Конец помолвки: история о том, как попытка жениха присвоить квартиру невесты привела к разрыву

Приложение показало, машина будет через пять минут. Лариса отошла от подъезда, встала у дороги. За спиной хлопнула дверь подъезда.

Глеб выскочил, растрепанный, без куртки. «Ларис, ну дай мне хоть объяснить». «Нечего объяснять.

Я люблю тебя, ты любишь мою квартиру. Это не так». Подъехало такси.

Лариса открыла дверь, села на заднее сиденье. Глеб схватился за ручку двери, но водитель строго сказал. «Молодой человек, отойдите».

Глеб отпустил. Машина тронулась. Лариса смотрела в окно, не оборачиваясь.

Видела боковым зрением, как Глеб стоит посреди двора, опустив руки. Потом он скрылся из виду, и Лариса откинулась на сиденье, закрыв глаза. Все тело дрожало, будто она только что пробежала марафон.

Хотелось плакать, но слез не было, только опустошенность и глухая злость. Такси домчало за 20 минут. Лариса расплотилась, поднялась к себе.

Открыла дверь новыми ключами. Замок блестел, свеженький. Мастер поработал отлично.

Вошла, заперла за собой на оба замка, прислонилась к двери. Тишина. Никаких звонков, никаких криков, никакой Нины Владимировны с ее липкой заботой и жадными глазами.

Никакого Глеба с его слабостью и ложью. Только она и ее квартира. Лариса скинула туфли, прошла в гостиную, легла на диван.

Телефон завибрировал. Глеб. Сообщение.

Прости меня. Пожалуйста. Я не хотел так.

Мама надавила, я не смог отказать. Давай все исправим. Лариса заблокировала номер.

Телефон завибрировал снова. Незнакомый номер. Подняла.

Услышала голос Нины Владимировны. Лариса, ну ты что в самом деле? Мы же пошутили. Глебушка просто хотел порадовать мать.

Неужели тебе жалко? У тебя такая большая квартира, а мне даже жить негде нормально. Лариса нажала отбой, заблокировала номер. Телефон снова завибрировал.

Снова незнакомый. Опять Нина Владимировна. Ты бессердечная эгоистка.

Мой сын заслуживает лучшего. Ты пожалеешь, что отказалась от такого мужчины. Блокировка.

Еще один звонок. И еще. Лариса отключила звук, перевернула телефон экраном вниз.

Села на диван, обхватив колени. Хотелось кричать. Хотелось швырнуть что-нибудь в стену.

Но вместо этого она просто сидела, дышала медленно, глубоко, считала до десяти. Прошло полчаса. Телефон все еще вибрировал каждые несколько минут.

Лариса встала, прошла в спальню, открыла сейф. Достала папку с документами, свидетельство о собственности, технический паспорт. Пролистала, проверила.

Все на месте. Все в порядке. Она владелица квартиры.

Единоличная. Никакой Глеб, никакая Нина Владимировна не имеют к этому отношения. Она вернула папку в сейф, закрыла, прокрутила код.

Вздохнула. Вечер тянулся бесконечно. Лариса попыталась поработать, но не могла сосредоточиться.

Включила телевизор, но не слышала, что там говорят. Мысли крутились по кругу. Как она могла так ошибиться в Глебе? Он казался надежным, взрослым, самостоятельным, а оказался марионеткой в руках матери, и это Нина Владимировна.

Как она посмела думать, что Лариса просто отдаст ей квартиру? Какая наглость, хамство! Позже, уже ближе к ночи, Лариса включила телефон. Десятки пропущенных. Сообщение от Глеба с разных номеров, он явно брал телефоны у друзей.

Все однотипные. Прости, давай поговорим. Я исправлюсь.

Мама больше не будет лезть. Лариса удаляла их одно за другим, блокировала номера. Голосовые от Нины Владимировны сначала злые, потом жалостливые.

Ты разрушила жизнь моего сына, ну как тебе не стыдно? Ладно, давай забудем, приезжай, поговорим по-человечески. Лариса слушала в полуха, стирала, легла спать поздно, ворочалась до утра. Снились кошмары, Нина Владимировна сидит в ее гостиной, пьет чай, командует, а Глеб стоит рядом и улыбается.

Лариса кричит, но ее не слышит. Проснулась в холодном поту, посмотрела на часы, семь утра. Воскресенье.

Встала, умылась холодной водой, сделала кофе, села у окна, смотрела в центре, на просыпающийся город. Телефон снова вибрировал. Лариса даже не смотрела.

Днем позвонила Инна. Лариса взяла трубку. «Привет, как дела?» «Инн, я разорвала с Глебом».

«Что? Когда?» «Вчера». «Что случилось?» Лариса рассказала, коротко, без эмоций. Инна слушала, иногда ахала, иногда ругалась матом.

«Какой гад! Какая старая карга! Лар, ты молодец, что ушла! Это кошмар! Да уж! Ты как? Держишься?» «Держусь». «Может, приеду?» «Посидим, поговорим». «Не надо.

Мне нужно побыть одной». Инна помолчала, потом сказала. «Ладно.

Но если что, звони в любое время». «Спасибо». Они попрощались.

Лариса положила телефон, допила кофе. Нужно было чем-то заняться, отвлечься. Она решила прибраться в квартире.

Вытирала пыль, мыла полы, наводила порядок в шкафах. Физический труд помогал не думать. К вечеру воскресенья звонки наконец прекратились.

Лариса проверила телефон, последнее сообщение от Глеба пришло час назад. «Я понял, что ты не хочешь общаться. Но знай, я буду ждать.

Если передумаешь, я здесь». Лариса усмехнулась, стерла сообщение. Понедельник начался с похода к нотариусу.

Лариса приехала с утра, проверила все документы. Нотариус, пожилая женщина в очках, просмотрела бумаги, кивнула. «Все в порядке.

Квартира оформлена на вас. Никаких обременений, никаких долгов. Вы полноправная владелица».

«Спасибо». Лариса вышла из нотариальной конторы, вздохнула. Следующая остановка — полиция.

Она зашла в ближайшее отделение, объяснила ситуацию дежурному. Тот молодой парень с усталым лицом записал заявление о краже ключей. Спросил, есть ли подозреваемые.

Лариса назвала Глеба и его мать. Дежурный кивнул, сказал, что разберутся. Лариса не надеялась на многое.

Замки уже сменены, ключи бесполезны, доказать кражу сложно, но формально зафиксировать факт было важно. На всякий случай. Вернулась домой к обеду.

Телефон молчал. Лариса включила компьютер, попыталась поработать, но мысли уплывали. Она думала о Глебе, о том, как легко он ее обманул, как легко она поверила.

32 года, а все еще наивная, как девчонка. Биологические часы тикали, хотелось семью, детей, и она согласилась на первого более-менее приличного мужчину, который появился на горизонте. Не проверила, не присмотрелась толком.

А теперь расхлебывай. ВТОРНИК. РАБОТА.

Коллеги спрашивали про свадьбу, и Лариса коротко отвечала, что отменилась. Не уточняла причины, не вдавалась в детали. Просто работала, старалась сосредоточиться на задачах, на проектах.

Вечером вернулась домой, заказала еду, села смотреть сериал. Телефон молчал. Среда.

Снова работа. Рутина помогала. Лариса начала привыкать к мысли, что она снова одна, снова свободна.

Квартира принадлежит только ей, никто не будет навязываться, диктовать, требовать, это было облегчением. Но где-то внутри все еще соднила. Не из-за Глеба, она быстро поняла, что не любила его по-настоящему.

Соднила от обиды, от ощущения, что ее использовали. Четверг вечером позвонила мама из Твери. «Ларочка, как дела? Как свадьба?» «Мам, свадьба отменилась».

«Что? Почему?» Лариса вздохнула, пересказала коротко. Мама ахала, возмущалась, ругала Глеба последними словами. «Какой подлец! И мать у него такая же! Лара, ты молодец, что ушла! Лучше одной, чем с такими!» «Я знаю, мам».

«Ты держишься?» «Держусь». «Может, приедешь к нам на недельку? Отдохнешь, развеешься?» «Не могу, работа. Потом как-нибудь».

Мама вздохнула, но настаивать не стала. Они еще немного поговорили, попрощались. Лариса положила трубку, легла на диван.

Включила телевизор, но не смотрела. Думала о том, что жизнь снова вернулась в прежнее русло. Работа, дом, работа.

Никакой свадьбы, никакой семьи. Может, так и будет всегда. Может, она так и останется одна.

И ничего страшного в этом нет. Лучше одной, чем с маменькиным сынком и алчной свекровью. Пятница принесла неожиданность.

Лариса возвращалась с работы, когда у подъезда ее окликнули. Обернулась. Глеб.

Он стоял у машины, осунувшийся, небритый, в мятой куртке. Лариса остановилась в нескольких метрах от него. «Что тебе нужно?» «Поговорить».

«Пожалуйста». «Нам не о чем говорить». «Ларис, я всю неделю не спал.

Я понял, что натворил. Прости меня. Я был идиотом».

«Был и остался». Глеб шагнул ближе. Лариса напряглась, но он остановился.

«Я порвал с матерью. Сказал ей, что больше не буду выполнять ее прихоти. Что она сама виновата в том, что произошло.

Мы поругались. Я съехал от нее. Снял другую квартиру.

И что? И я хочу все исправить. Хочу вернуть тебя». Лариса посмотрела на него долгим взглядом.

Видела усталость, раскаяние, отчаяние. Но это ее не трогало. Слишком поздно.

«Глеб, ты украл мои ключи. Ты привез меня к своей матери, чтобы устроить этот спектакль. Ты собирался вселить ее в мою квартиру без моего согласия.

Ты врал мне две недели. Как ты вообще можешь просить меня вернуться? Я был слаб, но я изменился. За неделю? Не смеши меня.

Ларис, я люблю тебя. Ты любишь мою квартиру. Ты любишь удобную жизнь, которую я могла бы тебе обеспечить.

Но меня ты не любишь». «Это не так». Лариса покачала головой.

Прошла мимо него к подъезду. Глеб схватил ее за руку. Она резко вырвалась.

«Не смей меня трогать! Ларис, подожди!» Она открыла дверь подъезда, вошла внутрь, закрыла за собой. Поднялась к себе, заперлась. Прошла в гостиную, села у окна.

Выглянула. Глеб все еще стоял у машины, смотрел на окна. Потом сел за руль, уехал.

Лариса выдохнула. Суббота. Лариса решила, что пора собраться с мыслями и двигаться дальше…