Конец помолвки: история о том, как попытка жениха присвоить квартиру невесты привела к разрыву

Орала, что я вру. Я ей говорю, гражданка, уходите, а то полицию вызову». Она плюнула и ушла.

«Спасибо, Тамара Петровна. Вы молодец. Да что там? Я в вашем паблике пост видела.

Так она и правда похожа на ту, что вы описали. Я теперь бдю». Лариса поднялась к себе, заварила чай.

Села у окна, смотрела на улицу. Где-то там бродила Нина Владимировна, злая и обиженная. Где-то там сидел Глеб, жалел себя и, возможно, планировал новую попытку вернуть Ларису.

Но им обоим пора было понять, это конец. Никакого возврата не будет. Воскресенье.

Лариса провела дома. Готовила, убиралась, смотрела сериал. К вечеру позвонила Инна.

«Лар, как дела? Давно не общались». «Нормально. Работаю, живу».

«А Глеб больше не появлялся?» «Он нет. Мать его приходила. Я в полицию обращалась».

«Серьезно? Совсем о фонареле?» «М-м. Но я разобралась. Соседей предупредила, консьержку попросила не пускать.

Думаю, скоро отстанут». «Надеюсь. Слушай, может, в эти выходные ко мне приедешь? Детей увидишь, отдохнешь».

«Давай». Договорились. Они поболтали еще немного.

Попрощались. Лариса положила трубку, улыбнулась. Жизнь налаживалась.

Медленно, но верно. Понедельник начался с неожиданности. Лариса пришла на работу, села за компьютер, когда на корпоративную почту упало письмо от незнакомого адреса.

Тема «Вы пожалеете». Лариса нахмурилась, открыла. Внутри было всего две строчки.

«Думаете, вы выиграли? Мой сын заслуживает счастья, а вы его разрушили. Карма вернется к вам. Отправитель Нина Гражданко».

Лариса усмехнулась. Нина Владимировна освоила интернет. Прогресс.

Она переслала письмо себе на личную почту, сохранила как доказательство, потом добавила адрес в спам. Работать с такими отвлечениями было сложно, но терпимо. В обед позвонил незнакомый номер.

Лариса взяла трубку, услышала мужской голос. «Лариса Михайловна?» «Вы подавали заявление о домогательстве?» «Да, подавала». «Понятно.

Мы побеседовали с гражданкой Поляковой Ниной Владимировной. Она утверждает, что хотела просто поговорить, помириться. Формально мы не можем ее задержать, но я вынес ей предупреждение.

Объяснил, что если она еще раз появится у вашего дома или будет вам угрожать, мы заведем дело о преследовании. Она обещала больше не беспокоить». «Спасибо».

«А сын ее, Глеб, тоже получил предупреждение? Он не появлялся у вас, насколько я понял?» «Один раз приходил, но после моего отказа ушел». «Тогда пока только мать. Но если и он появится, звоните сразу, зафиксируем и его».

Лариса поблагодарила, положила трубку. Значит, полиция все-таки подействовала. Может, теперь Нина Владимировна угомонится.

Вечером, вернувшись домой, Лариса обнаружила в почтовом ящике конверт. Без обратного адреса. Внутри был листок, исписанный неровным почерком.

«Лариса, я не хотела до такого доходить, но ты сама виновата. Мой сын любил тебя, а ты его предала. Ты жадная и злая, но я не сдамся.

Рано или поздно ты пожалеешь». Лариса сфотографировала записку. Отправила участковому.

Тот ответил быстро. «Принято. Это уже угроза.

Приезжайте, напишем еще одно заявление». На следующий день, во вторник, Лариса снова съездила в полицию. Участковый Смирнов, мужчина лет сорока с усталым лицом, покачал головой.

«Упорная бабуля. Ладно, я вызову ее на беседу еще раз. Объясню жестче.

Если не поможет, заведем дело». «А можно как-то ускорить? Мне некомфортно жить в таком напряжении». «Понимаю.

Но пока она не переходит черту, мы связаны законом. Если начнет ломиться в дверь, бить стекла или угрожать физически, вот тогда можем действовать жестко. Пока это на грани».

Лариса вышла из полицейского участка раздраженная. «Значит, ждать, пока Нина Владимировна совсем обезумеет. Это абсурд».

Среда прошла тихо. Лариса работала, вечером встретилась с сынной в кафе. Подруга выслушала весь рассказ, покачала головой.

«Лар, может, тебе правда стоит на время куда-то уехать? К родителям, например? Пока эта старая карга не успокоится». «Инн, это моя квартира. Почему я должна уезжать?» «Ну, для собственного спокойствия».

«Нет, я никуда не уеду. Это она должна отстать». Инна вздохнула, но спорить не стала.

Они посидели еще немного, разошлись. Лариса вернулась домой, легла спать, но уснуть долго не могла. Мысли крутились.

Что, если Нина Владимировна правда не остановится? Что, если она дойдет до чего-то совсем безумного? Утром в четверг Лариса проснулась от звонка в дверь, посмотрела в глазок. На площадке стоял Глеб. Один, без матери.

Выглядел он ужасно. Небритый, в мятой рубашке, с красными глазами. Лариса не открыла, но он, видимо, понял, что она дома.

«Ларис, открой, пожалуйста. Мне надо с тобой поговорить. Это важно».

Лариса молчала. Глеб постучал еще раз. «Ларис, я понимаю, что ты меня не простишь.

Но мне нужно тебе кое-что сказать. Про мать». Лариса колебалась, потом все-таки открыла дверь.

Оставила цепочку на замке, посмотрела на Глеба через щель. «Говори быстро. Мать совсем слетела с катушек.

Она… она хочет подать на тебя в суд. За моральный ущерб. Говорит, что ты разрушила мою жизнь и ее здоровье».

Лариса усмехнулась. «И что?» «Ларис, я знаю, это бред. Но она правда наймет адвоката.

Уже ходила на консультацию. Я пытался ее остановить, но она не слушает. Глеб пусть подает.

У меня все документы в порядке, все доказательства собраны. Она только деньги потратит впустую. Я знаю.

Просто хотел предупредить и… извиниться. За все. Я правда был идиотом».

Лариса посмотрела на него долгим взглядом, видела искреннее раскаяние, усталость, отчаяние. Но это ее больше не трогало. «Глеб, ты сделал свой выбор.

Выбрал мать, а не меня. Это твое право. Теперь живи с этим.

А я буду жить своей жизнью. Без тебя и без нее. Ларис, до свидания, Глеб».

Она закрыла дверь, повернула ключ в замке. Глеб постоял еще немного, потом ушел. Лариса прислонилась к двери, выдохнула.

Значит, Нина Владимировна решила играть по-крупному. Суд. Ну что ж, пусть попробует.

В пятницу Лариса снова поехала к юристу. Рассказала о планах Нины Владимировны. Юрист усмехнулся.

«Моральный ущерб за несостоявшуюся свадьбу? Это даже смешно. У нее нет ни единого шанса выиграть. Но если она подаст, готовьтесь к судебным заседаниям, я могу вас представлять.

Сколько это будет стоить? Зависит от длительности, но я думаю, дело закроют на первом же заседании. Так что тысяч тридцать сорок». Лариса кивнула.

«Деньги не проблема. Главное, закрыть эту историю раз и навсегда». Суббота прошла спокойно.

Лариса убиралась, готовила, отдыхала. Никаких звонков, никаких визитов. Может, Глеб все-таки смог убедить мать не связываться.

Но в воскресенье вечером, когда Лариса собиралась лечь спать, в дверь снова позвонили. Она подошла к глазку, посмотрела. Нина Владимировна.

И на этот раз она была не одна. Рядом стоял мужчина лет тридцати, спортивного вида, в черной куртке. Лариса насторожилась…