История о том, как рутинная медицинская процедура раскрыла тайну, которую искали 30 лет

«Каждый обед, каждая встреча, каждое прелюбодеяние. Они не особо скрываются», — сообщил Матвей через две недели, подвинув папку с фотографиями на столе в закусочной, где мы встретились. «Обеды в загородном клубе три раза в неделю. Она носит украшения, которые стоят больше моей машины. Они празднуют, как будто уже победили».

Фотография показывала Кристину и Романа в ресторане «Риверсайд», с шампанским и устрицами, смеющихся, как подростки. На одном из снимков Кристина была в бриллиантовом браслете, который ловил дневной свет. Я узнал его. Она сказала мне много лет назад, что это её мечта – браслет за тридцать тысяч долларов от Картье.

«Они тратят деньги, которых у них ещё нет», — заметил я. «Делят шкуру неубитого медведя». Матвей кивнул. «Я также кое-что интересное нашёл. Сестра Кристины, Богдана Павленко. Она не так лояльна, как думает Кристина».

«Объясни». «У неё самой проблема с деньгами. Три кредитные карты вычерпаны до предела, задолженность по ипотеке за таунхаус, и она озлоблена. Чувствует, что Кристина получила всё, а она – ничего. Богдана находится в одном разговоре от того, чтобы выложить все секреты, которые знает».

Я улыбнулся. «Тогда давайте проведём этот разговор». Богдана Павленко жила в таунхаусе в пригороде. Такой дом, который выглядел красиво с улицы, но имел атмосферу тихого отчаяния в деталях. Заросший газон, выцветшая краска, десятилетний минивэн с трещиной на лобовом стекле.

Я постучал в её дверь во вторник утром, вооружённый кофе и предложением. Она ответила в домашних штанах и запачканной толстовке, волосы собраны в небрежный пучок. «Андрей, что ты здесь делаешь?»

«Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты рассказала Феде о планах Кристины и Романа». Лицо Богданы побледнело. «Я была пьяна. Я не должна была ничего говорить». «Я рад, что ты сказала. Можно войти?»

Она колебалась, затем отошла в сторону. Интерьер таунхауса подтвердил мои подозрения. Мебель из лучших времён, фотографии детей, которые выросли и уехали. Поношенный ковёр человека, который не мог себе позволить его заменить.

«Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы», — сказал я, садясь на её диван. «Я здесь, чтобы предложить тебе работу». «Работу?» «Кристина тебе доверяет. Рассказывает тебе вещи. Мне нужно знать, что она планирует, о чём беспокоится, что не даёт ей спать по ночам».

Я достал конверт из пиджака. «Двести тысяч гривен сейчас. Сто тысяч гривен в месяц в течение шести месяцев. Всё, что тебе нужно сделать – это быть собой. Слушай. Запоминай. Рассказывай мне».

Богдана смотрела на конверт, как будто он мог её укусить. «Это большие деньги. Зачем?» «Считай, это платой за годы недооценки. Кристина получила миллионы при разводе. Что получила ты? Долги и сестру, которая звонит только тогда, когда ей нужен кто-то, чтобы похвастаться».

Её рука потянулась к конверту, остановилась. «Почему ты это делаешь?» «Потому что она смеялась, когда забирала у меня всё. Потому что Роман разрушил мою карьеру и назвал это бизнесом. Потому что я узнал, что «достаточные» мужчины, будучи доведёнными до предела, становятся опасными».

Я встал. «Тебе не нужно решать сейчас. Но, Богдана, твоя ипотека просрочена на три месяца. Твои кредитные карты на пределе. Сколько времени осталось, прежде чем ты потеряешь это место?»

Я оставил конверт на журнальном столике и направился к двери. «Андрей!» – позвала она, когда я потянулся к ручке. «Что ты с ней сделаешь?» «Я дам ей ровно то, чего она заслуживает», – сказал я. «Вопрос в том, хочешь ли ты быть сопутствующим ущербом или хочешь выжить?» Она позвонила мне той ночью и согласилась.

Медицинское тестирование в «Руденко Фармасьютикалс» заняло три недели. Доктор Виктория Марченко, руководитель отдела исследований, с ювелирной точностью, словно картограф, прокладывающий маршрут по неизведанным мирам, изучала каждый снимок, каждый анализ, составляя карту моего генетического кода.

«Поразительно», – произнесла она во время одного из сеансов, вглядываясь в мерцающие экраны с данными. «Ваш организм вырабатывает этот белок естественным путем с невиданной ранее скоростью. Мы можем синтезировать лекарство из вашей плазмы, которое поможет всем нынешним пациентам. Возможно и больше».

«Сколько среди них детей?» – спросил я. «Примерно 60% младше 18 лет. Самому младшему всего шесть месяцев». Шесть месяцев. Я вспомнил дочь Альберта Руденко, умершую в 10 лет, и почувствовал, как что-то сместилось в груди. Деньги изменили бы мою жизнь. Но это… это имело куда большее значение.

«Когда вы сможете начать лечение?» «Сейчас мы проходим одобрение. Шесть месяцев, может, восемь. Ваша плазма уже спасает жизни, Андрей. Вы должны это знать».

Тем временем ловушка захлопывалась вокруг Романа и Кристины. Богдана оказалась бесценным источником информации. Каждый обед, каждый телефонный звонок, каждое признание в подушку – она всё запоминала.

Я узнал, что Кристина уже планировала своё следующее приобретение – особняк в Конча-Заспе, стоимостью полмиллиона долларов, купленный на деньги, которые она ожидала от продажи компании. «Она уже выбирает мебель», – сообщила Богдана во время одной из наших еженедельных встреч. «Тратит будущее Романа, будто оно уже на её счету».

Сам же Роман тем временем стремительно терял деньги. Азартные игры продолжались по четвергам в «Риверсайде» и по пятницам в подпольном покерном клубе. Письма от «Норвуд Венчерс» с требованиями об оплате стали ещё более настойчивыми. Секретарша Романа уже несколько недель уклонялась от звонков коллекторов.

Мой третий ход был хирургически точным – я купил дом мечты Кристины, но не на своё имя. Через другую подставную фирму, «Редвуд Холдингс», я сделал предложение наличными на 20 тысяч долларов выше запрашиваемой цены. Продавцы согласились в течение нескольких часов.

Риэлтор Кристины позвонил ей в тот же день, чтобы сообщить печальную новость. Богдана передала последствия этой сделки с еле сдерживаемым ликованием. «Она швырнула телефон через всю комнату, кричала час, обвиняя Романа в том, что он недостаточно быстро закрыл сделку с «Витморами». Сказала, что это был дом её мечты». «Хорошо», – сказал я. – «Держи меня в курсе».

Сделка с «Витмор Медиа» была моей конечной целью. Федя провёл расследование, и то, что он обнаружил, было прекрасно в своей простоте. Сделка зависела от того, чтобы фирма демонстрировала стабильный рост и этичные методы ведения бизнеса. Если бы «Витмор» обнаружили мошенничество, креативную бухгалтерию, кражу идей, они бы отказались от сделки.

Мне просто нужны были доказательства. Я нашёл их на сервере фирмы, получив доступ через «чёрный ход», обнаруженный талантливым хакером по имени Денис Бойко за соответствующую плату. Вся схема Романа была там. Электронные письма о перераспределении моих проектов, изменённые табели учёта рабочего времени, сфабрикованные отзывы клиентов, месяцы мошенничества, задокументированные и снабжённые временными метками.

«Это золото», – сказал Федя, просматривая файлы. – «Но как доставить это «Витморам», не раскрыв себя?» Я улыбнулся. – «Мы этого не сделаем лично. Мы привлечём кого-то другого»…