От гнева к удивлению: как один конфликт изменил мнение девушки о «капризном» хозяине

В приемной пахло кофе. Секретарь собралась принести его боссу, поставив чашку на поднос.

— Я сама отнесу.

Ворвавшись в приемную, Катя выхватила у Леночки поднос, расплескав горячий напиток, и без стука вошла в кабинет.

— Что, пришла заступаться за своего дружка? — усмехнулся Костя, сидя за столом.

— Нет, пришла сказать, что таких придурков мы били в детдоме, пока не поумнеют. Думаешь, нацепил галстук, купил ресторан, и теперь ты король жизни, а все должны ползать перед тобой на брюхе и благодарить? Ты уволил его только за то, что он отнесся ко мне по-человечески. Тебе это вообще неведомо! — От праведного негодования Катя перешла на «ты», не заметив этого. — Да пошел ты, благодетель. Обойдусь без твоих подачек!

Катя схватила чашку и выплеснула горячий кофе на его белую рубашку.

— Дура! Ненормальная! — заорал Костя, срывая с себя галстук и рубашку. Кожу жгло там, куда попал кофе.

Леночка суетилась вокруг него, пытаясь вытереть мокрую грудь. Но шеф только отмахивался от нее.

— Уйди, по-хорошему прошу! — зарычал он на помощницу.

— А ты? — Уволена! — заорал он на Катю, не замечая, что та во все глаза смотрит на его грудь. Точнее, на кулон, что висел у него на шее. — Но сперва ты уберешь здесь всё, что натворила!

Катя выскочила из кабинета с видом человека, у которого только что перевернулся весь мир и выбили почву из-под ног. Вся ее ярость и гнев сменились недоумением. Кто этот человек, что носит такой же кулон, как и у нее?

Сколько Катя себя помнила, эта серебряная половинка сердечка с неправильным краем всегда была на ней. Она только меняла тесёмку, когда та перетиралась со временем. Эти странные буквы на кулоне не давали ей покоя с тех самых пор, как она научилась читать, но так и не разгадала их смысла.

Сидя в подсобке, Катя дождалась, когда шум в кабинете шефа утихнет и он уедет домой. Ответственность и чувство долга у нее всегда были не на последнем месте. Поэтому она собиралась всё-таки вымыть кабинет, прежде чем покинуть ресторан навсегда.

На столе в его кабинете так и осталась коричневая лужа с жижей, которой были испачканы какие-то документы. Катя аккуратно стерла кофейную гущу со стола, стряхнула ее с бумаг и разложила сушить на подоконнике.

Тут ей на глаза попалось портмоне. Оно явно было шефа: из дорогой мягкой кожи, без единой лишней детали. Кошелек лежал посреди стола и притягивал взгляд. «Наверное, второпях оставил», — подумала Катерина, даже не подозревая, что это была ловушка, которую для нее приготовил босс. Недолго думая, она открыла его.

Дома Костя рвал и метал. Даже Надя не могла его успокоить.

— Нет, ты представляешь, эта дрянь заявила мне, что таких, как я, они в детдоме били! И у нее столько ненависти было в глазах! — Он раненым зверем метался по комнате из угла в угол. — И ведь она окрутила Илью, да так, что он готов заступаться за нее ценой своей работы. Ну ничего. Она сказала, ей нужны деньги, так я дам ей их. И чтобы потом никто не смог упрекнуть меня, что я уволил ее ни за что.

— Костя, что ты наделал? — испуганно воскликнула Надя. — Ты себя-то вспомни, как ты заступался за меня, какой ценой! Ты стал таким подозрительным, жестким. Я выходила замуж совсем за другого человека.

— Наденька, я ведь жил в детдоме. Знаю, какие оттуда выходят дети. Они жестокие, хитрые, наглые, беспринципные. Они берут всё, что захотят и что попадет под руку. — Костя словно пытался убедить в этом не только Надю, но и себя.

— Но ведь ты не такой. — Она схватила его за руки, притянула к себе и заглянула в глаза. В них была такая боль, что у нее перехватило дыхание. Она прижала его голову к своему плечу и гладила по волосам, пока не почувствовала, что муж успокоился.

Утром Костя с замиранием сердца вошел в кабинет. Кошелек лежал на столе. Не тронут, но деньги-то наверняка выгребла. Он усмехнулся в душе над своими страхами, что все купюры на месте. Он открыл портмоне, достал деньги.

Пересчитывая, услышал, как будто что-то звякнуло, выпав из кошелька. Пробежав глазами по столу, он замер, не в силах пошевелиться.

На белом листе лежала половина сердечка, которую он сразу же узнал. Это был тот самый кулон, что он отдал отцу для сестры. За двадцать лет металл отшлифовался до гладкости, но буквы, вырезанные им, были всё еще видны.

Он снял свой кулон и сложил половинки вместе. Они совпали, как влитые, составив их имена.

Не помня себя, он вылетел из кабинета. Была только одна мысль — найти Катю. Телефона ее он не знал, адреса тоже. Единственной зацепкой был Илья.

— Где она? — вломился он в квартиру парня, так что тот, открыв дверь, отшатнулся.

— Зачем она вам? Тоже уволить? — усмехнулся бывший бармен.

Костя вместо ответа разжал кулак и протянул ладонь, на которой лежали две половинки, составлявшие сердечко с именами.

— Это же Катин кулон! Она его с рождения носила. Правда, понятия не имеет, что означали эти буквы и откуда он, — воскликнул парень, удивленно разглядывая вторую половинку. — А это чей?

— А это мой. — Костя тяжело навалился на стену и рассказал Илье всё.

Катя не знала, что делать. Вчера она оставила единственную вещь, которая могла бы пролить свет на ее историю, в кабинете босса. Всю ночь она не спала, перебирая в голове обрывки вчерашнего происшествия. А утром поняла — она должна узнать тайну своего кулона. И единственный человек, кому можно было довериться, — Илья.

К нему Катя и отправилась. Она постучала в дверь, еще не зная, с чего начать, и опешила, увидев на пороге шефа.

— А мы к тебе собрались. — Илья перевел взгляд с Кати на Костю.

— Катя… — Слова застревали у Константина в горле. — Соня…

Он протянул ей цельное сердце, и девушка поняла, что означали эти странные буквы. Катя медленно подняла глаза на Костю, не совсем осознавая, что происходит.

— Кажется, вам есть о чем поговорить, — сказал Илья. — А я пока чай поставлю.

В тот день они долго говорили и никак не могли наговориться. В конце концов Костя извинился перед Ильей, и тот пообещал вернуться в ресторан.

А вот Кате брат сказал, что будет ее поддерживать, и пока учебу она не закончит, пусть не мучает себя подработками. А еще договорились, что он оплатит ей обучение по той специальности, которую она сама бы хотела. И Катя пообещала выбрать.