Момент истины: что Анна поняла о характере своего мужа, вернувшись за ключами на дачу

Антон ворвался в квартиру, когда очередная бригада уже собиралась уезжать. За окном занимался серый рассвет. «Вы бросаете пациента, который не стабилизировался?» — строго спросил он у фельдшера. Та, нервно перекладывая чемодан, начала: «Мы сделали все возможное…» «Не все, — уверенно оборвал ее Антон. — Человеку несколько раз за ночь вызывали скорую. Разве это не показание для госпитализации?» У меня будто гора с плеч свалилась. Он был здесь, такой решительный и сильный. Он знал, что делать. Он спасет.

Так и вышло. Он поговорил с фельдшером, сунул ему, как потом признался, несколько купюр, и бабушку увезли в больницу. Ее там быстро поставили на ноги. Этот поступок многое сказал мне об Антоне. Сорваться среди ночи и примчаться из другой области, чтобы помочь, пропустить важное совещание, но быть рядом, когда это нужно. «Родная, мне пора ехать, а ты ложись, спи. Все теперь будет хорошо», — сказал он.

Все и правда наладилось. Бабушку вскоре выписали, бодрую и полную сил. Приступы после того лечения долго не беспокоили. А Антон сделал мне предложение. Ожидаемо, но от этого не менее приятно. Свадьба была красивой, веселой, яркой. Я была в ослепительном белом платье, Антон — элегантный и статный в своем новом смокинге. Бабушка танцевала на нашем празднике — так хорошо она себя чувствовала. После той истории с врачами она полюбила Антона как родного внука.

Молодожены улетели в Таиланд и на десять дней окунулись в сказку. От красоты захватывало дух. Возвращаться после такой сказки не хотелось, но нас ждала новая, совместная жизнь. Время пролетело незаметно. С тех пор прошло больше четырех лет, а Антон все так же старался угадывать мои желания, любил радовать сюрпризами. Мы по-прежнему смотрели на мир одинаково. Оба решили, что с детьми пока повременят. Мечтали о большой семье, но хотели сначала твердо встать на ноги. Карьера Антона шла в гору, у меня тоже все складывалось прекрасно. Бросить работу сейчас означало похоронить блестящие перспективы. Антон поддерживал меня: «Мы еще молодые, все успеем. Ты должна реализоваться как профессионал, в тебе столько таланта». Его слова и поддержка были для меня очень важны.

Конечно, и мелкие ссоры случались, но Антон всегда умел сгладить углы, обратить все в шутку. Он был остроумным и неконфликтным. Сосновка была одной из тех редких тем, где наши мнения расходились. Я обожала это место. Я даже предлагала как-то провести отпуск там, а не на море. Мне казалось, что после такого отдыха я вернусь домой окрепшей, наполненной особой энергией, что витала в сосновском воздухе. Но Антону там решительно не нравилось. «Не мое это. Глушь, коровы… Прости, милая, но мне там даже физически не по себе». Я не понимала причин, но принимала его чувства. Мы всегда бережно относились друг к другу, и это было замечательно.

Я ехала по шоссе с опущенными стеклами, и в салон врывался свежий ветер, пахнущий полевыми травами. Настроение было приподнятым. Как можно грустить среди такой красоты? Так и хотелось остановиться и сделать несколько кадров на память. Но вдруг… нет. Я плавно нажала на тормоз и съехала на обочину, бессильно опустив голову на руль. Я вспомнила, что забыла дома ключи. Оставила их на тумбочке у входа в уютном домике свекров.

Судорожно обыскала сумку. Может, машинально бросила туда? Нет, память меня не подвела. Ключи остались в Сосновке. Что делать? Я была не так далеко, и это хоть как-то радовало. Что ж, придется возвращаться. Я неохотно развернула машину. Не хотелось терять время. Но с другой стороны — еще немного побыть в Сосновке. Ирина Олеговна наверняка предложит свой фирменный чай на дорожку. Это тоже неплохо.

Я оставила машину в начале улицы, на удобном пятачке, где парковались все. До дома рукой подать, метров триста. Не дойдя до калитки, я услышала голос мужа. Он был раздражен и зол. Этот тон заставил меня замереть и прислушаться. Я встала у забора, не шелохнувшись.

— Да что вы меня с этой Светкой достали? Знаете же, что она тогда со всеми крутила. Почему вы решили, что Стёпка мой?

— Сам знаешь почему, — строго ответил женский голос. Я узнала соседку, Татьяну, молодую многодетную мать и, кажется, одну из приятельниц Антона по детству.

— Ну и что, что похож? — злился Антон. — Темноволосый. Так и вы на него похожи, цвет волос одинаковый.

— Не ёрничай. Все видят, что мальчик — вылитый ты. А ты бегаешь от сына. Уже сколько лет. Светка одна с больным ребенком бьется, сил нет смотреть. Как тебе не стыдно? Ты отец, обязан помогать.

— Да не отец я! — спорил Антон. — Стёпка больной родился. У нас в роду таких диагнозов не было. Светка тогда со всеми гуляла, сама знаешь. Он от кого угодно может быть.

— Он твой, — стояла на своем Татьяна. — Ему реабилитация нужна. Будь ты человеком, не пожалел бы денег на мальчика. Знаю, ты в городе хорошо устроился, деньги лопатой гребёшь.

— Думаешь, они мне просто так падают с неба? Знаешь, как пахать приходится!

— Это неважно. Стёпке нужно лечение. У Светки денег нет. Отец, так помоги.

— Да какой я отец! — снова вспылил Антон. — Почему, когда я предлагал тест ДНК сделать, Светка отказалась? Тогда бы все и выяснилось, и вы бы от меня отстали.

— Эх, ты, — в голосе Татьяны явственно прозвучало презрение. — Тебе не понять. Она тебя до сих пор любит и бережет. Не хочет судов, тебя жалеет, а ты этим пользуешься, потому что ты подлец. Я бы на ее месте давно алименты выбила.

— Каждый раз одно и то же, — тяжело вздохнул Антон. — Пластинку заело.

Я почувствовала, как по спине побежали ледяные мурашки. Я слышала все, но происходящее казалось нереальным. Какая-то Светка, больной мальчик Стёпка, который, выходит, сын Антона. Антон отнекивается, но все вокруг уверены в его отцовстве. Почему он ничего не рассказал? Почему не помогает сыну? Он что, на самом деле не тот порядочный и надежный человек, за которого я его принимала? Может, все эти пять лет я обманывала себя? Все это требовало осмысления. Сейчас я не была готова к выяснению отношений.

Тихо, чтобы меня не заметили, я направилась обратно к машине. Ключи я сейчас забирать не буду. У соседей был запасной комплект на случай наших долгих отъездов. Вот он и пригодится. Я не помнила, как добралась до дома. Была в таком состоянии, что хорошо еще не попала в аварию.

Всю ночь я не могла уснуть, прокручивая в голове тот разговор. Выходит, у Антона есть сын, которого он не признает. Больной ребенок, нуждающийся в помощи. Это никак не вязалось с тем Антоном, которого я знала, — чутким, всегда готовым прийти на выручку. Трудно было представить, что он бросит в беде собственного ребенка. Он и чужим помогал, а тут… Почему он скрывал это от меня, самой близкой? Боялся потерять, оттолкнуть. Надеялся, что правда не всплывет. Но выходило, что между нами никогда не было полной честности. Он все время меня обманывал, пока где-то рядом жила все еще влюбленная в него Светка и больной мальчик, так на него похожий.

Так вот в чем причина его ненависти к Сосновке. Здесь все знают о его предательстве, о его ужасном поступке. Здесь живет мальчик, не получающий помощи от отца. Конечно, сюда не захочется приезжать. А как же родители Антона, Ирина Олеговна и Федор Константинович? Они наверняка в курсе. Почему не рассказали мне или не заставили сына признаться? Они всегда казались такими порядочными, добрыми, а выходит, и они не помогают внуку. В голове ничего не укладывалось.

Я промучилась тревожными мыслями до утра и чувствовала себя такой разбитой, что пришлось позвонить начальнику и сказать, что заболела. «Хорошо, отлежись денек и возвращайся. Ты нам нужна в строю». Утром я сама не заметила, как заснула, измотанная бессонницей. Меня разбудил щелчок ключа в двери. Антон вернулся…