Необычная находка: что связывало уличного мальчишку и семью известного магната

Андрей не мог перестать смотреть на эти часы. Он заказал их у швейцарского часовщика. Каприз богатого отца. Миша увидел мультфильм, где у главного героя были волшебные часы, играющие музыку, и попросил такие же. Андрей перевернул мир, чтобы достать их. Часовщик записал мелодию, которую сочинил Андрей — простую песенку из четырех повторяющихся нот. Андрей напевал ее Мише каждый вечер перед сном. Мальчик не засыпал, не услышав эту музыку. И теперь, три года спустя, та же мелодия была на запястье незнакомого мальчишки.

Маршрутка остановилась на конечной. Данил вышел, Андрей за ним. Пейзаж полностью изменился. Никаких офисных зданий, никаких магазинов с освещенными витринами. Теперь — дома из голого кирпича, узкие переулки, провода, пересекающие небо, как паутина.

— Дальше пешком, — сказал Данил. — Молчи. Никому в глаза не смотри. Телефон не доставай. Деньги не показывай. Иди быстро.

Андрей кивнул. Пошел за мальчиком по грунтовой дороге. Худые псы лаяли за самодельными заборами. Женщины стирали белье в бетонных корытах. Мужчины на пластиковых стульях провожали их жесткими взглядами. Данил шел быстро, обходя ямы, лужи сточных вод, кучи мусора по углам. Андрей пытался не отставать, но спотыкался каждые пять шагов. Его итальянские кожаные туфли не были созданы для такой местности.

Через двадцать минут подъема они добрались до барака на вершине холма. Стены из досок, крыша из шифера, занавеска вместо двери. Данил отодвинул занавеску и вошел.

— Ба, я пришел! — крикнул он.

Старуха появилась в глубине барака. Худая, сгорбленная, белые волосы собраны в пучок. Она посмотрела на Данила, потом на Андрея. Ее лицо тут же замкнулось.

— Это кто такой? — спросила она.

— Это мой сын! — неожиданно произнес Андрей, указывая на запястье мальчика. — Эти часы принадлежали моему сыну. Они были сделаны на заказ. Других таких в мире не существует. А Данил сказал, что их подарила женщина по имени Тетя Солнце, что она нашла их на берегу.

Старуха не шелохнулась, не моргнула, словно статуя.

— Мне нужно найти эту женщину, — продолжал Андрей. — Нужно узнать, что она видела, что она знает. Если она нашла часы, могла найти и что-то еще. Могла видеть моего сына. Могла знать, что с ним случилось.

Тишина в бараке была тяжелой. Снаружи дети кричали, играя, собака лаяла вдалеке. Но внутри этого тесного пространства — ни звука. Старуха, наконец, пошевелилась. Медленно подошла к пластиковому стулу и села. Жестом указала Андрею на деревянный ящик.

— Тетя Солнце — это не настоящее ее имя, — сказала старуха. — Все так называли, потому что у нее были волосы цвета огня. Рыжие, как солнце на свету.

— Она здесь жила?

— Какое-то время. Появилась из ниоткуда, года три назад. Примерно тогда, когда ты говоришь. Приехала с сумкой одежды, небольшими деньгами и никаких объяснений.

Андрей почувствовал, как все тело напряглось. Три года назад.

— Когда именно?

— В начале зимы. Январь-февраль, примерно. Сняла комнатушку у моей соседки. Жила тихо. Ни с кем не разговаривала. Уходила рано, возвращалась поздно. Никто не знал, чем она занималась.

Январь. Крушение было в декабре. Через месяц эта женщина появилась в поселке.

— Она приехала одна?

Старуха замялась. Посмотрела на Данила. Мальчик сидел на полу, внимательно слушая.

— Данил, иди поиграй на улицу, — сказала старуха.

— Но, ба…

— Иди!

Мальчик фыркнул, но послушался. Вышел через занавеску, оставив двух взрослых одних. Старуха подождала, пока его шаги затихнут. Потом наклонилась вперед, понизив голос.

— Она приехала не одна.

Андрей перестал дышать.

— С ней был ребенок, — продолжала старуха. — Мальчик. Маленький. Лет шесть-семь. Больной. Очень больной. Высокая температура, кашель, еле мог ходить. Она несла его на руках.

— Как выглядел этот мальчик?

— Светленький. Светлые волосы. Не похож на местных. Похож на ребенка богатых. Но грязный, мокрый, трясся от жара.

Сердце Андрея билось так сильно, что было больно.

— Что с ним стало?

— Она за ним ухаживала. Сидела взаперти в комнатушке неделями. Никого не пускала. Я слышала, как она пела ему, чтобы заснул. Странную музыку, как из музыкальной шкатулки.

— Музыка часов… — Андрей почувствовал, как слезы обжигают глаза. — А потом? Что было потом?

Старуха медленно покачала головой.

— Однажды она исчезла. Собрала вещи и уехала посреди ночи. Никто не видел, никто не слышал. Когда соседка зашла в комнатушку, там был только старый матрас и детская одежда, брошенная на полу.

— А мальчик?

— Мальчика забрала.

— Куда?

— Никто не знает. Никто ее больше не видел. Ни ее, ни мальчика.

Андрей опустил голову. Руки дрожали, мысли кружились. Три года поисков. Три года веры в то, что Миша мертв на дне моря. И теперь это. Загадочная женщина. Больной мальчик с внешностью Миши. Побег среди ночи. Что случилось на том катере? Миша упал в море или его забрали? И где он сейчас?

— Еще кое-что, — сказала старуха.

Андрей поднял голову.

— Тетя Солнце перед отъездом оставила записку соседке. Попросила сохранить. Сказала, что однажды кто-то придет спрашивать о ней.

— Записку? Где она?

Старуха медленно встала. Подошла к углу барака и открыла старую картонную коробку. Порылась в пожелтевших бумагах, старых документах, выцветших фотографиях. Наконец достала белый конверт, помятый по краям.

— Соседка умерла в прошлом году. Перед смертью отдала это мне. Сказала, что я пойму, что делать, когда придет время.

Она протянула конверт Андрею. Он взял дрожащими руками. Конверт был запечатан. Никакого имени снаружи, никаких пометок. Андрей разорвал печать. Внутри — сложенный лист бумаги. Он развернул его. Четыре слова, написанные от руки: «Ребенок жив». А ниже — адрес. Город в пятистах километрах отсюда.

Андрей перечитал эти слова десять раз. Двадцать раз. Сто раз. Ребенок жив. Миша жив. И теперь Андрей знал, куда ехать.

Андрей вышел из барака, сжимая конверт в руке. Снаружи Данил играл с другими детьми, бегая по узким переулкам. Увидев Андрея, он остановился и подбежал.

— Ну что? Узнал, что хотел?

Андрей посмотрел на мальчика. Глубоко посаженные глаза, худые щеки, часы на запястье. Те самые часы, что изменили все.

— Узнал, — сказал он. — И теперь мне нужно ехать.

— Куда?

— Далеко отсюда.

Андрей сунул руку в карман и достал все деньги, что были при нем. Шесть купюр по пять тысяч. Протянул Данилу.

— Это тебе. Поделись с бабушкой.

Глаза Данила расширились. Тридцать тысяч. Он никогда в жизни не держал столько денег.

— Дядя, это слишком много.

— Ты помог мне больше, чем можешь представить, Данил. Без тебя я бы никогда не нашел эту зацепку.

Мальчик спрятал деньги под куртку, к груди. Посмотрел на Андрея со странным выражением, почти грустным.

— Ты найдешь своего сына?

— Постараюсь.

— Он давно пропал, да?

— Три года.

Данил помолчал. Потом сказал:

— Мой отец тоже пропал. Когда мне было пять. Сказал, что пойдет за сигаретами, и не вернулся.

Андрей почувствовал, как сжалось сердце.

— Мне очень жаль, Данил.

— А мне уже нет. Привык. — Мальчик пожал плечами, словно говорил о погоде или о цене на хлеб.

Андрей хотел что-то сказать, но не нашел нужных слов. Что скажешь ребенку, который научился не скучать по собственному отцу?

— Я могу тебе еще чем-то помочь? — начал Андрей.

— Ты уже помог. Тридцать тысяч. Это много, всего можно купить.

Андрей кивнул. Протянул руку. Данил посмотрел на нее с недоумением. Наверное, никогда так не жал руку взрослому. Но пожал.

— Спасибо, Данил.

— Удачи, дядя. Надеюсь, найдешь его.

Андрей спустился с холма один. Взгляды жителей все еще провожали его, но теперь он их не замечал. Мысли были далеко. На пятьсот километров далеко. Адрес в записке указывал на город в глубинке. Маленький, без аэропорта, незаметный на карте. Андрей никогда о нем не слышал.

Он достал телефон и позвонил личному водителю.

— Сергей, забери меня с конечной остановки маршрута 47. Сейчас.

Через двадцать минут черный автомобиль остановился на углу. Андрей сел на заднее сиденье.

— Куда, Андрей Михайлович?

— Домой. Нужно кое-что забрать. А потом ты будешь ехать много часов.

Сергей не задавал вопросов. Работал на Андрея десять лет. Знал, что хозяин не любит объяснений.

В особняке Андрей бросился в спальню. Побросал вещи в маленькую сумку: документы, наличные, зарядку для телефона. Перед выходом он остановился у комнаты Миши. Дверь была закрыта три года. Андрей никого не пускал, даже домработницу убирать. Это было святилище. Могила без тела.

Он медленно повернул ручку. Комната была точно такой же, какой ее оставил Миша. Кровать с одеялом в динозаврах. Игрушки, разбросанные по полу. Рисунки на стене. Даже запах был тот же. Или Андрей хотел верить, что был.

Он подошел к комоду. Открыл первый ящик. Там лежала фотография, которую он искал. Миша в шесть лет, улыбается на берегу моря. Светлые волосы растрепаны ветром. Голубые глаза сияют от счастья. На левом запястье — часы. Те самые часы, что сейчас носит Данил. Андрей спрятал фотографию во внутренний карман пиджака. Ближе к сердцу.

— Я найду тебя, — прошептал он пустой комнате. — Обещаю.

Он сбежал по лестнице. Сел в машину.

— Сергей, вот адрес. — Он показал водителю бумагу. — Едем прямо. Без остановок.

Сергей посмотрел на бумагу. Нахмурился.

— Это часов шесть отсюда, Андрей Михайлович. В глуши.

— Я знаю. Поехали.

Машина тронулась. Часы тянулись медленно. Андрей не мог спать. Не мог есть. Только смотрел в окно, как город превращался в трассу. Трасса уходила в поля, поля — в глухой лес. Телефон звонил много раз. Партнеры хотели обсудить дела, юристы – подписать контракты, управляющие отелей – срочные проблемы. Андрей игнорировал все звонки. Сейчас ничто не имело значения. Ничто, кроме этого адреса.

Сергей вел молча, уважая настроение хозяина. Иногда поглядывал в зеркало заднего вида, беспокоясь. Никогда не видел Андрея таким: решительным, одержимым, почти лихорадочным.

Когда солнце начало садиться, они свернули на грунтовую дорогу. Асфальт закончился километры назад. Машину трясло на ухабах. Поднимались клубы рыжей пыли.

— Андрей Михайлович, — сказал Сергей. — Навигатор больше не видит эту дорогу. Едем по деревянным указателям.

— Продолжай…