Последний урок отца: зачем миллионер заставил дочь работать простой уборщицей

Ева начала действовать осторожно. Первым делом она изучила архив компании. Вечерами, когда все расходились, она оставалась якобы для уборки кабинетов и копалась в документах. Нашла старые отчеты о разработках Ильи — проекты, которые Желтов отклонял или присваивал себе. Один отчет особенно её заинтересовал. Три года назад Илья предложил систему автоматизации складского учета. Желтов отклонил проект, назвав его нереалистичным. Но через год внедрил похожую систему, купленную у сторонней фирмы втридорога, и получил премию за инновационное решение.

Ева сделала копии документов. Затем анонимно отправила их в отдел кадров с запиской: «Обратите внимание на плагиат. Оригинальный автор — Илья Бранский».

Через неделю в компании начали ходить слухи. Кто-то из кадровиков заинтересовался. Начали проверку. Желтов нервничал, огрызался на подчиненных. Ева наблюдала со стороны, продолжая мыть полы и выносить мусор. Никто не подозревал, что невидимая уборщица стоит за этим.

Следующим шагом стала мастерская. Ева узнала, что в подвале есть старое помещение, которое раньше использовалось для ремонта оборудования, но теперь простаивает. Она поговорила с завхозом, пожилым мужчиной, который оказался на удивление добрым.

— Слушайте, Вячеслав Петрович, — сказала она, — а можно в той мастерской в подвале наводить порядок по вечерам? Мне нужна подработка, а там грязи много.

Завхоз пожал плечами.

— Да, пожалуйста. Всё равно помещение пустует. Ключ возьми у меня, только по актам отмечайся.

Ева получила доступ к мастерской. Вечерами, после основной работы, она спускалась туда и убирала. А ещё оставляла дверь незапертой и распространяла слух среди инженеров, что мастерская открыта для личных проектов.

Илья узнал об этом через неделю. Пришел как-то вечером, когда Ева заканчивала уборку.

— Это правда, что мастерская доступна? — спросил он с надеждой в голосе.

— Да, — кивнула Ева, делая вид, что просто выполняет работу. — Завхоз разрешил. Говорит, пусть используют, лишь бы порядок был.

— Боже, это просто спасение! — вырвалось у Ильи. — Мне так не хватало места для экспериментов. Дома негде, а здесь, в лаборатории, Желтов контролирует каждый шаг.

— Ну вот, теперь есть где, — улыбнулась Ева.

С тех пор Илья стал приходить в мастерскую почти каждый вечер. Работал над своими проектами — теми, которые Желтов не одобрял. Ева иногда заходила, якобы проверить чистоту, и видела, как он увлеченно паяет схемы, проверяет приборы. Глаза его светились.

Однажды вечером, когда Ева протирала пыль в мастерской, Илья вдруг заговорил:

— Знаете, Ева, я иногда думаю, что моя жизнь — это тупик. Застрял в должности, где меня не ценят. Ухаживаю за больной матерью, не могу никуда уехать. Живу от зарплаты до зарплаты. И ничего не могу изменить.

Ева остановилась, посмотрела на него.

— Но вы не сдаетесь. Продолжаете работать над проектами, ухаживаете за мамой. Это же сила.

Илья усмехнулся грустно.

— Или слабость. Сильные люди меняют свою жизнь. А я просто плыву по течению.

— Нет, — твердо сказала Ева. — Сильные люди — это те, кто не бросает близких ради карьеры. Кто сохраняет достоинство, даже когда его унижают. Кто делает своё дело хорошо, даже если никто не замечает. Вы именно такой человек.

Илья поднял на неё удивленный взгляд.

— Вы… необычная, Ева. Не такая, как все уборщицы. Вы говорите так, будто… не знаю, будто видите больше, чем другие.

Ева почувствовала тревогу. Нужно быть осторожнее, не выдать себя.

— Просто мне нравится наблюдать за людьми, — ответила она уклончиво.

— И думать — это редкость, — улыбнулся Илья. — Большинство людей не думают. Просто существуют.

Они помолчали. Тишина была комфортной, теплой.

— Ева, — сказал вдруг Илья, — спасибо вам. За то, что вы слушаете. За то, что просто… есть.

Ева почувствовала, как сердце ёкнуло. Она понимала, что влюбляется в этого человека. В его доброту, честность, талант. Но она не могла ничего сказать. Между ними была пропасть — не социальная, а пропасть лжи. Он не знал, кто она. А она не могла открыться.

Время шло. Второй месяц. Третий. Ева привыкла к тяжелому труду. Руки огрубели, кожа стала не такой нежной. Она похудела, окрепла физически. Но, главное, она изменилась внутри. Теперь она видела мир глазами тех, кто внизу. Понимала их страхи, надежды, мечты. Знала цену каждой копейке, потому что понимала, каким трудом она зарабатывается. Чувствовала унижение, когда Оксана Корякина бросала мусор на только что вымытый пол. Ощущала страх, когда Борис Тенгель проходил мимо с похотливым взглядом. Но она также научилась радоваться малому. Теплым словам Анны. Улыбке Ильи. Благодарности от рабочего, которому она помогла очистить куртку.

Параллельно Ева продолжала свою тайную деятельность. Она подбрасывала анонимные записки в отдел кадров, указывая на вопиющие случаи несправедливости. Нашла способ через знакомого бухгалтера правильно оформить Илье переработки, чтобы он получил доплату. Устроила так, чтобы повариха в столовой получила увеличенный бюджет на продукты. Всё это делалось ненавязчиво, через третьих лиц, через анонимные письма. Никто не подозревал, что за этим стоит простая уборщица.

Илья начал меняться. Его проекты из мастерской стали замечать. Один молодой инженер увидел его разработку и показал начальству, минуя Желтова. Проект одобрили и даже начали внедрять. Илье выписали премию. Когда Ева узнала об этом, сердце её наполнилось радостью. Она сделала правильно. Помогла хорошему человеку, не раскрывая себя.

Однажды в столовой Илья сел рядом с ней за обедом. Обычно сотрудники не садились с уборщицами, но Илья был не таким.

— Ева, у меня новость! — сказал он с воодушевлением. — Мой проект одобрили. Будут внедрять на производстве. И мне повысили зарплату.

— Это замечательно! — искренне обрадовалась Ева. — Поздравляю!

— Теперь я смогу взять кредит и оплатить маме операцию. Врачи говорят, есть все шансы на выздоровление.

Ева чувствовала облегчение. Вот оно, счастье — настоящее, человеческое. Не от покупки очередной дорогой вещи, а от возможности спасти близкого человека.

— Я так рад, — продолжал Илья, — что не сдался. Что продолжал работать, несмотря ни на что. Знаете, мне кажется, у меня появился ангел-хранитель. Столько удачных совпадений за последние месяцы. Будто кто-то помогает незримо.

Ева опустила глаза, пряча улыбку.

— Может, это просто судьба.

— Может быть, — согласился Илья. — Но я верю, что в мире есть добрые люди, которые помогают, не ожидая благодарности. — Он посмотрел на неё тепло, и Ева почувствовала, как внутри всё переворачивается.

Этот человек… Он становился ей всё дороже. С каждым днем, с каждой встречей. Но она не могла ничего сказать. Не сейчас. Пока не прошел год.

К концу четвертого месяца в компании начали происходить изменения. Проверка, инициированная анонимными жалобами, выявила множество нарушений. Желтова понизили в должности — оказалось, что он действительно присваивал чужие идеи. Оксану Корякину лишили премии за хамство подчиненным — кто-то записал её на диктофон и предоставил запись руководству.

Борис Тенгель пока оставался на месте. Он был хитрее и осторожнее. Но Ева знала, что до него дойдет очередь. Она собирала на него материал: свидетельства уборщиц, которых он домогался, записи пропаж со склада, которые он списывал на других. Всё это было записано в её блокноте, ожидая своего часа.

Однажды вечером Ева задержалась в мастерской. Илья тоже был там, заканчивал работу над новым проектом. Они остались вдвоем в тишине подвального помещения. Ева вдруг сказала:

— Илья… можно задать личный вопрос?

Илья оторвался от работы.

— Конечно.

— Почему вы работаете уборщицей? Вы явно образованная, умная. У вас могло быть что-то лучше.

Ева замерла. Вопрос был закономерным. Она и сама понимала, что выделяется среди остальных уборщиц.

— Жизнь сложилась так, — ответила она уклончиво. — Иногда приходится делать то, что необходимо, а не то, что хочется.

— Но вы не выглядите несчастной. Скорее… задумчивой. Будто вы здесь с какой-то целью.

Ева усмехнулась.

— Может, моя цель — просто выжить?

— Нет, — покачал головой Илья. — Это что-то другое. Я вижу, как вы смотрите на людей. Как замечаете детали. Как записываете что-то в блокнот, когда думаете, что никто не видит.

Ева похолодела. Он заметил. Нужно было быть осторожнее.

— Я просто… люблю наблюдать, — сказала она слабо.

Илья подошел ближе, посмотрел ей в глаза.

— Ева, у каждого своя история. И я не буду настаивать, чтобы вы рассказали свою. Но знайте: я рад, что вы здесь. Рад, что мы познакомились. Вы… особенная.

Ева почувствовала, как сердце бьется чаще. Хотелось сказать правду. Открыться. Признаться, кто она на самом деле. Но нельзя. Ещё восемь месяцев. Восемь долгих месяцев лжи.

— Спасибо, Илья, — прошептала она. — Вы тоже особенный. Самый честный человек, которого я знаю.

Илья улыбнулся. Протянул руку, осторожно коснулся её плеча.

— Тогда давайте дружить. Два особенных человека в мире обычных людей…