Неожиданный финал: почему жених и его мать были вынуждены спешно покинуть дом невесты

Вот это настоящая поддержка. Не манипуляции, не давление. А просто дружба.

На следующий день, в четверг, Юля выходила из подъезда и столкнулась с Игорем. Он стоял у входа. Курил.

Увидел ее. Затушил сигарету. Шагнул навстречу.

Юля. Подождите. Она остановилась.

Скрестила руки на груди. Что? Я понимаю, что вы злитесь. Но Максим правда в отчаянии.

Он не спит. Не ест. Мать больна.

Ей нужны лекарства. Помогите хоть немного. Игорь.

Вы же брат. Вы помогите. Я не могу.

У меня ипотека. Дети. Жена не работает.

А у меня была восьмилетняя работа на трех местах, чтобы купить квартиру. Я не обязана решать чужие проблемы. Но вы же собирались в семью.

Собирались. До того, как ваш брат и ваша мать попытались меня использовать. Игорь нахмурился.

Слушайте. Я понимаю вашу позицию. Но вы же видите.

Они на дне. Дайте им шанс. Они сами себя туда загнали.

Продали квартиру. Отдали вам деньги. Максим бросил работу.

Это их выбор. Деньги были на ремонт. Я не просил.

Но взяли. Игорь стиснул зубы. Отвернулся.

Юля обошла его. Пошла к остановке. Он крикнул вслед.

«Вам воздастся за жестокость!» Она не обернулась. Села в автобус. Поехала на работу.

Игорь прав в одном. Она жестока. Но она имеет на это право.

Восемь лет жизни, отданные одной цели, дают право защищать свое. В пятницу, последний рабочий день на старом месте, Юля задержалась допоздна. Закрывала проекты.

Передавала дела новому бухгалтеру. Коллеги устроили небольшие проводы. Торт, чай, пожелание удачи.

Юля поблагодарила, попрощалась. Вышла из офиса в половине девятого. Села в автобус.

Ехала, глядя в окно, и думала, что жизнь наконец-то поворачивается в нужную сторону. Новая работа с понедельника, хорошая зарплата, плюс подработка на удаленке. Можно будет откладывать, может даже съездить в отпуск.

Впервые за восемь лет просто отдохнуть. Она вышла на своей остановке, пошла к дому. Было темно, фонари горели тускло.

Юля завернула за угол и замерла. У подъезда стоял Максим. Рядом с ним Нина Федоровна и еще трое мужчин, незнакомых.

Один из них крупный, в кожаной куртке с татуировками на руках, курил, прислонившись к стене. Второй, худой, нервный, переминался с ноги на ногу. Третий, средних лет, в очках, выглядел почти интеллигентно.

Максим увидел Юлю, выпрямился, шагнул навстречу. «Юля! Наконец-то!» Она остановилась в пяти метрах от них. Сердце колотилось, но лицо оставалось спокойным.

«Что это?» — спросила она ровно. «Это мои друзья!» Максим махнул рукой в сторону мужчин. «Мы хотим с тобой поговорить.

Спокойно, по-человечески. Я не вижу причин для разговора. Причина есть.

Ты выгнала нас на улицу. Моя мать больна. Я без работы.

Нам некуда идти». «Это ваши проблемы, Максим». Крупный мужчина в кожаной куртке отлепился от стены, шагнул вперед.

«Девушка, вы чего такая жестокая? Людям помочь не можете? А вы кто?» «Друг семьи. Максима с детства знаю. Нехорошо так поступать».

Юля посмотрела на него, потом на Максима. «Ты привел своих дружков, чтобы меня запугать? Нет. Просто я хотел, чтобы ты увидела, что я не один, что люди меня поддерживают.

И что дальше? Они сейчас начнут меня уговаривать? Или угрожать?» Худой мужчина хихикнул. «Да ладно, чего сразу угрожать? Мы культурные люди». Юля достала телефон.

Мужчины переглянулись. Максим шагнул ближе. «Юль, не надо.

Давай правда поговорим. Спокойно. Без полиции.

У нас нет тем для разговора». «Есть. Мы можем договориться.

Я найду работу, буду платить тебе за жилье, как аренду. Устроит?» «Нет». «Почему?» «Потому что я не хочу, чтобы вы жили в моей квартире.

Ни за деньги, ни бесплатно». Нина Федоровна всхлипнула. «Господи, ну какая же ты бессердечная».

«Может и бессердечная, но это моя квартира, и я решаю, кто в ней живет». Крупный мужчина шагнул еще ближе, нависая. «Слышь, девушка, ты чего выступаешь? Максим тебе по-хорошему говорит.

Пусти их на пару недель и все. Чего тебе стоит?» Юля подняла телефон, нажала кнопку вызова. Экран высветился, номер полиции набран, ждет подтверждения.

Один шаг ближе, и я нажимаю вызов. Мужчина остановился, усмехнулся. «Ну ты и стерва! Слышал не в первый раз.

Максим схватил друга за рукав, оттянул назад. Стоп, Серега, не надо. Юля, послушай.

Я понимаю, я облажался, но мы правда в безвыходной ситуации. Дай нам шанс исправиться. Максим, сколько раз можно повторять? Нет, не будет никаких шансов.

Убирайтесь отсюда, пока я не вызвала полицию». Нина Федоровна зарыдала в голос. Худой мужчина закурил, отвернулся, интеллигентный в очках покачал головой.

«Максим, пошли. Бесполезно. Подожди».

Максим смотрел на Юлю, и в глазах его была смесь отчаяния и злости. «Юля, ты пожалеешь. Рано или поздно, но пожалеешь.

Возможно. Но это будет мое решение и моя ответственность». Она обошла их, вошла в подъезд.

Поднялась на четвертый этаж, открыла дверь, зашла внутрь. Закрыла на все замки, привалилась спиной к двери. Сердце колотилось, руки тряслись.

Она достала телефон, позвонила Кире. «Кир, они меня подкарауливали у подъезда. Максим с матерью и еще трое мужиков».

«Что? Юля, ты в порядке?» «Да, я у себя, но мне страшно. Я сейчас приеду. Держись».

Кира примчалась через полчаса. Юля открыла дверь на цепочку, убедилась, что эта подруга впустила. Кира обняла ее.

«Все, я здесь. Рассказывай». Юля рассказала.

Кира слушала, и лицо ее темнело. «Юль, надо заявление писать. В полицию.

Это угрозы, это давление». «На что я пожалуюсь? Они ничего конкретного не сделали. Просто стояли у подъезда».

«Но они тебя запугивали?» «Словами. Ничего противозаконного». Кира выругалась.

«Мрази. Хотят тебя сломать». «Не сломают.

Уверена?» Юля посмотрела на подругу. Кивнула. «Уверена?» Они выпили чаю.

Кира осталась ночевать. Спали на диване вдвоем, как и в прошлый раз. Юля проваливалась в сон и просыпалась от каждого шороха…