Конец помолвки: история о том, как попытка жениха присвоить квартиру невесты привела к разрыву

Однажды вечером он приехал к ней без предупреждения. Лариса открыла дверь, увидела его на пороге, взъерошенного, с виноватым лицом. Можно войти? спросил он.

Заходи. Они прошли в гостиную. Глеб сел на диван, потер лицо руками.

Лариса села напротив, скрестив руки на груди. Лариса, ну что происходит? Мама обижается, говорит, что ты ее игнорируешь. Глеб, твоя мама за один вечер задала мне столько личных вопросов, сколько даже мои родители не задают.

Ей нужно было знать мою зарплату, мои планы, подробности про квартиру. Это перебор. Она просто волнуется.

Глеб повысил голос, потом спохватился, понизил тон. Ну, понимаешь, она одна, ей важно знать, что я буду в хороших руках. В хороших руках? Лариса усмехнулась.

Глеб, я не нянька, я твоя невеста. Я знаю, знаю, просто ну позвони ей, пожалуйста, скажи пару слов, успокой. А то она мне каждый день мозг выносит.

Лариса вздохнула. Достала телефон, нашла контакты Нины Владимировны, нажала вызов, гудки, потом хриплый голос. Алло, Лариса? Да, здравствуйте, Нина Владимировна.

Ой, наконец-то. Я уж думала, ты совсем на меня обиделась. Ну что ты, милая, я же ничего плохого не хотела.

Просто хотела узнать тебя получше. Я не обижалась, просто была занята на работе. Ну, конечно, конечно, работа, я понимаю.

Глебушка говорил, что ты много работаешь. Это хорошо, это правильно. Только смотри, не перерабатывай, а то здоровье подорвешь, а потом детей рожать будет сложно.

Лариса стиснула зубы. Глеб сидел рядом, смотрел умоляюще. Нина Владимировна, я позвонила, чтобы сказать, что все в порядке.

Скоро увидимся. Конечно, конечно. А когда приедешь, я пирогов напеку, чаю заварю.

Глебушка, ты тоже приезжай, сынок. Увидимся на свадьбе, твердо сказала Лариса и нажала отбой. Глеб выдохнул с облегчением.

Спасибо, ты молодец. Лариса молча встала, прошла на кухню, налила себе воды. Глеб увязался следом.

Ларис, ну не дуйся. Все будет хорошо. После свадьбы она успокоится, перестанет названивать.

Ты правда в это веришь? Ну… Да. Она просто волнуется сейчас, а потом привыкнет. Лариса посмотрела на него долгим взглядом.

Глеб стоял, переминался с ноги на ногу, явно чувствовал себя неловко. Она подумала, что надо бы сказать ему прямо, если это продолжится, свадьбы не будет. Но промолчала, пока еще хотелось верить, что все наладится.

Прошло еще несколько дней. Нина Владимировна притихла, звонила реже. Лариса вздохнула с облегчением, может, правда успокоилась.

Они с Глебом встречались, обсуждали детали свадьбы, гостей, меню, площадку. Все шло более-менее спокойно, пока однажды вечером Глеб снова не завел разговор о квартире. Они сидели в кафе на Садовой, ужинали.

Глеб заказал пасту, Лариса — салат. Разговаривали о работе, о планах на выходные. Потом Глеб как бы между делом спросил.

«Ларис, а ты документы на квартиру где храните?» Лариса подняла взгляд от тарелки. «Зачем тебе?» «Ну, просто интересно, мало ли, вдруг они понадобятся для оформления чего-то после свадьбы?» «Глеб, документы на квартиру мне понадобятся, только если я ее продавать или дарить буду. А я не собираюсь.

Я не об этом, просто хочу знать, где они, на всякий случай». «Дома. В сейфе».

Глеб кивнул, продолжил есть. Но Лариса заметила, как его челюсть напряглась. Она отложила вилку.

«Глеб, что происходит?» «Зачем тебе эти вопросы?» «Да ничего не происходит. Просто хочу понимать, как мы будем жить после свадьбы. Это же нормально?» «Нормально.

Но ты спрашиваешь не о том, как жить, а о документах. Это разные вещи». Глеб вздохнул, отодвинул тарелку.

«Ладно, скажу прямо. Мама опять звонила. Говорит, что ей на гражданке тяжело.

Хочет переехать ближе к нам. Я подумал, может, у тебя в квартире место найдется? Ну, хотя бы одна комната. Остальные нам с тобой».

Лариса почувствовала, как внутри все обрывается. «Глеб, нет. Это моя квартира.

Я не собираюсь делить ее с твоей матерью». «Но почему? Места же много. Восемьдесят метров.

Три комнаты. Одна нам, одна тебе под кабинет или детскую в будущем, одна маме». «Глеб, я сказала нет».

Он нахмурился. «Ларис, ну ты же понимаешь, она одна. Ей трудно.

Я не могу бросить ее. Я не прошу тебя бросать. Помогай ей финансово, навещай, делай, что хочешь.

Но жить с нами она не будет. Это жестоко. Это разумно».

Они замолчали. Официант принес счет. Глеб расплатился, они вышли на улицу.

Всю дорогу до дома Лариса молчала. Глеб высадил ее у подъезда, попытался поцеловать на прощание, но она отвернулась. Поднялась домой, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

Сердце колотилось. Впервые за все месяцы отношений она подумала, а нужна ли ей эта свадьба? На следующий день, в субботу, Лариса проснулась поздно. За окном шел дождь, серое небо давило, она заварила кофе, села у окна с чашкой в руках.

Телефон молчал. Глеб не звонил, не писал. Лариса подумала, что, может, он обиделся, но ей было все равно.

Она устала от этого давления, от постоянных намеков, от ощущения, что ее пытаются вписать в какую-то чужую схему. К вечеру Глеб все-таки позвонил. Голос у него был усталым.

— Ларис, давай встретимся, поговорим нормально. — О чем? — Ну, обо всем. Я не хочу, чтобы мы ссорились.

Лариса согласилась. Они встретились в том же кафе, за тем же столиком. Глеб заказал кофе, Лариса — чай.

Сидели молча, потом Глеб заговорил. — Слушай, я понимаю, что тебе неприятно. Мама правда иногда перегибает, но она не со зла, просто она привыкла контролировать мою жизнь.

— И ты позволяешь? — Ну, она моя мать, я не могу ее игнорировать. — Глеб, ты взрослый мужчина, ты имеешь право на свою жизнь. — Я знаю, но она одна.

Если я ее брошу, кто о ней позаботится? Лариса вздохнула. — Я не говорю бросить, говорю установить границы, она не должна лезть в нашу жизнь, диктовать, где и как нам жить. Глеб кивнул, но взгляд был отсутствующим.

Лариса поняла, что он не слышит, он просто ждет, когда она сдастся. Они расстались в тот вечер холодно. Глеб снова попытался обнять, но Лариса отстранилась, сказала, что ей нужно время подумать.

Глеб побледнел. — Ты о чем? — О нас, о свадьбе, о том, готова ли я к этому. — Ларис, ну ты что? Мы же все уже спланировали.

— Планы можно изменить. Она ушла, не оборачиваясь. Всю дорогу домой чувствовала себя опустошенной.

Может, правда стоит отменить свадьбу? Может, это знак, что они не подходят друг другу? Неделя прошла в напряженном молчании. Глеб звонил каждый день, но Лариса брала трубку через раз. Они виделись дважды, оба раза разговор был натянутым.

Нина Владимировна тоже не молчала. Теперь она звонила Ларисе напрямую, жаловалась на здоровье, на одиночество, намекала, что хорошая невестка должна заботиться о свекрови. Лариса слушала вполуха и каждый раз, вешая трубку, чувствовала себя так, будто ее окунули в грязную воду.

Однажды вечером, в среду, Глеб приехал к ней снова. На этот раз он выглядел решительным. Сел напротив, посмотрел в глаза.

— Ларис, нам надо все решить. Свадьба через месяц. Гости приглашены, ресторан забронирован.

Ты со мной или нет? Лариса молчала. Глеб продолжал. — Я понимаю, что мама иногда достает.

Но она не будет жить с нами постоянно. Ну, может, иногда приезжать, на недельку. Это же нормально.

На недельку? — Ну да. Или на выходные. Не навсегда же.

Лариса подумала. — Выходные. Недельки.

Это уже было лучше, чем постоянное проживание. Может, стоит согласиться? — Хорошо, — сказала она медленно. Но только на выходные.

И только, если я не против. Глеб обрадовался, обнял ее. — Спасибо.

Я знал, что ты поймешь. Все будет хорошо, увидишь. Лариса хотела верить, но где-то внутри тихо шептал голос.

«Ты ошибаешься». Прошла еще неделя. Отношения вроде наладились.

Глеб снова стал внимательным, дарил цветы, возил на свидание. Нина Владимировна притихла, звонила реже. Лариса начала расслабляться.

Может, правда все устаканится. В пятницу Глеб предложил съездить на выходные за город. Сказал, что хочет отдохнуть от всех проблем, побыть вдвоем.

Лариса согласилась. Они сняли домик на берегу озера, провели два дня в тишине и покоя. Глеб был ласковым, заботливым, совсем не упоминал мать.

Лариса почувствовала, что влюбляется в него заново. Может, все действительно будет хорошо. Вернулись в воскресенье вечером.

Глеб довез Ларису до дома, попрощался. Она поднялась к себе, скинула сумку на диван и пошла в душ. Вышла, завернувшись в халат, включила чайник.

Потянулась к сумке за телефоном и замерла. Сумка лежала не так, как она оставила. Молния расстегнута до конца, хотя она точно помнила, что застегнула ее наполовину.

Лариса нахмурилась, открыла сумку. Кошелек на месте, телефон на месте, косметичка на месте. А вот связки, ключей нет.

Сердце ухнуло вниз. Лариса вытряхнула все содержимое сумки на диван. Кошелек, телефон, помада, платок, салфетки, но ключей нет.

Она обыскала карманы куртки, пальто, проверила прихожую. Ничего. Ключи исчезли.

Связка с брелоком совой, три ключа. От входной двери, от квартиры, от почтового ящика. Лариса присела на диван, обхватив голову руками.

Когда она видела их в последний раз. Утром, перед отъездом за город. Точно помнила, что положила в сумку.

Она схватила телефон, набрала Глеба. Алло? Глеб, у меня пропали ключи. Ты их случайно не видел? Ключи? Нет, не видел.

А где ты их потеряла? Не знаю. Они были в сумке, а теперь нет. Может, выпали где-то? Не знаю.

Глеб, ты заходил в мою сумку? Пауза. Слишком долгая. Нет.

Зачем мне? Не знаю. Просто спрашиваю. Ларис, я не трогал твою сумку.

Может, ты их дома оставила, когда собиралась? Нет, я точно взяла. Ну тогда ищи. Я не знаю, где они.

Он положил трубку. Лариса сидела, смотрела на телефон. Пауза.

Она слишком хорошо знала людей, чтобы не заметить этой паузы. Глеб что-то скрывал. Она встала, прошлась по квартире, обыскала каждый угол.

Ключей не было. Значит, правда где-то потеряла. Или ее обокрали…