Финансовая правда: находка в кошельке жены открыла мужу глаза на реальную ситуацию с деньгами в семье

Евгений постарел за эти полгода. Появились морщины у глаз, седина на висках. Он вкалывал на стройки по 12 часов, брал дополнительные смены, отказывал себе во всем.

Ради матери, которая их обманывала. «Ладно», — тихо сказала Дарья. «Я переведу».

Евгений поднял голову, удивленно посмотрел. «Ты… правда?» «Да. Утром, после смены.

Переведу сама». Он встал, обнял ее. Первый раз за последние недели.

Дарья стояла, чувствуя его руки на своих плечах, и ничего не ощущала. Ни тепла, ни близости. Пустота.

«Спасибо», — прошептал Евгений. «Спасибо, Даш. Я знал, что ты поймешь».

Она кивнула, высвободилась из объятий, взяла сумку. «Мне пора. Опоздаю на смену».

Вышла из квартиры, спустилась по лестнице. На улице было темно, свежо. Дарья шла к остановке, доставала телефон.

Нашла в контактах номер одной из клиник, где лечилась Алевтина Сергеевна. Позвонила. «Добрый вечер, клиника Медлайф.

Слушаю вас». «Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, у вас делают операции на сердце?» «Да, конечно».

«Какая именно операция вас интересует?» «На клапане. Не знаю точно, как называется. Вам нужна консультация кардиохирурга.

Могу записать на прием, доктор сам определит, какое вмешательство необходимо». «А сколько примерно стоит такая операция?» «Зависит от сложности. В среднем от 100 до 300 тысяч».

«Но опять же, без осмотра сложно сказать». «Понятно. Спасибо».

Дарья отключилась. «Значит, цифра правдоподобная. От 100 до 300».

Алевтина Сергеевна назвала 150. Середина диапазона. Умная.

На этот раз не стала сильно завышать, но Дарья все равно проверит. На работе смена оказалась тяжелой. Привезли двух пострадавших из аварии, один в критическом состоянии.

Дарья провела в операционной 4 часа, ассистируя хирургу. Потом еще 3 часа в реанимации, следя за показателями. Когда наконец выдалась свободная минута, было уже 3 ночи.

Она вышла в коридор, достала телефон. Нашла сайт клиники, где Алевтина Сергеевна якобы должна была оперироваться. Изучила раздел с услугами.

Операции на сердце. Там был целый список. От простых вмешательств до сложных.

Цены от 20 тысяч до 400. Дарья позвонила в клинику. Несмотря на ночное время, дежурный администратор ответил сразу.

«Клиника кардиоцентр. Слушаю». «Добрый вечер.

Подскажите, у вас есть пациентка Курмышева Алевтина Сергеевна? Она должна записаться на операцию. Минуточку проверю. Пауза, стук, клавиш.

Да, есть такая запись. Операция назначена на 25 июля. А какая именно операция? И сколько стоит? Вы кто пациентки? Дочь».

Соврала Дарья. Мама попросила уточнить детали, сама не очень хорошо запоминает. «Понимаю.

Так. У вашей мамы запланирована малоинвазивная коррекция метрального клапана. Стоимость 25 тысяч.

Предоплата не требуется, оплата после операции. 25 тысяч». Дарья закрыла глаза, прислонилась к стене.

Алевтина Сергеевна требовала 150. Разница – 125 тысяч. «Спасибо», – глухо сказала она и отключилась.

Стояла в пустом коридоре, слушала гудение ламп дневного света. Внутри клокотала ярость, холодная, выжигающая все остальное. 125 тысяч.

Почти три ее зарплаты. Свекровь хотела украсть три ее зарплаты одним махом. Дарья вернулась в ординаторскую, села за компьютер.

Открыла интернет-банк. Посмотрела на счет. Там было 32 тысячи.

Их с Евгением – общие накопления на черный день. Жалкие крохи, которые удалось отложить, отказывая себе во всем. Она перевела 25 тысяч на карту Алевтины Сергеевны.

Ровно столько, сколько стоила операция. Ни копейкой больше. К переводу прикрепила файл.

Скриншот разговора с администратором клиники, где четко указана сумма 25 тысяч. Добавила еще один файл. Таблицу со всеми предыдущими переводами, реальными ценами и разницей.

Внизу подвела итог. Присвоено 147 тысяч. В комментарии к переводу написала.

Вот реальная стоимость операции. Больше денег не будет. Хватит обманывать.

Нажала отправить. Перевод ушел моментально. Дарья откинулась на спинку стула.

Руки дрожали. Сердце колотилось. Сделано.

Назад дороги нет. Она выключила компьютер, вернулась в реанимацию. Доработала смену на автопилоте, почти не соображая, что делает.

Хорошо, что пациенты были стабильны, никаких экстренных ситуаций не возникло. В 8 утра ее, наконец, отпустили. Дарья переоделась, вышла из больницы.

Шла к остановке, чувствуя, как наваливается усталость. После ночной смены всегда было тяжело, но сегодня особенно. Голова гудела, перед глазами плыли круги.

Села в автобус, прислонилась к окну, ехала, глядя на пролетающий мимо город. Серые дома, рекламные щиты, людей, спешащих на работу. Обычное утро обычного дня.

Только для Дарьи этот день был переломным. Она сделала то, на что не решалась полгода. Поставила точку.

Сказала нет. Дома было тихо. Евгений ушел на работу, оставил записку на холодильнике.

Спасибо за все. Люблю. Ж. Дарья скомкала записку, выбросила в мусорное ведро.

Прошла в ванную, включила душ. Стояла под горячими струями, смывая усталость и напряжение. Хотелось просто стоять так вечно, не думать ни о чем.

Но надо было спать. Вытерлась, надела пижаму, легла в кровать. Закрыла глаза, провалилась в тяжелый, беспокойный сон.

Проснулась от звонка телефона, резкого, настойчивого. Дарья открыла глаза, посмотрела на экран. Евгений.

Звонил уже третий раз. Она взяла трубку. Алло.

Даша, какого черта? Голос мужа срывался на крик. Дарья села на кровать и потерла лицо. Голова раскалывалась.

О чем ты? Ты перевела маме 25 тысяч. Она просила 150. Я перевела столько, сколько стоит операция.

Реальная стоимость 25 тысяч. Проверь сам, если не веришь. Какая разница, сколько стоит? Она просила больше.

Может, ей еще на что-то надо? На что, Женя? На новое платье? На золотой браслет? Заткнись! — заорал он. — Просто заткнись! Ты сделала это специально! На зло! Чтобы унизить мою мать! Дарья говорила спокойно, медленно, будто объясняла ребенку. Я сделала это, чтобы прекратить обман.

Твоя мать полгода выкачивала из нас деньги. Я отправила ей доказательства. Все переводы, все реальные цены, всю разницу.

Она украла у нас 147 тысяч, Женя. Украла! Ты… ты больная! — голос Евгения дрожал. — Совсем больная на голову.

Я сейчас приеду, и мы серьезно поговорим. Он отключился. Дарья положила телефон на тумбочку, легла обратно.

Смотрела в потолок, знала, что сейчас начнется. Евгений примчится, будет кричать, обвинять. Может, даже соберет вещи, уйдет к матери.

Пусть. Она устала бороться за человека, который не хочет видеть правду. Но приехал Евгений только через час.

За это время Дарья успела подремать еще немного, потом встала, оделась, заварила себе крепкий чай, села на кухне. Услышала, как открылась дверь. Тяжелые шаги.

Евгений ворвался на кухню, лицо красное, взгляд бешеный. — Ты вообще соображаешь, что наделала? Дарья сидела, держа кружку обеими руками. Молчала.

Мама в истерике. Рыдает. Говорит, что ты ее оскорбила.

Прислала какие-то липовые документы, обвинила в воровстве. Документы не липовые, можешь сам проверить. — Да мне плевать на твои документы! Он ударил кулаком по столу, кружка подпрыгнула, чай расплескался.

Моя мать больна, ей нужны деньги на лечение, а ты, ты издеваешься над ней! Дарья подняла голову, посмотрела мужу в глаза. — Твоя мать не больна, операция стоит 25 тысяч, я перевела именно столько. Остальное она хотела украсть, как крала последние полгода.

— Хватит! — заорал Евгений. — Хватит нести эту чушь! — Тогда позвони в клинику, узнай сам. Вот номер.

Дарья протянула ему свой телефон с открытой записью звонка. Набери, спроси про Курмышову Алевтину Сергеевну, узнай, сколько стоит ее операция. Евгений смотрел на телефон, не брал.

Челюсти сжаты, кулаки стиснуты. Не буду я ничего проверять, не стану копаться в грязи, которую ты развела. Значит, ты боишься узнать правду.

— Я не боюсь, я просто не хочу. — Боишься? — повторила Дарья. — Боишься, что окажется, я права.

Что твоя мать действительно нас обманывала. И тогда придется признать, что ты слепо верил ей, игнорируя жену. Евгений стоял, тяжело дыша.

Смотрел на Дарью, и в глазах его была боль, растерянность. Он правда не знал, что делать. — Я… — Мне надо подумать, — наконец выдавил он, развернулся, вышел из кухни.

Дарья слышала, как он прошел в спальню, что-то там делал, потом снова вышел, уже с сумкой в руках. — Поживу у друга несколько дней, мне нужно время разобраться. Она кивнула, ничего не сказала.

Евгений постоял в дверях, открыл рот, будто хотел что-то добавить, но промолчал. Ушел, прикрыв дверь тихо, почти бесшумно. Дарья осталась сидеть на кухне, допила остывший чай, встала, помыла кружку, вытерла лужицу на столе, прошла в комнату, легла на диван.

Устала. Так устала, что не было сил даже переживать, просто лежала, смотрела в окно. За окном светило солнце, по небу плыли облака, где-то далеко кто-то смеялся, а у нее рушилась жизнь.

Телефон завибрировал. Сообщение от неизвестного номера. Дарья открыла.

«Ты пожалеешь об этом. Я не позволю какой-то выскочке разрушить отношения с моим сыном. Ты еще узнаешь, кто такая Алевтина Сергеевна».

«Свекровь». Написала с другого номера, раз Дарья заблокировала основной. Дарья удалила сообщение, заблокировала и этот номер.

Не читать, не реагировать, не давать втянуть себя в перепалку. Она встала, подошла к шкафу, достала папку с документами, все те доказательства, что собирала месяцами, разложила на столе, сфотографировала каждый лист, отправила себе на почту, продублировала в облачное хранилище, на всякий случай. Если Алевтина Сергеевна попытается развернуть войну, у Дарьи будут козыри…