Последняя просьба матери: как старое пальто раскрыло семейную тайну

Настя проснулась посреди ночи с улыбкой, еще не осознавая, что это грезы. Рядом сопел муж. Она зажмурилась, пытаясь вернуть себе этот сон. Тот был настолько ярким и реалистичным, что ей еще долго не удавалось прийти в себя.

Во сне была мама, умершая два года назад от тяжелой болезни. Татьяна Максимовна была для нее и лучшей подругой, и самым любимым человеком на свете. Никогда не злилась, никогда не жаловалась и не страдала тягой к накопительству. Все, что осталось у Насти от мамы — старое синее пальто, хранившее тонкий запах ее любимых ландышевых духов.

И вот сегодня этот сон, такой реалистичный и красочный. Мама стояла в каком-то светлом зале, полном цветов. Настя была там с ней, ощущала это неземное благоухание. Мама улыбалась, буквально сияла, как в день, когда дочка окончила медицинское училище с отличием. Она молчала, а в голове Насти звучал вопрос: «Доченька, проверь подкладку моего пальто».

Настя потянулась, заворочалась, решила, что непременно найдет пальто в кладовке. Возможно, перелицует и будет носить.

Спавший рядом Дима вскочил, схватил телефон и бросился с ним в ванную. Щелкнул замок двери. Настя вздохнула. В последнее время их брак трещал по швам. Она вспомнила, как накануне случилась очередная ссора.

— Ну что ты мне суешь этот свой ужин? — орал Дима. — Я же сказал, поел в ресторане с партнерами, а свою картошку с котлетами ешь сама.

— Но я же старалась, готовила, ждала тебя, — чуть не плакала Настя. — Мы ведь почти не видимся в последнее время.

— Потому что хотя бы кто-то в этой семье должен зарабатывать! — рявкнул муж. — А не как ты, получать копейки в муниципальной больнице. Сто раз просил тебя перейти в частную клинику.

— Но эту работу тоже должен кто-то делать, — покраснела Настя. — У нас и так медсестер не хватает, в процедурке я вообще сейчас одна.

— Вот именно, такая же, как мать, — возмущался Дима. — Тоже была блаженная, всю жизнь утки выносила из-под старух, ничего не скопила. Хоронили ее за мой счет, если ты забыла.

— Вообще-то коллеги скидывались, — тихо ответила Настя, но муж уже улегся, отвернувшись к стене.

Она уснула в слезах, а проснулась такой счастливой.

Муж трудился обычным менеджером по продажам. Звезд с неба не хватал, начальству старался угождать. А вот дома их разговоры постепенно свелись к обсуждению оценок сына и квартплаты. Дима приходил поздно, уезжал рано, на беспокойство огрызался. Насте казалось, что она буквально раздражает собственного мужа, но он говорил, что все нормально.

Зазвонил будильник. Она растолкала сына, обожавшего поспать. Муж завозил его в школу по дороге на работу. Егорка капризничал, как и все дети по утрам. Настя же смиренно улыбнулась: чудесный сон все еще не отпускал. Она поставила чайник, прошла в ванную, которую, наконец, освободил супруг. Накормила всех завтраком, а потом пошла в кладовку.

Но пальто нигде не было. Вместо этого на вешалке висела какая-то новая куртка. Видимо, муж купил и решил не показывать.

— Дим, а где мамино пальто? — глаза Насти вмиг наполнились слезами. — Ты его перевесил или убрал куда-то? Мне там кое-что нужно. Ну, то синее, драповое, ее любимое.

— Выкинул, — проворчал муж. Он все еще выглядел сонным и недовольным. — Давно пора было выбросить это старье. Ему место только на свалке. Ну что ты истерику устраиваешь, а? Неужели теперь из-за таких мелочей будем цепляться?

— Нет, этого быть не может. Я помню, позавчера оно еще висело тут. Когда ты его выбросил? — дрожащим голосом спросила она. — И куда? Скажи прямо сейчас. Это же единственная память, оставшаяся от мамы! Почему было не посоветоваться, а?

— Да вчера и выбросил, когда шкафы разбирал. Куртку было некуда вешать, — буркнул Дима. — Я вообще не понимаю претензий. Сама орала, чтобы разобрал кладовку. А теперь еще и претензии, что избавился от старья. Настя, этот старый хлам даже бездомные побрезгуют брать. Не пальто, а рассадник моли. Какого лешего я должен носиться с ним, как с реликвией?

— Ты вообще ничего не понимаешь!

Настя рыдала, не в силах остановиться, а в ушах звучали слова мамы из сна.

— Ты все испортил!

Она схватила сумку, накинула плащ и выбежала из дома. Ринулась к мусорным бакам, но те были пусты. Муж и сын с любопытством наблюдали за ее метаниями из окна.

— Пап, а что с мамой? — спросил Егор. — Какая-то странная, в мусорку лезет.

— Да кто их поймет, этих женщин? — отмахнулся отец. — У твоей матери вечно найдется повод понервничать и впасть в истерику. Я за это уж точно не в ответе. Видишь, из-за какого-то древнего барахла раскричалась. Цена ему три копейки.

— А может, ей помочь? — спросил Егор. — Она же расстроилась.

— Да хватит уже, а. Бери портфель, пошли, а то в школу опоздаем, — буркнул Дима. — Мать твоя и без нас прекрасно со всем разберется. Вот увидишь, вечером вообще не вспомнит про это дурацкое пальто.

Настя же никак не могла прийти в себя. В процедурном кабинете она механически промывала раны, меняла повязки, делала уколы, а перед глазами все стояла мамина улыбка. У Насти было ощущение, что она просто предала память дорогого человека. Впрочем, винить в этом себя она не могла. Но вот со стороны мужа этот поступок выглядел подло и низко.

С трудом Настя доработала до обеденного перерыва. Выбежала из поликлиники и бросилась к стоянке такси. С трудом убедила водителя отвезти ее на городскую свалку. Тот не хотел ехать в пристанище всех самых опасных местных маргиналов. Настя, не скупясь, повысила цену вдвое. Шофер поворчал, но все же повез.

У ворот свалки слонялся сторож, пропускавший машины. Выглядел он немногим лучше, чем местные. А пахло вокруг так, что нос закладывало. Но Настя не собиралась сдаваться. Она уверенно шагнула к мужчине и спросила:

— А куда попадают вещи, привезенные из баков? У меня пропало кое-что, по ошибке выбросили в мусор, и нужно найти. Вы можете помочь?

— Хе-хе, так к нам на свалку со всего города везут мусор, — хохотнул тот, будто не знаешь. — И вообще, представляешь, сколько таких умниц тут каждый день толчется? Одна телефон выбросит, другая — кольцо помолвочное, и все думают, что тут археологи-копатели будут искать их бриллиант под тонной очисток.

— Ну, а вот то, что вчера привезли, можно как-то найти? — продолжала допытываться Настя. — Вряд ли успели глубоко закопать. Может, я сама посмотрю? Это очень важно.

— Да куда там? — махнул рукой сторож. — Четыре самосвала вчера выгрузили. Там гора мусора размером с дом. Ничего не найдете, только время потеряешь. Да и зачем искать, если вещь уже выкинули?

— Ну неужели ничего нельзя сделать? — Настя заплакала. К воротам начали стягиваться местные бродяги, с любопытством ее разглядывавшие.

— Э, пассажирка, поехали уже, пока я без колес не остался! — крикнул таксист, с опаской глядя на происходящее. — А то один укачу. Останешься тут и пешком до города пойдешь.

Настя в слезах вернулась в такси, доехала до работы. Натянула маску до самых глаз и постаралась успокоиться, но все равно переживала.

Возобновился прием пациентов. Один из них — лесник, в которого браконьеры пальнули дробью из кустов. После перевязки он взглянул на нее жалостливо.

— Что с вами? Сама не своя, как будто. Обидел, что ли, кто? Глаза прям на мокром месте, а красивые женщины не должны плакать.

— Да нет, Иван, все нормально, — вздохнула она. — Из-за сна просто расстроилась. Знаете, никогда не верила, что они могут быть вещими, а тут даже не знаю, что и делать.

— А расскажите, — предложил лесник, — может, я чем помогу. Меня вот жизнь научила, что ни одно событие не происходит просто так. У всего есть какой-то смысл.

— Да понимаете, мама мне после смерти за два года ни разу не снилась, — сказала Настя и поведала обо всем. — Я ведь понимаю, что выгляжу глупо. Муж, наверное, решил, что я с ума сошла, но ничего не могу с собой поделать. Даже на свалку съездила.

— Напрасно вы себя корите, — покачал головой Иван. — Сны — это странная штука. Иногда показывают то, что для нас действительно важно. Я готов предложить свою помощь.

— И что вы можете сделать? — грустно поинтересовалась Настя. — Пальто уже все равно не вернуть. Можно только страдать, но легче-то не станет.

— А я, честно говоря, участвую нередко в поисках людей и зверя умею выслеживать, так что не думаю, что с вещами дело обстоит сильно сложнее. Есть у вас фотография? — поинтересовался Иван. — Желательно в цвете, чтобы получше разглядеть детали.

— Да, конечно. Мама в нем сто раз фотографировалась, оно же самое любимое, — улыбнулась Настя. — Сейчас поищу, у меня в телефоне были снимки. А вам правда не трудно?

— Да я все равно пока на больничном, — пожал плечами Иван. — Жена то и дело обещает уйти, говорит, слишком мало зарабатываю. И дома меня теперь ждет только любимая собака, так что пальто вполне могу поискать. Другие занятия пока не предвидятся.

— Спасибо, — сказала Настя. — Я бы, конечно, и одна этим позанималась, но страшновато там.

— Да, тут нужен человек с опытом, — улыбнулся в ответ лесник.

Настя обменялась с ним телефонами на случай, если у Ивана что-то получится. До вечера она доработала с трудом, потом поспешила домой, где уже ждал сын, а муж пришел только ближе к ночи…