Ночной лай: почему вся деревня благодарила собаку, которую раньше обходила стороной

Сергей Викторович медленно встал. Усмехнулся он горько.

— Заслужил. — Он посмотрел на ветерана. — Я больше не буду приходить. Не буду мешать. Он… он у вас счастлив. Я вижу. А это главное.

Сергей Викторович развернулся, пошел к калитке.

Иван Дмитриевич окликнул:

— Калугин!

Мужчина обернулся.

— Вы сделали правильно, что пришли. Это было нужно.

Сергей Викторович кивнул. Иван Дмитриевич обнял пса. Пёс положил голову на плечо хозяина.

— Все, — тихо сказал ветеран. — Теперь все закончилось. Живем дальше.

Прошло еще две недели. Грей выздоровел, лапы зажили, ожоги затянулись. Снова бегал, играл, радовался жизни. Иван Дмитриевич ходил на работу, возвращался домой, гулял с псом. Обычная жизнь, простая. Но хорошая.

По вечерам они сидели на крыльце. Ветеран курил, смотрел на закат. Грей лежал у его ног, смотрел туда же. Иногда Иван Дмитриевич говорил вслух. Про работу, про соседей, про погоду. Грей слушал.

Однажды вечером ветеран сказал:

— Знаешь, пёс, я думал, что жизнь кончилась после войны, после того, как семья ушла. Думал, всё, больше ничего хорошего не будет. А оно вот, оказывается, было. Просто ждало.

Грей посмотрел на него. В глазах было понимание.

— Ты тоже так думал, наверное, — продолжил Иван Дмитриевич. — В клетке той, что всё, конец. А нет, не конец.

Он погладил пса. Грей закрыл глаза. За окном сгущались сумерки. Где-то лаяли собаки, ехала машина, кричали дети. Жизнь шла. И они были её частью. Двое, кому дали второй шанс. И они им воспользовались.

Иван Дмитриевич затушил сигарету, встал.

— Пошли спать.

Грей поднялся, последовал за хозяином. Дома — тепло, безопасно. Там, где его любят. А это и есть счастье.