Ночное открытие: как увиденное на компьютере мужа изменило отношение Иры к браку

Андрей вернулся с работы. Она встала, разгладила юбку и вышла в коридор. Он снимал ботинки, и когда увидел ее, на лице мелькнуло что-то похожее на страх.

Мне звонила риэлтор, сказала Ира тихо. Андрей застыл, держа ботинок в руке. Ира, сегодня должен был быть показ квартиры.

В семь вечера. Ты забыл меня предупредить? Она говорила так спокойно, что сама удивилась этому спокойствию. Я хотел поговорить с тобой, он поставил ботинок и выпрямился.

Когда? После продажи? Когда уже было бы поздно что-то менять. Ира достала из сумки справку из поликлиники и протянула ему. Вот.

Твоя мама здорова. Год не была у врача. Никаких серьезных заболеваний.

Все это время она врала. А ты помогал ей. Андрей взял справку, прочитал и опустился на скамейку в прихожей.

Лицо его было серым, руки дрожали. Я не знал, прошептал он. Не знал или не хотел знать.

Ира села напротив него на пол, прислонившись спиной к стене. Андрей, ты умный человек. Ты действительно не видел, что мать манипулирует тобой? Он молчал долго, сжимая справку в руках.

Потом заговорил, и голос его был надломленным, полным боли, я видел. Где-то глубоко внутри, я всегда знал. Но я не мог.

Не могу сказать ей нет. Она всю жизнь твердила, что пожертвовала всем ради меня. Что растила меня одна, без помощи.

Что я ей все должен. И я чувствую себя виноватым каждый раз, когда думаю о том, чтобы отказать ей. Даже если это разрушает твою собственную семью.

Тихо спросила Ира. Я думал, что смогу совместить. Что смогу быть хорошим сыном и хорошим мужем.

Андрей поднял голову и посмотрел на нее, и в его глазах стояли слезы. Но я не справился. Я все испортил.

Ты лгал мне полгода, Ира чувствовала, как сжимается горло от подступающего плача. Каждый день смотрел мне в глаза и лгал. Переводил деньги матери, пока я экономила на продуктах.

Оформлял доверенность, пока я думала, что у нас все хорошо. Прости меня, он попытался взять ее за руку, но Ира отстранилась. Извинений недостаточно, Андрей.

Мне нужен выбор. Либо ты сейчас, прямо сейчас, ставишь границы с матерью, возвращаешь наши деньги, отменяешь продажу квартиры и начинаешь быть честным со мной. Либо я ухожу, она сказала это твердо, хотя внутри все тряслось от страха.

Андрей сидел, опустив голову, и молчал. Секунды тянулись, превращаясь в минуты, и с каждой секундой Ира понимала, что ответ уже дан. Ты не можешь выбрать, констатировала она и встала.

Значит, выбираю я. Она прошла в спальню, открыла чемодан и начала складывать вещи. Андрей вошел следом, встал в дверях. Не уходи.

Пожалуйста. Мне нужно время подумать. В голосе его была мольба.

У тебя было полгода, чтобы подумать. Ты выбрал ложь и раскладывала одежду свою и Алисы, стараясь не смотреть на него, потому что если посмотрит, то сорвется и расплачется. Ира, я люблю тебя, он подошел ближе.

Любовь — это не только слова. Это поступки. Доверие.

Честность. Всего этого у нас больше нет, она закрыла чемодан и повернулась к нему. Я позвоню тебе завтра.

Может, ты за это время примешь решение. Но я больше не могу жить в этой неопределенности. Она взяла чемодан, сумку, телефон.

Андрей стоял, не двигаясь, и смотрел на нее так, словно не верил, что это происходит на самом деле. У двери Ира обернулась. Знаешь, что самое страшное? Не то, что ты лгал, а то, что я больше не знаю, кто ты.

Человек, которого я любила, никогда бы не поставил меня в такую ситуацию. Она открыла дверь и вышла, не оглядываясь. В такси, по дороге к Лене, Ира наконец расплакалась.

Беззвучно, чтобы водитель не заметил, утирая слезы рукавом. За окном проплывали огни ночного города, и где-то там, в одной из квартир, остался Андрей один. А здесь, в этом такси, ехала Ира с разбитым сердцем и чемоданом вещей, начиная новую жизнь, в которой не было места лжи.

Неделя в квартире Лены текла медленно, как густой мед. Дни сливались один в другой утреннее пробуждение на чужом диване, завтраки втроем на тесной кухне, вечера, когда Алиса засыпала, а Ира лежала в темноте и слушала звуки чужого дома. Лена старалась не мешать, уходила на работу рано, возвращалась поздно, но ее присутствие ощущалось во всем, в аккуратно сложенных полотенцах, в купленных продуктах, в тихой поддержке, которая не требовала слов.

Андрей звонил каждый день. Первые три дня Ира не брала трубку, просто смотрела, как высвечивается его имя на экране и чувствовала, как внутри что-то сжимается от боли. Потом начала отвечать коротко, односложно.

Да, с Алисой все хорошо. Нет, разговаривать я пока не готова. Да, я подумаю.

Его голос в трубке звучал надломленно, устало. Но Ира заставляла себя быть твердой, не поддаваться жалости. На пятый день пришло сообщение «Прости меня».

Я все испортил. Не знаю, как это исправить. Ира прочитала его раз десять, пытаясь понять, что за этими словами искренность или очередная попытка манипуляции….