Необычная находка: что связывало уличного мальчишку и семью известного магната

Андрей Волков похоронил сына без тела. Три года назад семилетний Миша исчез в море во время шторма. Катер перевернулся, и волны поглотили всё. Водолазы обшаривали дно неделями, вертолеты прочесывали небо. Ни следа, ни останков, ни ответа. Полиция признала смерть по факту, судья подписал документ.

Мир велел Андрею жить дальше. Но как отец может жить дальше, не зная, где его сын? Андрей не смог. Он замер. Застыл изнутри. Превратился в каменного человека с миллионами на счету и дырой в груди, которую не закрывали никакие деньги. До того четверга.

Андрей бесцельно бродил у рынка в центре города. Палатки с фруктами, крики торговцев, запах жареных пирожков. Он сам не знал, зачем оказался там. И тогда услышал. Тонкую мелодию. Металлическую. Откуда-то из толпы.

Кровь Андрея похолодела. Он знал эту музыку. Знал каждую ноту, потому что сам её сочинил. Колыбельная только для Миши. Записанная в наручных часах, сделанных на заказ. Единственный экземпляр. Эксклюзив. Подарок на день рождения.

Андрей резко повернулся. Искал глазами. Расталкивал людей, шел на звук. И нашел.

Мальчик лет девяти. Босой, грязный. Худой, в рваной одежде. Глубокие глаза того, кто знает голод. На его левом запястье — детские часы. Поцарапанные, выцветшие, играющие колыбельную Миши.

Андрей почувствовал, как земля уходит из-под ног. Этих часов не могло быть в другом месте. Копий не существовало, их не продавали. Они были на запястье Миши, когда катер затонул. Если часы пережили море, а Миша тоже выжил? Андрею нужно было узнать, чего бы это ни стоило.

Наручные часы. Детская игрушка, играющая мелодию. Кажется мелочью, кажется ерундой. Но эти часы несли единственное доказательство того, что Миша Волков мог не погибнуть в том крушении.

Андрей Волков построил империю элитных отелей. Возводил здания, заключал миллионные контракты, вписал имя семьи в список богатейших людей страны. Но ничто из этого не имело значения, когда море забрало его единственного сына. Три года молчания. Три года бессонных ночей. Три года одного и того же вопроса: где мой сын?

Теперь впервые появилась зацепка. И эта зацепка — на запястье беспризорника, который никогда не видел Мишу, никогда не слышал об Андрее и понятия не имеет, какую тайну носит на руке. Эта история произошла в нашей стране. В ней есть похищение, ложь, нищета, богатство, отчаяние и правда, похороненная на годы.

Андрей не мог оторвать глаз от часов. Мальчик это заметил. Отступил на два шага. Глаза расширились, тело напряглось, готовое бежать. Андрей медленно поднял руки, показывая открытые ладони.

— Спокойно. Я тебя не обижу.

Мальчик не ответил. Стоял неподвижно, часто дыша, оглядываясь по сторонам, как загнанный зверек. Андрей присел, чтобы оказаться на его уровне. Люди проходили мимо, слишком занятые своими делами, чтобы заметить эту сцену. Палатка с фруктами рядом, палатка с подержанной одеждой напротив. Шум рынка поглощал всё.

— Эти часы? — Андрей осторожно указал. — Где ты их взял?

Мальчик посмотрел на свое запястье. Прикрыл часы другой рукой, словно защищая сокровище.

— Мои.

— Я знаю, что твои. Я просто хочу узнать, где ты их нашел.

— Не нашел. Мне подарили.

— Кто подарил?

Мальчик прикусил губу. Снова огляделся по сторонам. Полная женщина прошла мимо, толкая тележку с покупками, чуть не задев его. Он отступил еще на шаг. Андрей почувствовал, как сжалось сердце. Нельзя позволить этому мальчику убежать. Нельзя упустить этот шанс.

— Послушай, — сказал он, стараясь сохранять спокойный голос. — Я не из полиции. Не вор. Мне просто очень нужно знать, откуда эти часы. Это важно. Важнее, чем ты можешь представить.

Мальчик молчал какое-то мгновение. Изучал лицо Андрея: усталые глаза, темные круги, небритая щетина. Богатый человек с видом того, кто не спит годами.

— Одна тетя дала, — наконец сказал мальчик.

— Какая тетя?

— Тетя из нашего поселка, она нашла на берегу.

Андрей почувствовал, как волна жара поднялась по телу.

— На берегу? На каком?

— Не знаю. Она сказала, давно нашла. Когда я заболел, подарила мне. Сказала, что будут защищать.

— Эта тетя… Как ее звали?

Мальчик покачал головой.

— Не знаю имени. Все называли ее Тетя Солнце. Но она уехала.

— Уехала куда?

— Не знаю. Исчезла. Уже больше года прошло.

Андрей провел рукой по лицу. Сердце билось так сильно, что отдавалось в ушах. Каждая крупица информации была частью головоломки, о существовании которой он не подозревал еще пять минут назад.

— Ты где живешь? — спросил Андрей.

Мальчик замялся.

— Зачем?

— Потому что я хочу тебе помочь. И хочу узнать больше об этой тете, которая подарила тебе часы.

— Помочь как?

Андрей сунул руку в карман и достал купюру в пять тысяч. Глаза мальчика расширились. Наверное, это было больше денег, чем он видел за месяц.

— Это твои, если отведешь меня туда, где живешь. Просто хочу поговорить с людьми, которые знали эту Тетю Солнце.

Мальчик посмотрел на купюру. Посмотрел на Андрея. Снова на купюру.

— Ты чокнутый? — спросил он. — Хочешь в наш район? Мужик в дорогой одежде. Как ты?

— Я пойду с тобой. Ты меня прикроешь.

Мальчик коротко рассмеялся без веселья.

— Я? Прикрою тебя? Мне девять лет, дядя.

— Как тебя зовут?

— Данил.

— Данил, меня зовут Андрей. И мне нужна твоя помощь. Больше, чем ты можешь сейчас понять.

Данил замолчал. Пожевал внутреннюю сторону щеки, думая.

— Еще одна такая бумажка, когда доберемся.

— Три бумажки, когда доберемся.

Данил вытаращил глаза. Пятнадцать тысяч. Целое состояние для беспризорного мальчишки.

— Ладно. Но если тебя там ограбят, я ни при чем.

— Я принимаю риск.

Данил спрятал первую купюру в дырявый кроссовок. Потом кивнул.

— Пошли за мной. Далеко. Сначала на маршрутке доедем, потом пешком в гору.

Андрей кивнул. Встал и пошел за мальчиком через рынок, обходя палатки, перепрыгивая лужи грязной воды, игнорируя любопытные взгляды тех, кто видел мужчину в костюме рядом с нищим ребенком.

Маршрутка была битком. Андрей оплатил проезд обоим. Стояли, зажатые между усталыми рабочими, студентами с тяжелыми рюкзаками, матерями с младенцами на руках. Данил не произнес ни слова за всю дорогу. Только смотрел в окно, часы все еще были на его запястье. Музыка теперь молчала….