Финансовая правда: находка в кошельке жены открыла мужу глаза на реальную ситуацию с деньгами в семье
Лег спать, отвернувшись к стене. Дарья лежала рядом, смотрела в темноту. Поняла, говорить бесполезно.
Евгений не услышит. Для него мать святая, и никакие доказательства не изменят его мнение. Значит, надо действовать по-другому.
Она достала телефон, открыла заметки, начала записывать план, подробно по пунктам. Что надо сделать, кому позвонить, какие документы собрать. Писала долго, тщательно обдумывая каждый шаг.
Если Алевтина Сергеевна хочет играть в эти игры, пусть. Но теперь играть будут по правилам Дарьи. Она сохранила заметки, выключила телефон, легла на спину, закрыла глаза.
Впервые за несколько дней почувствовала что-то похожее на облегчение. Есть план, есть цель. Теперь главное — не сорваться, действовать спокойно и методично.
Утром Евгений ушел на работу, ни слова не сказав. Дарья проводила его взглядом, вздохнула. Потом оделась, собрала все документы, квитанции, выписки со счетов, распечатки разговоров с клиниками, аккуратно сложила в папку.
Теперь оставалось ждать следующего счета от Алевтины Сергеевны, он придет обязательно. Свекровь вошла во вкус, она не остановится, и Дарья будет готова. Вторая неделя июля выдалась душной.
Город изнывал под тяжелым небом, асфальт плавился, в квартирах даже с открытыми окнами было нечем дышать. Дарья возвращалась с очередной смены, футболка прилипла к спине, волосы собраны в растрепанный хвост, хотелось только одного — душ и сон. Но сначала надо зайти в аптеку, купить валерьянку для одной из пациенток.
Обещала, нельзя подвезти. Она шла по улице, почти не замечая прохожих, и вдруг увидела знакомый силуэт. Алевтина Сергеевна выходила из кафе.
На ней было легкое голубое платье в белый горошек, на плече — новая сумка, явно дорогая, кожаная. Свекровь смеялась, разговаривая по телефону, помахивала свободной рукой. Выглядела бодрой, веселой, никаких признаков болезни.
Дарья остановилась, спряталась за углом здания, смотрела, как Алевтина Сергеевна неспешно идет по тротуару, заглядывает в витрины, останавливается у магазина обуви. Женщина, которая полгода жаловалась на слабость и головокружение, сейчас разглядывала туфли на каблуках. Постояла, подумала, зашла внутрь.
Дарья подождала пару минут, осторожно подошла к витрине. Видела, как свекровь примеряет бежевые лодочки, крутится перед зеркалом. Продавщица что-то говорит, показывает еще одну пару.
Алевтина Сергеевна кивает, немного примеряет, довольная, оживленная. Ничего не сказав, Дарья развернулась и пошла прочь. Внутри все кипело.
145 тысяч, украденные, присвоенные, потраченные на платья, сумки и туфли, пока они с Евгением затягивают пояса и считают каждую копейку. В аптеке она машинально купила валерьянку, расплатилась, вышла на улицу. Телефон завибрировал, сообщение от мужа.
«Мама просит еще 20 тысяч на лекарства. Сказала, что врач выписал новый препарат, его только в специализированной аптеке можно купить. Я завтра переведу».
Дарья сжала телефон в руке так, что побелели костяшки пальцев. 20 тысяч. Снова.
И он даже не спрашивает, просто сообщает как факт. Она набрала ответ «хорошо», отправила. Больше ничего писать не стала.
Бесполезно спорить, бесполезно объяснять. Дома Евгений сидел на диване, смотрел новости. Обернулся, когда она вошла.
«Привет, ты сообщение видела?». «Видела». «Извини, что не посоветовался.
Просто мама сказала, что срочно надо, лекарство редкое, его надо заказывать заранее». «Понятно». Дарья прошла в ванную, включила душ, стояла под струями воды, смывая пот и усталость, думала.
«Надо действовать. Прямо сейчас. Иначе это не кончится никогда.
Алевтина Сергеевна будет требовать снова и снова, пока не высосет из них все до последней копейки». Вытерлась, оделась, вышла на кухню, Евгений грел в микроволновке вчерашний суп. «Женя, а какое лекарство мама просила?».
Он пожал плечами. «Не помню точно, что-то сложное с длинным названием». «В какой аптеке она его заказывает?».
«Тоже не в курсе. Зачем тебе?». «Просто интересно.
Может, я на работе у кого-то узнаю, вдруг дешевле где-то есть». Евгений помешал суп, разлил по тарелкам. «Вряд ли.
Мама сказала, что это импортное, аналогов нет». Дарья кивнула, взяла ложку, ела молча, прокручивая в голове варианты. «Надо узнать название лекарства.
Проверить, сколько оно на самом деле стоит. Это же история. Завышенная цена, разница в карман».
После ужина Евгений ушел в душ. Дарья быстро взяла его телефон, нашла переписку с матерью, пролистала последние сообщения. «Вот оно».
«Сынок, врач выписал «Конкор». Надо 90 таблеток, в специализированной аптеке сказали 20 тысяч выйдет. Ты уж помоги, пожалуйста».
Дарья сфотографировала экран, вернула телефон на место. «Конкор. Сейчас проверим».
Открыла браузер на своем телефоне, вбила название. «Конкор. Препарат от давления.
Бета-блокатор. Упаковка 90 таблеток в обычной аптеке стоит…». Дарья прищурилась, перечитывала цифры.
«1200. Максимум полторы в дорогих местах. 20 тысяч.
За лекарство, которое стоит полторы». Она положила телефон, дышала глубоко, ровно, чтобы не сорваться, не закричать, не разбудить весь дом. Алевтина Сергеевна даже не утруждала себя правдоподобной ложью.
Называла безумные суммы, зная, что Евгений ни за что не проверит. Слепо верил, слепо платил. На следующий день Дарья зашла в аптеку рядом с работой.
«Добрый день. У вас есть «Конкор»? 90 таблеток?» Дарья достала упаковку. «1300».
«Спасибо, я подумаю». Дарья вышла, сфотографировала витрину с ценниками. «Конкор – 1300.
Черным по белому». Вечером она снова попыталась поговорить с мужем. Показала фотографию, объяснила.
«Женя, посмотри. Твоя мама просит 20 тысяч на лекарство, которое стоит полторы. Это обман.
Чистой воды обман. Евгений посмотрел на фото, нахмурился. Может, она имела в виду не только это лекарство, может, еще какие-то нужны.
Тогда почему она не сказала, почему назвала только «Конкор»? Не знаю, Даш. Может, забыла, может, не хотела загружать деталями. Или обманывает.
«Женя, ты что, правда не видишь?» Он отвернулся. «Вижу, что ты превратилась в параноика, выискиваешь подвох в каждом слове. Это моя мать.
Она воспитывала меня одна, вкалывала на двух работах, отказывала себе во всем, и теперь, когда ей плохо, я должен отвернуться?» «Ей неплохо». Дарья не выдержала, повысила голос. «Она здорова.
Я видела ее в кафе, в магазине обуви. Она прекрасно выглядит, покупает себе тряпки на наши деньги». «Заткнись!» рявкнул Евгений.
«Просто заткнись! Я не хочу это слышать!» Он схватил куртку, вышел из квартиры, хлопнув дверью. Дарья осталась стоять посреди комнаты. Руки дрожали, в горле стоял ком.
Хотелось плакать, но она не дала себе слабины. Слезы ничего не решат. Она прошла в спальню, достала из шкафа папку с документами, разложила на кровати все квитанции, выписки, распечатки, взяла ручку-тетрадь, начала записывать подробно по каждому случаю.
Первый перевод – 50 тысяч. На обследование. Реальная стоимость.
Проверяла в трех клиниках. Максимум – 18 тысяч. Разница – 32 тысячи.
Второй перевод – 40 тысяч. На анализы и консультацию. Реально стоило – 12 тысяч.
Разница – 28 тысяч. Третий перевод – 20 тысяч. На консультацию с пациентами.
На анализ специалиста. Позвонила, узнала. Прием кардиолога в той клинике – 3 тысячи.
Разница – 17 тысяч. Она писала и писала, заполняя страницу за страницей. С каждой строчкой внутри нарастала холодная ярость.
Ни истерика, ни крик. Просто ледяная, выжигающая все остальное злость. Евгений вернулся за полночь.
Пах сигаретами, хотя бросил курить месяц назад. Молча разделся, лег в кровать, отвернулся. Дарья лежала рядом, смотрела в потолок, слушала его дыхание, постепенно выравнивающееся.
Он уснул. А она все думала, просчитывала варианты. Говорить бесполезно.
Доказывать тоже. Евгений не услышит, не захочет слышать. Для него мать – так, чтобы он сам увидел правду, чтобы не смог отвернуться, не смог сделать вид, будто ничего не происходит.
Утром, когда Евгений ушел на работу, Дарья позвонила на свою работу, попросила отгул. Сказала, что плохо себя чувствует, нужно к врачу. Старшая медсестра вздохнула, но отпустила.
Дарья редко просила выходных. Работала как проклятая, поэтому отказать было неудобно. Она оделась, взяла папку с документами, и пошла в свою клинику из списка, ту, где Алевтина Сергеевна якобы делала комплексное обследование за 70 тысяч.
У администратора она представилась так же, как в прошлый раз, родственницей, уточняющей детали. «Здравствуйте. Я уже обращалась по поводу Курмышовой Алевтины Сергеевны.
Не могли бы вы распечатать мне копию чека? Для бухгалтерии нужно, мы оформляем налоговый вычет. Девушка посмотрела настороженно. «Вообще-то мы такие документы только самому пациенту выдаем».
«Я понимаю, но она сейчас лежит в больнице, не может приехать». «Вот, смотрите, у меня ее паспортные данные». Дарья показала записи в тетради.
«Можно я просто сфотографирую с экрана или хотя бы запишу реквизиты?» Администратор поколебалась, потом кивнула. «Ладно уж, только быстро». Дарья сфотографировала экран компьютера, где четко назначилось «Курмышова А.С.А. Комплексное обследование, сумма 20 000».
Поблагодарила и вышла. В следующей клинике повторила тот же трюк, получила копию чека на 12 000 за физиопроцедуры. В третьей – распечатку на 3 000 за консультацию кардиолога.
К обеду у нее была полная папка доказательств. Чеки, распечатки, скриншоты, все аккуратно разложено, подписано, с датами и суммами. Она вернулась домой, разложила документы на столе, взяла чистый лист бумаги, написала крупными буквами «За полгода твоя мать заявила расходы на 225 000, реальные траты – 78 000, разница 147 000 – украдена, вот доказательства, проверь сам, если не веришь мне»….
