Неожиданное наследство: почему решение не продавать дом оказалось судьбоносным для женщины

Низкое серое октябрьское небо висело над кладбищем. Лысые кроны деревьев, казалось, пронзали облака, и именно из этих мест, как из прохудившейся перины, сыпались крупинки снега.

Ветра почти не было, и они падали на землю какими-то порциями, на время прекращаясь, а потом снова вылетая друг за другом. Впрочем, до земли снег практически не долетал, а если вдруг и касался ее поверхности, то почти тут же таял. До последних дней стояла солнечная погода, и земля, еще не успевшая остыть, безжалостно растворяла своим теплом белые кристаллы.

Кристина смотрела на то, как гроб опускают в могилу, и думала. Баба Маша говорила, что если на Покров снег не ложится, а только идет, значит, до зимы еще далеко. Вот и нынче баба Маша еще далеко, а ты решила ее не дожидаться.

В конце лета, когда старушка заболела, она как-то обронила, что следующую зиму не переживет.

— Ну, баба Маша, чего ты ерунду-то городишь? Тебе ж поди девяносто три уже. Хочешь не хочешь, а до следующего юбилея надо дотянуть, — одернула ее внучка.

— Тиночка, да в моем возрасте каждый прожитый месяц — уже юбилей. Детей своих и то вон пережила. Куда уж дальше. Устала я, родная, не обессудь. Не хочу опять видеть этот снег, чувствовать холод. Лучше бы мне уйти сейчас.

— Нет, я тебе не разрешаю, — откликнулась женщина. — И врачам всем скажу, чтобы пристально за тобой следили. На тот свет она собралась, ишь ты! А как же дом, хозяйство, огород? Кто за этим следить будет? Мы с Мишей в городе.

— Ничего, вот помру, и все тебе достанется.

— Да зачем же оно мне? Я не знаю, с какого бока к яблоне подойти и что с тыквой делать, а ты говоришь мне…

— А с любого подходи, — кряхтела, смеясь, старушка. — Главное, чтобы с желанием, а там все само как-нибудь образуется. Не надо — так закрой и оставь, потом под старость он тебе еще пригодится.

Бабушка Кристины до последнего управлялась с хозяйством одна. Год от года оно становилось все меньше, а старушке было все труднее. Но она не жаловалась и продолжала сажать помидоры и огурцы, делать яблочное пюре и закатывать компоты.

Кристина лишь изредка, пару раз в год, на недельку заглядывала к ней, чтобы помочь или просто проведать, а все остальное время работала. А с нее с работы кто ж просто так отпустит? Баба Маша была мамой отца Тины. Сергей был ее старшим сыном, вслед за которым у Кристининой бабушки появились две дочери — близнецы Наталья и Марина.

Сын ушел первым, в 42 года, от инсульта. Эту потерю бабушка переживала тяжело, но оставалась любимая внучка Тиночка и ее мать Тамара, которую баба Маша в свое время приняла как родную дочь. Мама Тома умерла в 60, просто уснула и не проснулась. Врачи развели руками: мол, сердце. Кристина им не верила, так как мама никогда не страдала сердечными недугами. Но бабушка Маша после отпевания подошла к внучке и сказала:

— Значит, срок у нее был такой, и ты, внученька, смирись. Негоже супротив воли Божьей идти.

Сколько Кристина себя помнила, бабушка всегда молилась и уповала на Господа. При этом никто из ее детей так глубоко верующим и не стал. И уж, разумеется, Тина тоже относилась к религии спокойно. Бабушка молилась из всех своих родственников одна. Обе дочери бабы Маши так и остались незамужними и бездетными, всю жизнь прожив рядом друг с другом и умерев в один день пять лет назад, отравившись угарным газом от плохо прикрытой заслонки в печке.

Кристине казалось, что бабушка эту трагедию уже не переживет, но старушка стоически восприняла печальную новость, помолилась за упокой душ своих детей и стала смиренно ждать конца. «Сколько Господь отвел, столько и придется жить!» — вздыхала она, каждое утро поднимаясь с постели и выходя во двор своего частного дома, чтобы полить грядки, прополоть сорняки и сделать еще кучу мелких, но необходимых дел, которые всегда в изобилии находятся, когда живешь в своем доме на земле. Баба Маша была единственной оставшейся в живых родственницей Кристины, и той даже думать не хотелось о моменте, когда и ее не станет.

Все разговоры бабушки о смерти женщина пресекала на корню, хотя в глубине души понимала, что это неизбежно. Когда позвонили из больницы и сказали, что баба Маша умерла, Тина тут же взяла на работе несколько дней и поехала организовать прощальные мероприятия. Она постаралась сразу занять себя разными делами, только чтобы не остаться один на один с собственными мыслями о произошедшем.

Муж Кристины, Миша, не мог так просто взять выходные. Ему нужно было отработать еще несколько смен, да и бабушка была родственницей жены, а следовательно, на работе ее смерть не считалась уважительной причиной. Поэтому Миша мог приехать только на сами похороны, а до того все хлопоты легли на плечи Кристины.

Но она не жаловалась. В конце концов, это была любимая бабуля, и женщина была рада отдать ей последний долг и сделать все, как полагается и как просила сама старушка. На поминки пришли многие односельчане. Они вспоминали усопшую добрым словом, выражали Кристине соболезнования и интересовались, как она планирует поступить с бабушкиным домом.

— Пока не знаю, — пожимала плечами женщина. — Сейчас еще рано об этом говорить. В права наследства я вступлю только через полгода, а там и лето недалеко. Тогда и посмотрим.

— Тина, мне на работе путевку дают на море, в санаторий, на конец июля, — сказал муж через некоторое время. — Мы как раз с тобой отпуск планировали в это время. Поедем. Сказали, что члену семьи продадут вторую путевку с 50-процентной скидкой.

— Миш, ну какой санаторий? Мне в деревню надо. Дом в порядок привести. Участок покосить, посмотреть, чтобы все нормально было.

Мужчина закатил глаза.

— Ну сколько можно, а? Ты второй год вместо нормального полноценного отдыха чуть какой выходной — сразу мчишься туда. Какой тебе толк от этого дома? Ты что, собралась старость в нем проводить? Да он даже в качестве дачи не годится, настолько старый и покосившийся. Проще снести и новый построить. И потом, я себе даже не представляю, что ты там будешь делать. Ты же всю сознательную жизнь прожила в городе. Одно дело в гости к бабушке приехать, и совсем другое самой — печку топить, огородом заниматься. Оно тебе зачем? Ты же сама всегда говорила, что отдых на даче — это совсем не отдых.

— Миш, как ты не понимаешь? В этом доме мой отец вырос, баба Маша в нем всю жизнь прожила, не готова я просто так от него отказаться.

— А ты не просто так. Продай его и купи что-нибудь действительно нужное.

— Что, например?

— Ну, не знаю, машину, в конце концов.

— И зачем она, если у меня даже прав нет? Машина в любом случае постареет, сломается, и что тогда останется? Ничего. А дом бабушки стоит и стоит себе.

— Вообще-то, чем дольше он стоит, тем дороже будет обходиться и тем за меньшие деньги его можно будет потом продать. Надо и его, и участок поддерживать в порядке, ремонтировать забор, смотреть, чтобы бурьяном не поросло. Ты сможешь? Вот то-то и оно. Для этого придется кого-то нанимать. А за бесплатно люди не работают. Ну и какой в этом смысл? Лучше продай его.

Кристина не хотела ссориться с мужем, но понимала, что убеждать его бесполезно. Этот спор длился уже два года и ни к каким результатам пока не привел. Она не соглашалась избавляться от деревенской недвижимости, а муж не хотел тратиться на нее.

— Миш, давай к этому разговору позже вернемся.

— Когда позже, если я тебе говорю, что нам путевку предлагают, а ты мне отвечаешь, что поедешь в деревню? Ну, если тебе так хочется на море, то езжай один.

— То есть вот так, да? Типа мы такая семья, что отдыхать будем в разных местах? — вскипел мужчина. — Ну и ладно. Вот возьму и поеду. И шикарно отдохну. Вернусь с загаром, помолодевший на 15 лет. Будешь еще мне завидовать.

Кристина не верила, что муж уедет. За почти четверть века совместной жизни вспомнить и пересчитать ночи, которые они проводили друг без друга, было очень просто. Когда они встретились и поняли, что это и есть любовь, то Миша сразу сказал, что он сторонник традиционных семейных отношений. Жить надо вместе, детей воспитывать тоже, в отпуск ездить «всем колхозом». Это было буквально его выражение. Кристина была влюбленной молодой девушкой, и все озвученное Мишей перекликалось с ее мыслями. Все эти годы они прожили душа в душу, правда вот детей у них так и не получилось, но зато больше времени осталось друг на друга. Пока супруги были молоды, расстраивались из-за своей бездетности, даже как-то обсуждали, не усыновить ли им малыша. А потом эти разговоры отошли на второй план. И Миша, и Тина, чтобы не расстраивать вторую половинку, старались не поднимать эту тему. Да так и прожили жизнь, оберегая друг друга от неприятностей и почти не расставаясь.

Каково же было удивление Кристины, когда муж с вечера собрал чемодан, вызвал к себе на утро такси и, чмокнув ее в щеку, уехал в санаторий. Она даже не поняла, как на этот поступок реагировать, поэтому пожелала Мише хорошо отдохнуть, а когда за ним закрылась дверь, села на скамейку в коридоре и внезапно расплакалась. Ей почему-то его отъезд показался предательством. И от Миши, с которым они так долго жили вместе, она этого совершенно не ожидала.

Выплакав свою обиду, Кристина стала собираться в деревню. В конце концов, у нее тоже был отпуск, и если уж она решила провести его у бабы Маши, то надо исполнять задуманное. Уже сидя в электричке, женщина размышляла о том, что на самом деле ничего особенного не произошло. Иные супруги постоянно отдыхают по отдельности, так что один раз за столько лет можно и им, и потом они отдохнут друг от друга и снова будут жить в любви и заботе.

— Надолго к нам, Нина? — заглянула к ней соседка, увидев, что калитка открыта, и бесцеремонно пройдя на крыльцо.

Баба Маша общалась со всеми односельчанами, и ее дом никогда не закрывался. Соседи все еще по старой привычке иногда появлялись на пороге. Кристину первое время это сильно раздражало, но ради памяти бабушки она сдерживала свое недовольство, а потом привыкла.

— Здравствуйте, тетя Стеша, я не Нина, я Тина!

— А, ну я так и сказала! — Соседке было за семьдесят, и она была глуховата.

«Ну, пусть будет Нина», — подумала женщина.

— Да вот отпуск у меня, недельку поживу.

— Чего говоришь? Сколько деньков?

— Недельку, тетя Стеша, неделю!

— А, ну и хорошо! Чего кричать-то? — кивнула старушка. — Я тебя хорошо слышу, чая не глухая. Ты, если что надо, заходи!

Кристина кивнула:

— Спасибо, обязательно!

— Ну, я пошла!

Тетя Стеша помахала хозяйке рукой и направилась к своему дому.

Ещё до отпуска Тина нашла бригаду и договорилась, что они переставят в бабушкином доме окна, поправят наличники и конёк под крышей. Теперь она с нетерпением ждала рабочих, а как только те приехали, провела их бригадира по дому и показала фронт работ.

— Понятно, — кивнул усатый мужчина. На вид ему было примерно столько же лет, сколько и Кристине. — Скажи, хозяйка, а жить-то здесь можно будет на время работы? А то тут задач на неделю, а мотаться из города — не самый лучший вариант.

Тина, которая сама собиралась жить в доме, вдруг поняла, что её отпуск придётся проводить в электричке, постоянно курсируя между городской квартирой и деревней.

«Хорошо, что я с Мишей не поехала, а то как бы я с рабочими контактировала», — подумала женщина и кивнула бригадиру:

— Ну, конечно, я сегодня уеду, а вы располагайтесь. Приеду через три дня, посмотрю, что вы успели и сколько осталось. Если что нужно будет, звоните.

— Договорились.

Мужчина поставил ящик с инструментами на крыльцо и жестом позвал своих рабочих. Они выгрузились из «Газели» вместе с баулами и пошли устраиваться.

— Ой, а в доме нет столько спальных мест, — испугалась Кристина, увидев, сколько их.

— Не переживайте, хозяйка, мы люди привычные и самостоятельные. На полу можем, нам бы только чайник и плиту, а со всем остальным справимся.

Кристина выдала рабочим из бабушкиных запасов постельное белье, полотенца, рассказала, как и чем пользоваться. Потом забрала свои вещи и на одной из последних электричек отправилась обратно в город.

— Смотри, как тут здорово! — Рано утром муж позвонил прямо с пляжа и показал Кристине набегающие на каменный берег небольшие серо-зеленые волны, ярко-голубое небо и солнце, которое уже вовсю старалось помочь отдыхающим приобрести отпускной загар.

— Осторожнее там, не сгори, — рассмеялась женщина. Ее обида на мужа уже прошла, и она радовалась, что он доволен.

— А ты почему в квартире? — удивился Миша. — Я думал, что ты на первой же электричке отправишься к бабе Маше.

— Я там уже была.

Кристина рассказала мужу эпопею с бригадой рабочих.

— Так бери билеты и приезжай, а они пусть там работают, — обрадовался он.

— Нет, — покачала жена головой, — я так не могу. А вдруг у них какие вопросы будут? И потом, какими бы хорошими они ни были, надо все-таки их контролировать, а то мало ли.

— Ладно, я все понял, не хочешь — как хочешь. Если тебе нравится комаров кормить да в земле возиться, кто ж тебе в этом может помешать? Давай, держи меня в курсе, а я буду тебе звонить и показывать свой отдых. Посмотрим, долго ли ты выдержишь и не примчишься ли ко мне.

— Хорошо, Мишаня, договорились, — улыбнулась Кристина. — Все, обнимаю тебя.

— И я тебя, дорогая, — сказал муж и отключился.

Кристина положила телефон и с улыбкой пошла на кухню, чтобы заварить себе чай и подумать о том, что еще полезного она может сделать в отпуске, пока в доме бабы Маши идет ремонт. Через три дня женщина опять на первой же электричке поехала в деревню. Работа в восемь утра кипела вовсю, часть окон была заменена и даже приведена в порядок, вместо других пока еще зияли дыры.

— Хозяйка, я тут подумал, — обратился к ней усатый бригадир. — Может, вам нормальный туалет сделать? Вода-то у вас есть, вроде как. От скважины проведем в дом, и будет комфортно и хорошо. Останется только септик поставить. Так и это мы тоже можем.

Кристина задумалась. Эти работы у нее были запланированы, но когда за них браться, она еще не решила. Да и к тому же все требовало денег, а ее зарплата отнюдь не безгранична.

— Сделайте сначала то, что обговаривали, а потом обсудим. Если вы готовы взяться за воду и канализацию, то, возможно, я соглашусь, только с мужем переговорить надо.

Миша звонил по два раза в день, утром и вечером, и рассказывал жене о своем отдыхе, о том, на какие ванны он записался, о том, что в бассейне женщины занимаются акваэробикой, и ей бы тоже это понравилось. Кристина не сомневалась, что едва она заикнется о доме бабы Маши, как тут же муж отключится или вспылит. «Но никто не мешает просто попросить у него взаймы денег, а потом с зарплаты отдать». Женщина обдумывала, что сказать Мише, чтобы он согласился одолжить ей средства на деревенский дом. Однако в тот вечер почему-то она его звонка не дождалась…