Последний урок отца: зачем миллионер заставил дочь работать простой уборщицей

Ева кивнула. Внутри её разрывала буря эмоций. Она понимала, что перешла черту. Влюбилась. В человека, который не знает, кто она. В человека, которого обманывает каждый день. Но отступать было поздно. Год должен был пройти. И она должна была выдержать. Даже если это разобьет ей сердце.

Шел седьмой месяц работы уборщицей. Ева проснулась в своей квартире и посмотрела в окно. Осеннее утро было пасмурным, но внутри у неё царило спокойствие. Она привыкла к этой жизни. Более того, она нашла в ней смысл.

За эти месяцы Ева превратилась в невидимого ангела компании. Она знала о сотрудниках больше, чем кто-либо из руководства. Знала, у кого какие проблемы, кто заслуживает помощи, а кто — наказания. И она действовала. Тихо, методично, не оставляя следов.

Список её добрых дел рос. Она устроила так, чтобы Галине, уборщице с пятнадцатилетним стажем, наконец повысили зарплату — подбросила в отдел кадров анонимное письмо с расчетами, показывающими, что Галина выполняет работу за двоих. Помогла водителю-погрузчику Виктору получить компенсацию за переработки — нашла в архиве его табели и подложила их на стол главному бухгалтеру с запиской о нарушении Трудового кодекса. Добилась увеличения бюджета столовой, отправив анонимную жалобу в санитарную инспекцию — проверка выявила недостатки, и руководство выделило деньги.

Но больше всего усилий Ева вкладывала в помощь Илье Бранскому. Она стала его тайным покровителем, его невидимым ангелом-хранителем. Когда Желтов пытался заблокировать очередной проект Ильи, Ева находила способы обойти его. Она копировала документы и подбрасывала их напрямую техническому директору с убедительными расчетами экономической выгоды. Она анонимно информировала профильные отделы о перспективных разработках Ильи. Она даже устроила так, чтобы о его работе написали в корпоративной газете. Илья рос как специалист. Его стали замечать. Приглашали на совещания. Советовались. Доверяли сложные задачи. Зарплату повысили дважды за полгода.

А Ева наблюдала со стороны, продолжая мыть полы и выносить мусор. Никто не подозревал, что невзрачная уборщица стоит за всеми этими изменениями.

В середине седьмого месяца произошло важное событие. Илья оплатил операцию матери. Ева узнала об этом, когда он вернулся на работу после недельного отсутствия. Лицо его светилось счастьем.

— Ева! — окликнул он её в коридоре. — У меня прекрасные новости. Маме сделали операцию, и она прошла успешно. Врачи говорят, она пойдет на поправку.

Ева остановилась, чувствуя радость за него.

— Это замечательно, Илья. Я так рада за вас и за вашу маму.

— Знаете, — продолжал он с воодушевлением, — я всё думаю, откуда у меня такая полоса везения. Повышение зарплаты, признание проектов, деньги на операцию… Будто кто-то свыше помогает.

Ева опустила глаза, пряча улыбку.

— Может, вы просто заслужили это своим трудом.

— Может быть. Но мне всё равно кажется, что где-то рядом есть добрый человек, который помогает незаметно. — Он посмотрел на неё с теплотой. — Например, вы. Вы всегда находите время выслушать, поддержать. Это много значит.

Сердце Евы сжалось. Если бы он знал, насколько близко к истине…

— Я просто рада вашему счастью, — тихо ответила она.

Илья помедлил, словно хотел сказать что-то ещё, но потом просто улыбнулся и пошел дальше. Ева смотрела ему вслед, чувствуя смешанные эмоции: радость за него, печаль от невозможности открыться и любовь, сильную, всепоглощающую, которую приходилось прятать.

К концу седьмого месяца Ева решила заняться Борисом Тенгелем. Он слишком долго оставался безнаказанным. Его домогательства продолжались. К счастью, после первого инцидента он обходил Еву стороной, но другим девушкам везло меньше. Недавно на работу пришла новая уборщица, Светлана, совсем молоденькая. Борис принялся за неё с первого же дня. Ева видела, как Светлана выходит из склада с заплаканными глазами. Расспросила её осторожно. Девушка сначала молчала, потом прорвало:

— Он… он сказал, что если я не соглашусь, меня уволят. Я не могу потерять работу, у меня мама — инвалид.

Ева обняла её, успокоила. А потом решила — хватит. Борис должен ответить. Она начала собирать доказательства. Разговаривала с другими уборщицами, которые пострадали от Бориса. Записывала их свидетельства. Установила диктофон в складском помещении, незаметно в углу под стеллажом. Записала несколько разговоров, где Борис откровенно шантажировал девушек. Затем она скомпоновала всё в объемное досье: свидетельства пяти женщин, аудиозаписи, даты, время, конкретные факты. Добавила туда же документы о странных списаниях со склада, которые Борис оформлял на подчиненных.

Досье легло на стол генерального директора компании — заместителя покойного Германа Ландриха, который временно управлял бизнесом. Анонимное, но безупречно обоснованное. Через неделю Бориса Тенгеля уволили. Официально — за систематические нарушения трудовой дисциплины и злоупотребление служебным положением. Началось даже расследование по поводу хищений.

Когда новость разлетелась по компании, Ева видела облегчение на лицах уборщиц. Светлана подошла к ней в подсобке, обняла.

— Не знаю, кто его сдал, но это чудо. Настоящее чудо.

Ева только кивнула, не говоря ничего. Она была просто уборщицей, которая случайно оказалась рядом.

Восьмой месяц принес новое испытание. Желтов, несмотря на понижение, не успокоился. Он затаил злобу на Илью, считая его виновником своих бед. И решил отомстить.

Однажды утром Илью вызвали к генеральному директору. Ева узнала об этом от Анны, которая слышала разговор секретарей. Сердце её ёкнуло. Что-то случилось. К обеду по компании поползли слухи: Илью обвинили в краже интеллектуальной собственности. Якобы он украл чертежи разработки, над которой работал отдел, и пытался продать их конкурентам.

Ева похолодела. Это ложь. Чистая ложь. И она понимала, кто за этим стоит. Желтов. Месть.

Она бросилась искать информацию. Выяснила, что Желтов подложил Илье сфабрикованную переписку по электронной почте и фальшивый договор с конкурирующей фирмой. Всё выглядело убедительно. Илье грозило увольнение и судебное разбирательство. Возможно, даже уголовное дело.

Ева не могла этого допустить. Она должна была действовать, и быстро. Вечером она проникла в кабинет Желтова — она давно изучила график уборки и знала, когда там никого нет. Вскрыла его компьютер (пароль она подсмотрела ещё месяц назад, когда убирала кабинет). Нашла переписку, в которой Желтов обсуждал со своим приятелем план «подставы» Ильи. Скопировала всё на флешку. Затем поднялась в серверную. Там тоже была уборка по её графику. Нашла в логах доказательства, что письма от имени Ильи были отправлены с компьютера Желтова, а IP-адрес подделан.

Всё это она скомпоновала в новое досье. На этот раз подбросила его не генеральному директору, а в юридический отдел с пометкой: «Материалы по делу Бранского. Проверьте источник обвинений».

Два дня она ждала, сгорая от тревоги. Илья ходил мрачный, подавленный. Однажды она встретила его в коридоре. Он выглядел так, будто постарел на десять лет.

— Ева… — сказал он тихо. — Меня обвиняют в том, чего я не делал. Я не знаю, как это доказать. Если меня уволят, я не смогу платить за лечение мамы. Всё рухнет.

Ева взяла его за руку. Впервые позволила себе такой жест.

— Илья, поверьте мне. Правда выйдет наружу. Вы честный человек, и это будет доказано.

— Откуда такая уверенность? — горько усмехнулся он…