Конец помолвки: история о том, как попытка жениха присвоить квартиру невесты привела к разрыву

Позвонила Инне, согласилась встретиться. Они сидели в кафе на набережной, пили кофе. Инна рассказывала про работу, про мужа, про детей.

Лариса слушала, улыбалась, иногда комментировала, было приятно отвлечься. «Лар, а ты как?» — спросила Инна, когда разговор затих. — Нормально.

Живу дальше. — Не жалеешь? — О чем? О Глебе? — Нет. Жалею, что потратила на него время.

Но не жалею, что ушла. — Правильно. Он не заслуживал тебя.

Лариса кивнула. Они еще посидели, поговорили, потом разошлись. Лариса вернулась домой, снова села у окна.

Смотрела на город, на людей внизу, на жизнь, которая текла своим чередом, и понимала, что все будет хорошо. Может, не сразу, но будет. Она справится.

Как справлялась всегда. Воскресенье прошло спокойно. Лариса читала, смотрела фильмы, готовила.

К вечеру почувствовала, что напряжение уходит. Неделя после той субботы была адом, но теперь постепенно становилось легче. Она знала, что Глеб больше не появится, что Нина Владимировна не посмеет больше названивать, что квартира в центре останется при ней, и никто ее не отнимет.

И это было главным. Понедельник. Новая рабочая неделя.

Лариса встала рано, собралась, поехала в офис. Сидела за компьютером, разбирала задачи, общалась с коллегами. Жизнь шла дальше.

И где-то внутри она чувствовала облегчение. Она избежала катастрофы. Вовремя поняла, с кем имеет дело.

Вовремя ушла. И это было победой. Неделя складывалась на удивление спокойно.

Лариса работала, встречалась с подругами, занималась домашними делами. Все как обычно, будто той истории с Глебом и не было вовсе. Только по вечерам, когда она оставалась одна в своей трешке в центре, иногда накатывала волна раздражения.

Ни грусти, ни жалости. Именно раздражение. Как она могла так ошибиться? Как пропустила все эти красные флаги? Во вторник вечером, когда Лариса возвращалась из магазина, консьержка Тамара Петровна окликнула ее.

«Лариса Михайловна, к вам тут в субботу приходили. Мужчина с женщиной. Спрашивали, в какой квартире вы живете».

Лариса замерла. «Кто?» «Ну, мужчина молодой, лет тридцати с чем-то. А женщина постарше, полная такая.

Очень настойчивая. Я, конечно, ничего не сказала, но они минут двадцать у подъезда торчали, в окна смотрели». «Поняла.

Спасибо, Тамара Петровна. Если еще появятся, не говорите им ничего и позвоните мне сразу». «Хорошо, дорогая.

А что, проблемы какие?» «Бывший жених со свекровью. Навязываются». Консьержка цокнула языком.

«Ох уж эти свекрови. Ладно, я на чеку буду». Лариса поднялась к себе, поставила сумки на кухне.

Глеб с Ниной Владимировной приходили. «Значит, не успокоились». Она достала телефон, проверила заблокированные контакты.

Десятка-два номеров уже в черном списке, но если они перешли к личным визитам, это меняло дело. На следующий день, в среду, Лариса после работы заехала в юридическую контору, нашла по интернету, записалась заранее. Юрист, мужчина лет пятидесяти, в строгом костюме, выслушал ее историю.

«Понятно». Формально состава преступления тут немного. Ключи вернули, замки вы поменяли, в квартиру никто не проник, но можно оформить заявление о домогательстве, если они будут продолжать названивать и приходить.

А что-то посерьезнее. Судебный запрет на приближение, но для этого нужны доказательства угроз или реальной опасности. «У вас есть?» Лариса покачала головой.

«Голосовые сообщения со словами «стерва» и «пожалеешь», но прямых угроз нет». Тогда пока только заявление в полицию о домогательстве, если продолжат, можно усилить меры. Лариса поблагодарила, заплатила за консультацию, уехала.

По дороге домой думала, неужели дойдет до суда? Неужели эти двое настолько отмороженные? Ответ пришел в четверг. Лариса работала из дома, сидела за компьютером, когда в дверь позвонили. Она подошла к глазку, посмотрела.

На площадке стояла Нина Владимировна, одна, без Глеба. В руках у нее был пакет. Лариса не открыла.

Стояла тихо, ждала. Нина Владимировна позвонила еще раз, потом постучала. «Лариса, я знаю, что ты дома.

Открой, пожалуйста, мне надо с тобой поговорить». Лариса молчала. Нина Владимировна стучала настойчивее.

«Лариса, ну что ты как маленькая, я не со зла пришла, давай по-человечески поговорим». Лариса достала телефон, включила диктофон, Нина Владимировна продолжала. «Я тебе пирожков принесла, те самые, что ты в прошлый раз ела.

Открой, чаю попьем, все обсудим спокойно». Тишина. Потом голос Нины Владимировны изменился, стал жестче.

«Ты думаешь, ты умная, да? Думаешь, ты всех перехитрила? А я вот думаю иначе. Ты разрушила жизнь моего сына. Он из-за тебя теперь ни жив, ни мертв.

Плохо спит, плохо ест. И все из-за тебя, эгоистки», Лариса записывала. Нина Владимировна разошлась.

«Ты жадина. У тебя такая квартира, а тебе жалко место для одинокой старухи. Бессердечная ты.

Вот увидишь, карма вернется. Будешь одна помирать, никому не нужная». Лариса выключила диктофон, сохранила запись.

Нина Владимировна еще постояла, потом с грохотом поставила пакету двери и ушла. Лариса подождала минут пять, открыла дверь. Пакет действительно стоял на коврике, внутри что-то завернутое в газету.

Лариса не стала проверять. Взяла пакет двумя пальцами, отнесла к мусоропроводу, выбросила. Вечером того же дня она поехала в полицию.

Показала дежурному запись. Тот послушал, усмехнулся. «Бабуля напористая.

Ладно, добавим к заявлению. Если еще раз появится, звоните сразу. Наряд вышлем.

А можно как-то запретить ей приходить? Пока она на лестничной площадке стоит и кричит, не можем. Это не частная территория. Но если начнет ломиться в дверь, угрожать прямо, тогда да, пока только фиксируем».

Лариса вернулась домой недовольная. Значит, они будут продолжать. Нина Владимировна не успокоится, пока не получит свое.

Или пока не получит отпор. В пятницу утром Ларисе пришла идея. Она села за компьютер, нашла группу своего дома в соцсетях.

Таких районных пабликов было полно. Соседи обсуждали новости, жаловались на ЖКХ, предупреждали о мошенниках. Лариса зарегистрировалась, написала пост.

«Добрый день, соседи! Предупреждаю о мошенниках. Женщина лет 60 полная, с крашенными волосами, ходит по квартирам, представляется то родственницей жильцов, то социальным работником. Пытается выведать информацию о квартирах, о владельцах.

Если увидите, не открывайте дверь, не разговаривайте. Уже обращалась в полицию». Пост набрал десятка-полтора лайков за час.

Соседи писали комментарии. «Спасибо за информацию. Видела такую у подъезда, вела себя странно.

Надо консьержке сказать, чтоб не пускала». Лариса удовлетворенно кивнула. «Теперь, если Нина Владимировна еще раз появится, ее встретят настороженно».

Суббота выдалась солнечной. Лариса решила проветрить голову, съездила в центр, погуляла по набережной. Вернулась к вечеру, зашла в подъезд.

Тамара Петровна махала рукой. «Лариса Михайловна, опять приходили, та самая женщина. Я ей сказала, что вас нет, но она не верила…