История о разделе имущества: почему планы мужа на квартиру резко изменились

— Вот дом номер три, — уверенно сказал таксист. — Деньги. Вконец растерянная Надежда рассчиталась за поездку и вышла из машины.

Она увидела, что на красивом доме за высоким забором из дорогого штакетника висит табличка с адресом тёти Поли, улица Мира, дом три. Таксист усмехнул со странной пассажирки и нажал на газ. Он уехал, а Надежда вдруг подумала, что он привёз её в другую деревню, где есть такой же адрес.

Тут она услышала голоса в соседнем дворе, заглянула туда и увидела молодую пару, которая с ребёнком вышла из дома в сад. Надежда знала всех соседей тёти Поли, но этих видела впервые. Она подошла к их калитке.

— Здравствуйте, а вы мне не подскажете, где дом, в котором жила Полина Георгиевна? Я приехала на похороны, а дом найти не могу. Девушка оставила ребёнка с мужем, а сама поспешила к калитке. — Вы, наверное, её племянница Надя? — спросила она.

— Мне Катя, наша медсестра, говорила, что вы должны сегодня приехать. Она мне ключи оставила. Сейчас принесу.

А дом, вот он. Она показала на тот самый красивый двухэтажный дом, у которого и остановился таксист. Надежда не верила происходящему.

Молоденькая соседка уже бежала к ней с ключами. — Меня зовут Маша, а мужа Юра. Вы к нам обращайтесь, если помощь нужна.

Мы с Полиной Георгиевной дружили. Она иногда с нашим сыночком сидела, когда мы в город ездили. Надежда поблагодарила девушку и сказала.

— Мы с мужем тут были больше десяти лет назад. У тёти Поли был старенький деревянный дом. А теперь, смотрю, всё так изменилось.

— Так это когда было? — улыбнулась Маша. — Восемь лет назад на улице мира осталось всего два дома, в которых люди жили. Вот и решил сын Полины Георгиевной купить ещё два соседних пустующих участка и построил для матери этот дом.

А компания, которая строила ему дом, подсуетилась, землю выкупила и ещё десяток домов построила на продажу. Мы с мужем тоже купили. Так что теперь тут как в раю живём.

Надежда поразилась. Она часто разговаривала с тётей Полей, общалась и с её сыном, пока он был жив. Но о том, что старушка живёт в новом доме, ей никто и словом не обмолвился.

— Кстати, — улыбнулась Маша, — наши дома стоят очень дорого. Если захотите его продать, смотрите, не продешевите. Желающих купить очень много.

Город ведь рядом, а тут и лес, и речка, да и деревушка чудесная. — Спасибо, Машенька, потом пообщаемся, — попрощалась Надя с приветливой молодой соседкой. От услышанных новостей голова шла кругом.

Надежде стало стыдно за радость, которую она испытала, узнав, что унаследовала не вросшую в землю халупу, а дорогой новый дом. Подумала, что теперь рассчитается с кредитом, с долгом, поможет мужу купить машину, и не простенькую, а хорошую иномарку. Она мысленно попросила прощения у тёти Поли за эту неуместную радость и пошла в дом.

Едва переступила порог, как поняла, что стала владелицей чудесной недвижимости. В доме всё было сделано по высшему разряду. Современный дорогой ремонт, красивая мебель, даже туалет с ванной были.

А это настоящая невидаль для Макеевки. Вдруг в дверь постучали. Надежда открыла и увидела на пороге Катю, медсестру.

Женщины обнялись. — А я ведь тебя совсем девчонкой помню, — улыбнулась Надя. — Ты почти не изменилась.

Сколько тебе сейчас? — Двадцать семь. Я как медицинский колледж закончил, а меня сюда, в медпункт, направили. — А мне тут нравится, — ответила девушка и добавила.

— А вы тоже не изменились, Надежда Ивановна, только ещё красивее стали. — Да какая я тебе, Надежда Ивановна, — улыбнулась женщина. — Я всего на десять лет старше тебя.

Мне месяц назад тридцать семь стукнуло. Зови меня по имени и на «ты». — Хорошо.

Ну что, давай всё покажу и расскажу. Мне Полина Георгиевна заплатила, чтобы я тебе всё обстоятельно объяснила. Я не хотела денег брать.

Мне что, трудно всё рассказать? Так она даже заплакала от обиды. Пришлось взять. Катя рассказала Надежде, что Полина Георгиевна очень боялась, что племянницу кто-нибудь обманет, когда она станет хозяйкой этого дома.

Баба Поля прожужжала все уши Кати, что её племянница хоть и живёт в городе, но жизни не знает. Очень уж она простая, доверчивая и наивная. — Это оттого, что она во всех людях только хорошее видит, верит всем, добрая душа, — пояснила Баба Поля.

А вот мужа Надиного, по словам Кати, Баба Поля не жаловала. Сердилась на него, говорила, что он совсем не любит свою жену, не жалеет её. Баба Поля строго наказала, чтобы не говорила Надежде бескрайней нужды мужу о своём наследстве.

Берегла и дом, и всё остальное. А ещё лучше, если бы сама сюда приехала и жила тут. Рассказывая, медсестра пошла в маленькую комнату, увлекая за собой женщину.

— В этой комнате Полина Георгиевна спала, — сказала она, окинув уютную комнатку печальным взглядом. — Тут и умерла. Оставила тебе шкатулку.

Сказала, что в ней деньги. Только вот как ты открывать её будешь, не знаю. А ломать жалко.

Мне кажется, шкатулка очень дорогая. Её сын подарил Бабе Поле на 70-летие. Откуда ты из-за границы привёз? — Ломать не буду, — пообещала Надя, рассматривая большую красивую шкатулку из дерева.

— Как-нибудь открою. А сначала ключ поищу, должен же он где-то быть. Шкатулку оставили в покое и начали говорить о подготовке к похоронам.

Надежда поняла, что ей придётся заниматься абсолютно всем. Правда, Катя обещала помочь. Она уже кое-что сделала.

Нашла телефоны нескольких городских ритуальных служб, созвонилась с ними, узнала цены. Всё записала на бумажку, которую сейчас отдала Наде. Той осталось только выбрать и обговорить детали.

— Завтра прямо с утра займусь, — сказала Надежда. — А сейчас пойдём чай попьём. У меня конфеты, пирожки.

Ничего сегодня ещё не ела. Пока Надежда накрывала на стол, славоохотливая Катя рассказала ей о том, как жила в последние годы старушка. Надя с удивлением узнала, что тот самый ларёк с выпечкой, который сын тёти Поли открыл десять лет назад, был очень популярен у горожан.

Предприимчивая жена-мужчина работала кондитером. Она быстро смекнула, что можно построить ещё несколько таких же точек. Но не просто ларьков, где будут продаваться кондитерские вкусности, а настоящие кондитерские, где можно и сладости купить, и в уютной обстановке с друзьями или семьёй чай-кофе попить.

Сначала сын тёти Поли с женой открыли одну такую кондитерскую, потом ещё одну. А так как дела шли отлично, на вырученные деньги стали строить дом для Полины Георгиевны. Разумеется, с расчётом на то, что и вся семья по выходным и праздникам будет отдыхать в деревне.

Очень хорошие люди были, — закончила рассказ Катя. Полина Георгиевна души не чаяла в невестке и внучке. Про сына я не говорю.

Редко люди сейчас так дружно живут и так любят друг друга. Когда попили чай, Надежда проводила гостью. Хотела пойти спать, но вспомнила про шкатулку.

Повертела её в руках, и вдруг взгляд упал на тумбочку. Руки сами потянулись к нижнему ящику. Выдвинула его и увидела маленькую коробочку.

Открыла её. Там лежал крохотный ключик. Попробовала открыть шкатулку, и сразу же услышала щелчок замка.

Шкатулка открылась. Надежда тепло улыбнулась и тихо произнесла. «Тётя Поль, это ведь ты мне показала, где ключ лежит.

И после смерти переживаешь за меня. Спасибо, миленькая моя». Надежда откинула крышку шкатулки.

Первое, что бросилось в глаза, — это конверт. Он был запечатан. На нём рукой тёти Поли было написано «Надежде».

Женщина открыла конверт. Тётушка писала. «Наденька, ты осталась последней в нашем роду.

Одна денёшенька. Никогда я не лезла тебе в душу. Но теперь должна признаться…