Конец помолвки: история о том, как попытка жениха присвоить квартиру невесты привела к разрыву

Он быстро кивнул, улыбнулся, сказал. «Конечно, конечно». Но Лариса заметила, как его лицо на мгновение напряглось.

Тема закрылась, но осадок остался. С этого момента что-то неуловимо изменилось. Глеб стал чаще отвлекаться на телефон, уходил на балкон, чтобы поговорить, и возвращался задумчивым.

Лариса не спрашивала, у каждого свои дела. Но интуиция, которая никогда ее не подводила, начала тихо подавать сигналы тревоги. Она поймала себя на том, что стала внимательнее следить за мелочами, как Глеб реагирует на упоминание квартиры, как быстро меняет тему, если речь заходит о его матери.

Однажды, в конце марта, она зашла к нему без предупреждения. Он сам дал ключи и сказал, что может приходить в любое время. Лариса хотела сделать сюрприз, приготовить ужин.

Когда открыла дверь, услышала голос Глеба на балконе. Он говорил тихо, но слова долетали отчетливо. «Мам, я же сказал, все будет.

Надо просто немного подождать». «Нет, она не против, я уверен». «Ну конечно, места хватит».

Лариса замерла в прихожей. Сердце колотилось. Глеб вышел с балкона, увидел ее и вздрогнул.

«Ларис, ты что так рано?». «Хотела сюрприз сделать», — ответила она ровным голосом. «С кем говорил?».

«С матерью». Она опять жалуется на здоровье. Лариса кивнула, прошла на кухню, начала доставать продукты из сумки.

Глеб суетился рядом, помогал, но напряжение висело в воздухе. Вечер прошел натянуто. Лариса уехала домой раньше обычного, сославшись на усталость.

Дома она села на диван, обхватив колени руками и долго смотрела в окно. Мысли путались. С одной стороны, Глеб имел право общаться с матерью, обсуждать что угодно, с другой — почему он не говорит открыто? Почему эти шепоты на балконе, эти недомолвки? Лариса встала, подошла к сейфу, открыла и достала папку с документами.

Свидетельство о собственности, технический паспорт квартиры, все оформлено на ее имя. Бабушка оставила квартиру ей, единственной внучке, и Лариса дорожила этим наследством. Она закрыла сейф, проверила кодовый замок, все в порядке.

Апрель начался тихо. Глеб звонил реже, ссылался на загруженность на работе. Лариса не настаивала на встречах, ей самой нужно было время подумать.

Интуиция продолжала шептать, что что-то не так. Она поймала себя на мысли, что стала осторожнее, не оставляла сумку без присмотра, когда они встречались, не давала лишней информации о квартире. В середине апреля Глеб снова позвонил и предложил съездить к его матери в гости.

Сказал, что та очень хочет познакомиться поближе, что неудобно откладывать дальше, свадьба же скоро. Лариса колебалась, но отказать было неловко. Согласилась на субботу.

Неделя до визита тянулась странно. Глеб вел себя то слишком весело, то задумчиво. Лариса чувствовала, что он что-то скрывает, но доказательств не было.

Она работала, встречалась с подругами, пыталась отвлечься от нарастающего беспокойства. Подруга Инна, с которой они дружили еще со студенческих времен, как-то за кофе спросила. «Ты уверена в этом, Глебе? Что-то ты не светишься от счастья?» Лариса пожала плечами.

«Уверена. Просто устала, наверное. Работа, свадьба.

Все это выматывает». Инна посмотрела скептически, но спорить не стала. Лариса сама не понимала, что ее гложет.

Вроде все нормально. Вроде мужчина хороший. Но интуиция продолжала настаивать.

«Будь начеку». Пятница перед визитом к матери выдалась напряженной. Лариса задержалась на работе, разбирая очередной проект.

Вернулась домой поздно, почти в одиннадцать. Глеб прислал сообщение. «Завтра заеду за тобой в два часа дня, хорошо?» Она ответила коротко.

«Хорошо». Легла спать с тяжелым чувством в груди, будто завтра предстояло что-то неприятное. Утро субботы началось с привычного ритуала.

Кофе, душ, неспешный завтрак. Лариса выбрала простое темно-синее платье, удобные туфли, легкий макияж. Собрала сумку, положила кошелек, телефон, ключи.

Потом передумала, достала ключи, посмотрела на связку с брелоком в виде совы, подарок от той же бабушки и сунула обратно. Мало ли что может Глеб захочет зайти к ней после визита к матери, а у него нет ключей от ее квартиры. Она так и не давала ему дубликат, хотя он пару раз намекал.

В два часа Глеб позвонил в домофон. Лариса спустилась. Он сидел за рулем своей машины, улыбался, но улыбка казалась натянутой.

Они поехали на гражданку молча. Лариса смотрела в окно. Глеб переключал радиостанции, явно нервничал.

Она хотела спросить, все ли в порядке, но промолчала. Пусть сам скажет, если что. Квартира Нины Владимировны находилась в старом доме на четвертом этаже.

Лифт действительно не работал, они поднимались пешком. На площадке пахло капустой и чем-то затхлым. Глеб позвонил в дверь.

Она открылась почти сразу, будто хозяйка стояла за ней и ждала. Нина Владимировна оказалась полной женщиной лет шестидесяти, в застиранном халате и стоптанных тапочках. Волосы стянуты в пучок, лицо недовольное, складки у рта глубокие.

Она окинула Ларису взглядом с головы до ног, оценивающим холодным. Лариса почувствовала, как внутри что-то сжалось. «Проходите», — буркнула Нина Владимировна и скрылась на кухне.

Лариса вошла в квартиру. Пахло залежалым бельем, кошачьим туалетом и чем-то кислым. В прихожей громоздился старый шкаф, на полу валялась обувь.

Глеб протиснулся мимо, жестом показал на комнату. Лариса разулась, прошла. Комната оказалась небольшой, заставленной мебелью из прошлого века.

Стол накрыт клеенкой, на нем тарелка с пирожками, чайник, чашки. Все выглядело старым и обшарпанным. Лариса села на стул, сложила руки на коленях.

Глеб сел рядом, ерзал, явно не находил себе места. Нина Владимировна вышла с заварником, плюхнула его на стол, села напротив. Налила чай, пододвинула пирожки.

Молчала, изучала Ларису. Потом спросила. «Ну что, невестушка, расскажи о себе.

Где работаешь? Сколько получаешь?» Лариса сглотнула. Вопрос прозвучал бесцеремонно, но она постаралась ответить спокойно. «В IT-компании, аналитиком, зарплата достойная».

«Сколько конкретно?» Лариса напряглась, Глеб вмешался. «Мам, ну зачем такие вопросы?» «А что такого? Я должна знать, на что моему сыночку рассчитывать». Нина Владимировна поджала губы.

«Родители у тебя есть?» «Есть». «Живут в Житомире?» «Помогают финансово?» Лариса почувствовала, как закипает внутри, но сдержалась. «Мы не обсуждаем такие вещи?» «То есть не помогают?» Нина Владимировна кивнула, будто подтвердила свою догадку.

«Ну ладно, а жилье?» Глеб говорил. «У тебя квартира?» «Да, в центре». «Большая?» «Трешка».

Нина Владимировна оживилась, глаза блеснули. «Трешка, говоришь? Ого! Купила сама или родители помогли?» «Наследство от бабушки». «А-а-а-а-а-а-а-а-а».

Протянула свекровь и обменялась быстрым взглядом с Глебом. «Ну, значит, повезло тебе, сыночек мой достоин хорошего жилья, он у меня работящий, золотые руки!» Лариса промолчала. Глеб уткнулся в пирожок, жевал, не поднимая головы.

Нина Владимировна продолжала. «Надеюсь, ты не из тех, кто только деньги считает. Семья — это взаимопомощь, понимаешь, один за всех, все за одного?» «Понимаю», — сухо ответила Лариса.

Разговор потек дальше по такому же руслу. Нина Владимировна расспрашивала о планах, о свадьбе, о том, собираются ли они детей заводить. Каждый вопрос звучал как допрос, и Лариса отвечала все более односложно.

Глеб молчал, изредка вставлял «мам, хватит», но голос у него был слабый, безвольный. Лариса поняла, что он не собирается ее защищать, он просто сидит и ждет, когда все закончится. Через час Лариса встала, сказала, что ей пора.

Нина Владимировна проводила их до двери с кислой миной, бросила на прощание. «Ну, заходите еще. Я всегда рада гостям».

Когда они спустились вниз и сели в машину, Лариса выдохнула. Глеб завел мотор, посмотрел на нее виноватым взглядом. «Извини, она такая… немного прямолинейная».

«Немного?» Лариса посмотрела на него. «Глеб, она меня как на рынке оценивала. Она просто волнуется за меня, хочет, чтобы у меня все было хорошо».

Лариса не ответила, всю дорогу до дома молчала. Глеб попытался завести разговор, но она отмахнулась, сказала, что устала. Когда он высадил ее у подъезда, она вышла из машины, не попрощавшись.

Дома Лариса сбросила туфли, легла на диван и закрыла глаза. В голове крутились мысли. Нина Владимировна, ее вопросы.

Взгляд Глеба полный какой-то непонятной надежды. Этот визит явно что-то значил, но что именно, Лариса пока не понимала. Она достала телефон, написала Инне, познакомилась с его матерью.

Кошмар. Инна ответила через минуту «Беги, пока не поздно». Лариса усмехнулась, но ответить не успела, зазвонил телефон.

Звонила Нина Владимировна. Лариса сбросила вызов. Через минуту снова звонок.

Сбросила. Потом пришло сообщение от Глеба. «Мама хочет с тобой поговорить, возьми трубку, пожалуйста».

Лариса выключила звук и положила телефон экраном вниз. Следующие дни превратились в настоящее испытание. Нина Владимировна звонила каждый день, иногда по несколько раз.

Лариса не брала трубку, но голосовые сообщения сыпались одно за другим. Сначала свекровь говорила о пустяках, мол, забыла спросить размер платья для свадьбы, хотела уточнить дату, просила совета по поводу подарка. Потом тон менялся.

«Лариса, ты что, обиделась? Я же ничего плохого не сказала, просто хотела узнать тебя получше». Потом еще настойчивее. «Глебушка волнуется, говорит, ты не отвечаешь? Это некрасиво, мы же почти родные люди».

Лариса слушала эти голосовые с нарастающим раздражением. Она понимала, что рано или поздно придется ответить, но каждый раз откладывала. Глеб тоже названивал, но его она брала.

Он извинялся, просил понять мать. Говорил, что та просто переживает за него. Лариса слушала и чувствовала, как внутри все холоднеет.

Раньше ей казалось, что Глеб самостоятельный мужчина, но теперь она видела, он полностью под каблуком у матери. Каждое его слово, каждое оправдание звучало заучено, будто он повторял чужие фразы. Прошла неделя.

Нина Владимировна продолжала атаковать, теперь уже не только звонками, но и сообщениями. Писала длинные тексты о том, как ей тяжело одной, как она мечтает о внуках, как надеется, что Лариса окажется хорошей женой для ее сыночка. Каждое сообщение заканчивалось одинаково.

Приезжай еще в гости, поговорим по душам. Лариса не отвечала. Глеб начал напрягаться все сильнее…