Неожиданный финал: почему жених и его мать были вынуждены спешно покинуть дом невесты
Из комнаты доносился голос Максима и низкий женский смех. Юля прошла по коридору, толкнула дверь в комнату и остолбенела. На ее диване, купленном в рассрочку, оплаченном до последней копейки месяц назад, развалилась крупная женщина лет шестидесяти.
Ноги в шерстяных носках задраны на журнальный столик. По телевизору шел сериал. Громко, на всю комнату.
На столе стояла ее новая чашка с золотым ободком. Та самая, которую Юля берегла для особых случаев. В чашке чай.
Рядом тарелка с печеньем. Максим сидел на втором стуле, придвинутом к дивану и что-то рассказывал. Увидев Юлю, он вскочил, широко улыбаясь.
«А, Юленька, наконец-то!» Юля молчала. Смотрела на женщину, на Максима, на свою чашку в чужих руках. Максим обнял ее за плечи, развернул лицом к дивану и торжественно произнес.
«Знакомься, это моя мама, Нина Федоровна. Она теперь будет здесь жить. Ну, то есть, мы все вместе».
Он сделал паузу и голос его зазвенел от гордости. «Вот, дорогая, это твоя новая хозяйка». Нина Федоровна милостиво кивнула, не вставая.
Оглядела Юлю с ног до головы и процедила. «Ничего, девонька, вместе обживемся. Я уже посмотрела.
Кухонька маленькая, но ничего, справимся. Ты, главное, с работы пораньше приходи. Ужин готовить надо.
Я в свои годы у плиты стоять не могу. Давление скачет. Максимка мне уже все показал, где что лежит.
Неплохо устроилась, надо сказать». Юля стояла неподвижно. Внутри медленно разгоралась ярость, но снаружи она была абсолютно спокойна.
Максим и его мать переглянулись. Что-то в ее молчании было неправильное, тревожное. Юля медленно выдохнула, сняла сумку с плеча, аккуратно поставила ее на пол у двери.
Максим все еще улыбался, но улыбка стала неуверенной. Нина Федоровна отпила чай и с чужой чашки цокнула языком. «Заварка слабовата.
Максим, покажи, где у нее заварка покрепче хранится». «Сейчас, мам». Максим шагнул к кухне, но Юля его остановила.
«Погоди». Голос у нее был ровный, почти безразличный. Максим обернулся.
«Что, Юль? Объясни мне, что здесь происходит?» «Ну, это же сюрприз». Он развел руками. «Я хотел познакомить тебя с мамой перед свадьбой и заодно решить жилищный вопрос.
Тебе же будет проще, правда? Мы переедем к тебе. Не надо будет снимать что-то отдельно. Переедете? Ко мне? Ну да.
У тебя же квартира есть. Своя. А мы с мамой… В общем, нам надо где-то жить».
Юля прислонилась плечом к дверному косяку, смотрела на Максима и что-то в этом взгляде заставило его осечься на полуслове. «Максим, а где вы жили до этого?» «Ну, у мамы была квартира. Двушка в центре».
«Была?» Он замялся. Нина Федоровна поставила чашку на столик, раздраженно фыркнула. «Продали, конечно.
Три месяца назад. За хорошие деньги, между прочим. Три миллиона чистыми».
Юля кивнула. Внутри все сжалось в ледяной комок, но лицо оставалось непроницаемым. «Три миллиона.
И где эти деньги?» «Ну, мы их потратили». Максим почесал затылок. «На ремонт у брата.
И мебель ему помогли купить. Он же семейный, двое детей, им нужнее. А мы с мамой молодые, проще устроимся».
«Ты не молодой. Тебе 35, Максим». «Ну, в смысле, здоровые.
Нам не обязательно свое жилье. Можем и так». Юля прикрыла глаза.
Картина складывалась с пугающей четкостью. Продали квартиру, отдали деньги брату. Наверняка не просто так, а с расчетом, что Максим въедет в готовое жилье к ней.
А потом подведут под свадьбу, и квартира станет совместно нажитым имуществом. Плюс мать на шее. Красиво придумано, почти идеально.
Она открыла глаза, посмотрела на Нину Федоровну. «А вы в курсе, что квартира оформлена на меня?» «Ну и что?» Нина Федоровна пожала полными плечами. «Поженитесь, все равно общее будет.
Максимка хороший мальчик, работящий, ты не прогадаешь». «Работящий?» Повторила Юля. «Максим, ты сейчас работаешь?» Тишина.
Максим отвел глаза. «Максим, я задала вопрос». «Ну?» «Я в процессе поиска.
Временно уволился. Хотел найти что-то получше. Когда уволился?» «Три месяца назад».
Он сказал это быстро, почти скороговоркой. «Три месяца. Ровно тогда, когда продали квартиру».
Юля усмехнулась. Горько, зло. Все сходилось.
Продали жилье, Максим бросил работу, деньги спустили, а потом решили осесть на ее шее, причем даже не спросив. Просто взяли ключи и привезли мать, как само собой разумеющаяся. «Понятно», сказала она.
«Значит так, у вас есть двадцать минут, чтобы собрать вещи и убраться отсюда». Максим вытрощил глаза. «Что?» «Ты слышал? Двадцать минут.
Потом я вызываю полицию». Нина Федоровна взвилась с дивана, лицо побагровело. «Ты что себе позволяешь, девка? Мы с Максимом уже все решили.
Ты должна быть благодарна, что такой мужчина на тебе жениться согласился». «Должна?» Юля шагнула в комнату, взяла со стола свою чашку, вытерла ее салфеткой. «Я никому ничего не должна.
Это моя квартира. Я купила ее на свои деньги, восемь лет работала, чтобы накопить. А вы продали свое жилье, бросили работу и решили на мне паразитировать».
«Двадцать минут». Часы пошли. Максим метнулся к ней, схватил за руку.
«Юль, подожди, давай обсудим спокойно». «Отпусти». Голос был таким ледяным, что он разжал пальцы.
Юля отступила на шаг, достала телефон. «Девятнадцать минут», Нина Федоровна заголосила. «Максим, ты это терпишь? Скажи ей».
Максим стоял бледный, сжимал кулаки. Юля видела, как он думает, пытается найти слова, аргументы. Наконец он выдавил.
«Юля, будь человеком. Нам некуда идти». Должна была была подумать об этом до того, как продавать квартиру.
«Мы думали, что ты…» «Ну, что ты согласишься? Мы же любим друг друга». «Ты любишь мою квартиру. Разница принципиальная».
«Это не так». «Тогда почему ты солгал мне про работу? Почему не сказал, что продали квартиру? Почему привел мать без моего согласия?» Он молчал. Нина Федоровна схватила пальто с вешалки, натянула на себя.
«Пошли, Максим. Не будем унижаться перед этой… этой… хозяйкой квартиры», подсказала Юля. «Можете называть меня так».
Они собирались минут двадцать пять. Юля стояла у двери, следила за каждым движением. Нина Федоровна пыталась запихнуть в сумку кухонные полотенца.
Юля молча забрала их обратно. Максим метался по комнате, складывал какие-то вещи, которые он принес заранее. Юля только сейчас заметила.
На подоконнике стояли две пары домашних тапочек. В ванной висели чужие полотенца, в холодильнике появились продукты, которые она не покупала. Они собирались обустроиться всерьез.
Когда они ушли, Юля закрыла дверь на все замки, прислонилась к ней спиной и медленно сползла на пол. Руки тряслись. Внутри клокотала ярость вперемешку с облегчением.
Она достала телефон, открыла контакт Киры, начала набирать сообщение. «Свадьба отменяется, расскажу при встрече». Но пальцы дрожали так сильно, что пришлось делать три попытки.
Через минуту Кира ответила смайликом с поднятым большим пальцем и строчкой. «Приезжаю. Держись».
Юля поднялась, прошла на кухню, поставила чайник, села за стол, уронила голову на руки. Господи, как же она устала! Как же надоело все это! Восемь лет пахала, чтобы купить квартиру, а первый же мужчина, которого она впустила в свою жизнь, попытался ее использовать. Не любил, не ценил, просто увидел легкую добычу.
Чайник вскипел. Юля заварила чай, налила в ту самую чашку с золотым ободком. Пила медленно, обжигаясь.
Думала. Максим не звонил. Она почти ждала, что он начнет названивать, умолять, но телефон молчал.
Может, он все еще не верил, что она всерьез. Или обсуждал с матерью план «Б». Кира приехала через сорок минут.
Ворвалась в квартиру с пакетом, в котором звякали бутылки. «Рассказывай. Все по порядку».
Юля рассказала. Коротко, без лишних эмоций. Кира слушала, и лицо ее каменело.
«Сволочи». Выдохнула она, когда Юля закончила. «Просто конченые сволочи».
«И ты их выгнала?» «Выгнала». «Молодец. Я бы их еще и побила.
Особенно его мамашу. Как она смела так говорить?» «Новая хозяйка. У меня бы руки чесались».
Юля усмехнулась. У нее тоже чесались. Но она держала себя в руках.
Скандал — это то, чего они, возможно, ждали. Истерика, крики, слезы. А Юля была спокойна.
Ледяная, спокойна. И это, кажется, напугало их больше, чем любые вопли. Они выпили вина, Кира осталась ночевать.
Спали на диване вдвоем, как в студенческие годы. Утром Кира уехала на работу, а Юля взяла отгул. Позвонила на основную работу, соврала, что заболела.
Ей действительно было плохо. Голова раскалывалась, тошнила. Она вызвала мастера по замкам.
Тот приехал через час, посмотрел на дверь. «Менять будем?» «Полностью». «Семейная ссора?» Он усмехнулся.
«Попытка рейдерского захвата». Мастер присвистнул. «Бывает».
«Ладно, сделаю вам такой замок, что и ломом не вскроешь. Правда, дороговато он выйдет». «Сколько?» Он назвал сумму.
Юля кивнула. «Деньги были. Заначка на черный день»…
