зло, потому что поймут, что им все сходит с рук. Их нужно остановить, ради всех нас». «Но мой сын…» «Будет в полной безопасности, — вмешался Соколенко. — Я лично найму частную охрану для него на эти дни, если понадобится. Но мы не должны сдаваться на финишной прямой». Я посмотрела на них — на девушку, потерявшую отца, и на адвоката, рискующего карьерой ради справедливости. И приняла решение. «Хорошо. Мы идем до конца».

На следующее утро Соколенко, вооружившись папкой с документами и флешкой с записью звонка, отправился в областную прокуратуру. Мы с Анной остались в квартире, выходить на улицу было слишком опасно. Часы тянулись мучительно медленно. Наконец, ближе к обеду, он позвонил. «Семененко взялась за дело! — его голос звучал воодушевленно. — Она лично изучила материалы и согласна, что есть веские основания для немедленного возобновления расследования. Особенно ее впечатлила аудиозапись с угрозами Малярчука. Угроза ребенку — это то, что она не прощает». «Что дальше?» «Она назначает срочную служебную проверку. Всех свидетелей опросят заново, проведут эксгумацию, если потребуется, и дополнительные экспертизы. Петренко официально отстранили от дела на время проверки из-за конфликта интересов».

Я почувствовала огромное облегчение, словно гора свалилась с плеч. «Значит, мы выигрываем?» «Еще рано праздновать, но мы на правильном пути. Есть еще одна отличная новость. Детектив Макаренко нашел важного свидетеля. Ночной охранник соседнего офисного здания видел Малярчука той ночью. Тот входил в подъезд «Капитолия» через черный ход около двух ночи и вышел через час, озираясь». «Это то, что нам нужно! Прямая улика!» «Да. Охранник готов дать показания. Правда, он боится — Малярчук платил ему за молчание. Но Семененко гарантировала ему программу защиты свидетелей». «Андрей, мы действительно можем это сделать», — прошептала я. «Можем. Я возвращаюсь к вам. Нужно обсудить финальный этап плана».

Соколенко приехал через час вместе с детективом Макаренко, крепким мужчиной лет пятидесяти с цепкими умными глазами. «Познакомьтесь, — представил его Андрей. — Это человек, который собрал для нас львиную долю доказательств». «Приятно познакомиться, — Макаренко крепко пожал мне руку. — Слышал, вы были хорошим следователем. Соколенко много рассказывал о ваших способностях». «Спасибо за помощь», — я была искренне благодарна этому человеку.

«Так что теперь? — нетерпеливо спросила Анна. — Когда их арестуют?» «Не так быстро, — сел за стол Соколенко. — Процедура требует времени. Но мы можем ускорить процесс и получить признание. Макаренко предлагает дерзкий план». Детектив кивнул. «Нужно спровоцировать их на ошибку. Заставить Малярчука почувствовать себя победителем, расслабиться и проговориться. Преступники часто делают глупости, когда думают, что все под контролем».

«Что конкретно вы предлагаете?» «Устроить встречу-ловушку. Вы, Наталья, звоните Малярчуку и говорите, что сломались. Что готовы принять его предложение. Пять миллионов за молчание и отказ от билета. Он приезжает с деньгами, мы записываем передачу взятки и разговор. Если он проговорится об убийстве или деталях, у нас будет железное доказательство, с которым суд не поспорит». «Это очень опасно, — нахмурился Соколенко. — Малярчук не дурак. Может заподозрить неладное». «Поэтому встреча должна быть в очень людном месте, — развернул карту города Макаренко. — Кафе, центр, много свидетелей. Наталья будет с профессиональным микрофоном. Я и мои люди — за соседними столиками. При малейшей угрозе мы вмешаемся».

Я обдумала предложение. Риск был велик, но шанс получить чистосердечное признание стоил того. «Я согласна. Когда?» «Сегодня вечером. Чем быстрее, тем лучше, пока он не передумал или не заподозрил неладное». Мы начали подготовку. Макаренко прикрепил на меня миниатюрный микрофон, проверил связь. Соколенко инструктировал меня, какие вопросы задавать, чтобы вывести Малярчука на откровенность. «Главное — заставить его говорить о деталях. Пусть почувствует свое превосходство. Победители часто бывают болтливы из тщеславия».

В шесть вечера я позвонила Малярчуку. «Я приняла решение, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал уставшим и сломленным. — Я боюсь за сына. Я готова встретиться и взять деньги». «Мудрое решение, — его голос звучал самодовольно. — Я знал, что вы разумная женщина. Где и когда?» «Кафе «Старбакс» на Крещатике. Через час. Там людно, мне так спокойнее». «Хорошо. Буду там»….