Ночной лай: почему вся деревня благодарила собаку, которую раньше обходила стороной

Грей тащил. Метр, ещё метр, добрался до окна. Иван Дмитриевич протянул руки, схватил Марию Петровну за плечи, потянул. Тяжёлая. Старуха застряла в раме, плечи широкие. Ветеран потянул её на себя изо всех сил. Что-то треснуло. Рама или кость – не понять.

Вытащил её. Потащил на руках подальше от дома, на траву. Грей выпрыгнул следом. Упал рядом, тяжело дышал. Шерсть дымилась, на лапах кожа красная. Ожоги. Пёс не встал, просто лежал, дышал хрипло.

Иван Дмитриевич склонился над Марией Петровной. Лицо закопчённое, губы синие. Он приложил ухо к груди. Бьётся. Слабо, но бьётся. Дышит. Еле-еле, но дышит. Стянул с себя куртку, накрыл старуху. Потом повернулся к Грею. Пёс лежал, глаза закрыты, дышал тяжело. Иван Дмитриевич погладил его, руки дрожали.

— Молодец! — прошептал он. — Герой.

Грей приоткрыл глаза, посмотрел на хозяина, потом закрыл снова.

Вдали завыла сирена. Пожарные приехали через восемь минут. Развернули шланги, начали тушить. Вода зашипела, пар поднялся столбом. Огонь сопротивлялся, но постепенно сдавался. Начальник расчёта подошёл к Ивану Дмитриевичу.

— Вы вытащили?

— Пёс вытащил.

Начальник посмотрел на Грея, потом на Марию Петровну.

— Скорую вызвали?

— Нет ещё.

— Сейчас.

Он достал рацию, передал вызов.

Скорая приехала. Фельдшер, женщина лет сорока, осмотрела Марию Петровну. Послушала сердце, проверила пульс.

— Отравление дымом. Ожоги лёгкие. Повезло. Ещё пару минут — не спасли бы.

Ещё погрузили на носилки, увезли. Иван Дмитриевич смотрел вслед мигающим огням.

Пожарные дотушили огонь. Дом Марии Петровны выгорел почти весь. Стены почерневшие, крыша провалилась, окна пустые. Начальник подошёл к ветерану.

— Причину установим позже. Скорее всего, проводка. Дом старый.

Иван Дмитриевич кивнул.

— Ваш пёс – герой, — добавил начальник.

— Я знаю.

Пожарные уехали. Остались только Иван Дмитриевич и Грей. Пёс всё ещё лежал на траве, дышал тяжело. Ветеран присел рядом, осмотрел лапы. Ожоги красные, кожа слезла местами. Больно.

— Надо ветеринара, — пробормотал он.

Достал телефон, нашёл номер. Позвонил. Сонный мужской голос.

— Алло? Ветеринар нужен. Собака в огонь лезла, лапы обожгла.

— Адрес?

Назвал адрес.

— Сейчас буду.

Через полчаса приехал ветеринар — с седой бородой, в джинсах и свитере. Осмотрел Грея. Лапы, морду. Послушал дыхание.

— Ой, бедняга. Ожоги второй степени. Лёгкое отравление дымом. Обработаю, дам лекарство.

Он достал из сумки мази, бинты, таблетки. Обработал лапы. Грей дёрнулся, заскулил, но не укусил. Терпел. Ветеринар забинтовал лапы. Дал Ивану Дмитриевичу таблетки.

— Мазь на ожоги утром и вечером. Через неделю приедете на осмотр.

— Сколько?

— Тысяча.

Иван Дмитриевич достал деньги, отдал. Ветеринар сложил инструменты, посмотрел на пса.

— Смелый у вас пёс. Редко такое увидишь.

— Он не всегда смелым был, — тихо сказал ветеран.

— Видно, что хозяин хороший. Поправится.

Ветеринар уехал. Иван Дмитриевич осторожно взял Грея на руки. Тяжёлый, килограммов тридцать. Пёс лежал. Смотрел на хозяина.

— Устал, но взгляд спокойный. Спи, — сказал Иван Дмитриевич.

Он сел на пол рядом, спиной к стене. Не хотел оставлять Грея одного. Пёс закрыл глаза, задремал. Ветеран гладил его, смотрел на забинтованные лапы. Думал о том, что Грей мог не вернуться, мог остаться в огне. Но вернулся. Вытащил Марию Петровну и вернулся.

«Не злая собака, — подумал Иван Дмитриевич. — Никогда не была злой».

К утру весь посёлок узнал. Приходили соседи — кто с вопросами, кто просто посмотреть. Иван Дмитриевич открывал дверь, коротко отвечал:

— Мария Петровна в больнице. Живая. Пёс вытащил.

Люди качали головами, удивлялись. Кто-то приносил еду, пироги, супы, мясо для собаки. Старик Петрович из дома напротив принёс бутылку водки.

— Выпей, Иван Дмитриевич. Нервы успокоить…