Ирония судьбы: врач бросил жену ради статуса, но встреча через год изменила всё
У него не было даже крошечной части этих денег. Весь его доход уходил на черный Мерседес, ипотеку за роскошный пентхаус, кредитные карты Риты и поддержание фальшивого образа роскошной жизни. «А страховка?» – спросил Егор, цепляясь за последний шанс.
Доктор открыл другую папку. «Твоя рабочая страховка покрывает только зарегистрированные тяжелые заболевания. Твой диагноз считается редким, а трансплантация для таких аутоиммунных заболеваний до сих пор считается экспериментальной.
Максимум, что покроет диагностику и начальное лечение здесь. Около 15 миллионов. Егор покачал головой.
«Невозможно, этого не может быть», – прошептал он и засмеялся сухо, будто плача. Великий доктор Пархоменко, хирург, человек, который сказал жене, что она не на его уровне, теперь был полностью разрушен и стоял перед болезнью, которая могла оставить его слепым и парализованным. Он почти выбежал из кабинета.
Добравшись до пентхауса, он увидел Риту, сидящую перед телевизором в роскошной гостиной. «Егор, наконец-то! Я заказала дорогой ужин с твоей карты. Пойдем есть».
Он посмотрел на нее пустым взглядом. «Я болен, мам», – прошептал он. «Болен.
Простыл. Я же говорила, что…» «Это не простуда!» – закричал Егор, полностью сорвавшись. «Я серьезно болен.
Мне нужна операция за границей. Она стоит 150 миллионов». Ложка в руки Риты упала на фарфоровую тарелку.
«150 миллионов? Откуда мы возьмем такие деньги? Мы только что внесли первый взнос за твою новую машину. Это не шутка, мама!» Егор кричал так, будто рассыпался на куски. «Я могу ослепнуть.
Я могу остаться парализованным. Моя карьера закончена, а у нас нет денег. У нас ничего нет.
Мы разорены, мама!» «Разорены». В ту ночь, в роскошном пентхаусе, с десятилетиями ипотеки впереди, высокомерный доктор Пархоменко впервые заплакал, как ребенок, не из-за болезни, а потому, что понял, у него нет ни копейки, чтобы спасти свою жизнь и свое достоинство. Паника сжала их двоих в этом огромном, но пустом доме.
Крик Егора «Мы разорены» эхом разнесся по пентхаусу, отскакивая от импортного мрамора и дорогой мебели, за которую они все еще не расплатились, пока не утонул в невыносимой тишине. Рита, бледная и дрожащая, первой нарушила ее и не сочувствием. «Нет, нет, этого не может быть!» — прошептала она, голос ломался.
Она не смотрела на Егора, который сидел на полу неподвижно. Ее взгляд блуждал по комнате, дорогая абстрактная картина, хрустальная люстра, огромный телевизор. «Мы не можем быть разорены, Егор! Этот пентхаус, твоя машина, мои сумки, все это!» Егор горько рассмеялся.
«В этом и проблема, мама!» «Все это — иллюзия!» Он встал и пнул стеклянный журнальный столик, отчего тот проскребся по мраморному полу. «Этот пентхаус — ипотека на двадцать лет. И мы выплатили только десять взносов.
Он стоит гораздо меньше, чем мы должны банку. Если его продать, мы все равно будем должны миллионы. И этот твой «Мерседес», которым ты хвастаешься перед своим «элитным» кругом?» — добавил Егор с горькой усмешкой.
Рита продолжала мотать головой, не желая принимать реальность. «Это машина», — Егор провел рукой по лицу. «Это кредит на семь лет.
Семь лет, мама! С такими процентами, что дышать невозможно. Если мы ее продадим, вырученных денег даже не хватит, чтобы покрыть остаток долга. У нас нет ничего.
Только долги. Долги везде!» Рита подошла к Егору. Ее грудь сжала.
Почти половина из них — качественные подделки, купленные, чтобы впечатлить ее «элитный» круг, не тратя деньги Егора. Они жили ложью. «Тогда что нам делать?» — прошептала она.
«Сто пятьдесят миллионов», — Рита рухнула на дорогой диван. «Мои подруги, мой круг. Мария — жена банкира.
Светлана — жена строительного магната, они точно помогут. Они не дадут подруге страдать». В ее глазах вспыхнула маленькая искра надежды.
Рита дрожащими руками схватила телефон. Она набрала Марию. «Алло, Рита, что случилось в такой час?» — раздался бодрый голос.
«Дорогая, дорогая, умоляю, помоги мне, пожалуйста!» — Рита мгновенно разрыдалась. «Это Егор, он очень болен, ему нужна операция, она стоит сто пятьдесят миллионов, прошу, одолжи мне деньги». Короткая пауза.
Бодрость исчезла. «Сто пятьдесят миллионов?» «Господи, Рита, это слишком много. Прости, но муж сейчас на международной встрече, я не могу его беспокоить, и я ужасно занята благотворительным мероприятием.
Я перезвоню позже, Рита». Щелчок. Рита застыла, не веря.
Попробовала снова, занята. Она позвонила Светлане. Отказ.
Позвонила еще раз. Снова отказ. Позвонила Кларе.
«Ох, Рита, нам тоже нужны деньги на ремонт, ужасный момент. Все «подруги», которые раньше хвалили ее, теперь избегали, как чумы». Рита швырнула телефон на диван.
«Лгуньи, змеи». Егор посмотрел на нее с отвращением. «Теперь понимаешь.
Они твои «подруги», только когда тебе есть чем хвастаться. Точно так же, как мои коллеги. Теперь настала его очередь.
На мать он рассчитывать не мог. Ему нужно было действовать самому, даже если гордость сопротивлялась. Он глубоко вдохнул и стал набирать коллег.
«Привет, Федор, извини, что так поздно». На связи был Федор Карпов, хирург. «А, доктор Пархоменко, что случилось?» «Все в порядке».
Егор сглотнул. «Слушай, Федор, тут подвернулась очень выгодная инвестиция в недвижимость за границей, мне срочно нужны свободные деньги, что-то между сорока и девяносто миллионами, можешь помочь?» На том конце прозвучал мягкий, насмешливый смешок. «Ну что, доктор Пархоменко, играешь теперь по-крупному.
С твоим новым Мерседесом и Пентхаусом ты наверняка разбираешься в деньгах лучше меня». «Прости, доктор, я только что внес первый взнос за дом сына, я пуст». «Удачи с твоей инвестицией».
Щелчок. Звонок оборвался. Егор издал сдавленный звук.
«Все думали, что он богат». «Какая ирония». Его высокомерие, которое он строил весь год, теперь обернулось бумерангом, никто не хотел ему помогать.
Он набрал еще двоих врачей. Ответ был одинаковым. «Простите, доктор, сейчас нет денег».
В отчаянии он проглотил последний кусок своей гордости. Он попросил встречи с главным врачом больницы. Может, если он признается в болезни, может, больница даст ему экстренный заем.
В холодном кабинете главврача Егор изложил ситуацию без лишних эмоций, только медицинские факты. Главврач слушал с искренним сочувствием. «Доктор Пархоменко, мне очень жаль».
«Это шокирующая новость». «Мы, конечно, сделаем все возможное, чтобы вы использовали свою страховку полностью». «Но страховка покрывает только 15 миллионов, а мне нужно 150 миллионов.
Может, больница даст мне долг?». «Мне все равно, если вы будете удерживать его 10 или 20 лет», Егор умолял. От его высокомерия не осталось ничего.
Главврач медленно покачал головой. «Доктор Пархоменко, мы медицинское учреждение, а не банк». «Мы не можем выдать такой огромный личный кредит, даже вам.
У нас строгие правила. Максимальная помощь – то, что покрывает страховка». Этот удар оказался сильнее, чем диагноз доктора Беляева.
Активы. Всегда активы. Егор вышел из кабинета на трясущихся ногах.
Он был прижат к стене окончательно. Ни друзей. Ни коллег.
Ни учреждений. Ни имущества. Он один.
Следующие дни стали адом. Егору пришлось взять больничный. В больнице его утвердили слишком быстро, будто с облегчением, словно хотели поскорее избавиться от хирурга, у которого трясутся руки.
Слухи разошлись мгновенно. Симптомы ухудшились. В то утро, когда он проснулся, левая часть его поля зрения была слегка размытой, словно покрытой тонкой пленкой.
Болезнь не ждала. Он сидел в гостиной своего темного пентхауса. Шторы были закрыты.
Рита заперлась у себя в комнате. Егор, плакал или спал? Он уже не понимал. И неважно.
Он смотрел на телефон в руке. Контактов было много, но внутри пустота. Он начал удалять имена.
Мария заблокирована. Федор Карпов, льстец. Жанна, выгодница.
Он удалял десятки контактов, не задумываясь. Экран почти опустел, остались только несколько родственников из родного города, у которых не было денег. И тут его палец остановился на букве «М».
Марина. Имя застыло на экране. Марина Ланская, подруга Валерии.
Единственный человек, который мог знать, где сейчас Валерия Мартынова, его «обычная» бывшая жена, ту самую, которую он бросил, потому что она не его уровня. Лицо Егора обожгла удушающая волна стыда. Позвонить Марине значило пасть ниже некуда.
Это означало признать себя полностью несостоявшимся. Но, с другой стороны, Валерия была единственным человеком в его жизни, который когда-либо отдавал ему все, без условий. Он вспомнил ее последние слова в ресторане.
«Вы оба пожалеете». И сожаление пришло не в виде раскаяния, а в виде приговора, слепота и паралич. Он смотрел на имя «Марина» на экране.
Его рука дрожала от болезней и страха. Он должен был это сделать. У него не было выхода.
Вся уверенность, с которой он когда-то унижал Валерию, теперь была величиной с пылинку. Почти час он смотрел на экран, не в силах нажать кнопку вызова. Каждый раз, когда он поднимал палец, он слышал в голове свой же собственный голос и циничный смех Риты.
«Ты мне больше не ровня». Горячий стыд обжигал горло. Позвонить Марине означало поднять белый флаг.
Это означало признать, что та самая «обычная» женщина была его последней надеждой. Пока он медлил, левый глаз снова дернулся, и тень на краю зрения стала еще темнее. Страх ослепнуть оказался сильнее гордости.
Он глубоко вдохнул и проглотил свою гордость полностью. Нажал кнопку вызова. Один гудок.
Второй. Третий. Когда он уже подумал, что Марина не ответит, связь установилась.
Приветствия не было. Только тишина. «Ох, привет», — хрипло выдавил Егор.
«Привет, Марина». В ответ послышался презрительный вдох. «Ну надо же, уважаемый доктор Пархоменко все-таки оставил мой номер», — ее голос срезал, как нож.
«Удивительно». «Ма». «Марина, прости, что так поздно».
«Прости». Она рассмеялась, но смех не был добрым. «Прошел год с тех пор, как ты выбросил мою подругу, как мусор, а теперь ты звонишь, чтобы сказать «прости»? Не поздновато ли? «Нет, дело не в этом», — Егор стер под солба.
«Я хотел узнать, как Валерия…» Смех Марины моментально исчез. Наступила тишина, острая, как лезвие. «Что ты сказал?» Ее голос стал таким опасным, что по спине Егора пробежал холод.
«Как Валерия?» «После года, когда тебе было все равно, жива она или нет?» «Ты правда осмелился спросить?» «Пожалуйста, Марина, я умоляю…» Его голос сорвался. «Мне нужно поговорить с ней». «Это… это вопрос жизни и смерти».
«Жизни и смерти?» Она презрительно хмыкнула. «Что случилось?» «Деньги кончились. Прислать тебе еще денег на очередную медицинскую специальность?» «Ох, о, понятно!» «Ты болен!» Он не смог ответить.
Слова попали в цель. «Я знала!» — закричала Марина. «Я знала!» «У тебя проблемы, да?» «Вы с матерью всегда были паразитами.
Вам только дай, вы думали, Валерия для вас банкомат. Марина, пожалуйста, просто выслушай…» «Я не хочу тебя слушать», — резко перебила она. «Запомни, Егор, Валерия счастлива.
Она собрала свою жизнь из руин, которые ты создал. И она забыла о таких паразитах, как ты и твоя мать. Не смей ее больше тревожить, и меня тоже.» Связь оборвалась мгновенно.
Егор уставился на темный экран в полном шоке. «Марина, пожалуйста, подожди…» Он попытался перезвонить, но линия сразу ушла в «занято». Она его заблокировала…
