Правда после праздника: случайная проверка видеозаписей раскрыла секрет жениха

— Спасибо вам, — сказала она, глядя ему в глаза. — Спасибо, что показали мне правду.

— Не за что. Мне просто… я не мог молчать. У меня самого дочь, и если бы с ней такое случилось, я бы хотел, чтобы кто-то ей сказал.

Анна кивнула, встала. Ноги были ватными, но она заставила себя идти. Вышла из кабинета, прошла по коридору, через зал ресторана. Игорь Петрович проводил её до двери.

— Будьте осторожны, — сказал он на прощание. — И если что — звоните.

— Хорошо.

Она села в машину, закрыла дверь. Села за руль и просто сидела, глядя в лобовое стекло. Флешка лежала на пассажирском сиденье рядом с сумкой. Маленький кусочек пластика, на котором была записана вся правда. Вся ложь. Вся её жизнь за последние полгода — одна большая фальшивка.

Анна завела двигатель. Не знала, куда ехать. Домой не хотелось — там Дмитрий. Вернее, там будет ждать человек, которого она больше не знала. Человек с лицом её мужа, но с чужой, гнилой душой.

Она поехала просто так, по улицам города. Мимо магазинов, остановок, парков. Люди шли по тротуарам, смеялись, разговаривали по телефонам. Обычная жизнь. А у нее внутри всё рухнуло.

Через полчаса она остановилась у маленького сквера, заглушила мотор. Достала телефон, посмотрела на экран. Два пропущенных от Дмитрия. «Где ты? Я уже дома, жду тебя». Ещё одно сообщение от Светки: «Как дела, молодая жена?».

«Всё супер», — подумала Анна с горечью.

Она заблокировала телефон, положила его обратно в сумку. Вышла из машины, прошлась по аллее. Холодный ветер трепал волосы, но ей было всё равно. Она дошла до скамейки, села. Смотрела на голые деревья, на серое небо. Думала.

Она могла бы просто уйти. Собрать вещи, съехать к родителям, подать на развод. Забыть этого человека как страшный сон. Но что-то внутри сопротивлялось. Они хотели её унизить, обмануть, использовать. Хотели украсть её квартиру, её жизнь. И после всего этого просто уйти, оставшись безнаказанными? Нет. Так не будет.

Анна достала телефон снова. Открыла контакты. Нашла номер отца. Нажала вызов.

— Аня? — голос папы был встревоженным. — Ты чего не дома? Что случилось?

— Пап… — голос у неё дрогнул, но она взяла себя в руки. — Мне нужна твоя помощь. Можно я к вам приеду?

— Прямо сейчас? Конечно, доченька. Приезжай. Что-то случилось?

— Расскажу при встрече.

Она повесила трубку. Потом набрала ещё один номер — Светки, своей настоящей подруги, той, с которой они дружили ещё со школы.

— Света, это я. Ты сейчас свободна? Мне надо с тобой поговорить. Срочно.

— Ань, ты чего? — голос какой-то странный. — Всё в порядке?

— Нет. Не в порядке. Я сейчас к родителям еду. Можешь подъехать туда же?

— Конечно. Уже выхожу. Анечка, что случилось?

— Скоро узнаешь. Только… Только приготовься. Это плохие новости.

Анна положила телефон в карман, встала со скамейки. Пошла обратно к машине. Флешка всё еще лежала на сиденье. Она взяла её, сжала в руке. Это была её карта. Её оружие. И она собиралась использовать его.

Родители жили на другом конце города, в старом пятиэтажном доме, где Анна провела всё своё детство. Квартира на втором этаже, с балконом, выходящим во двор. Когда она подъехала, мама уже стояла у подъезда, обхватив себя руками — на улице было прохладно, а она выскочила в домашнем халате.

— Анечка, что случилось? — мама бросилась к ней, как только Анна вышла из машины. — Папа сказал, ты какая-то расстроенная. Поругались с Дмитрием?

Анна обняла маму, уткнулась лицом ей в плечо. И тут, впервые за весь день, она позволила себе расслабиться. Слёзы хлынули снова, но теперь это были не слёзы шока, а слёзы боли и обиды. Она плакала, а мама гладила её по спине, шептала:

— Тихо, доченька, тихо. Всё будет хорошо.

— Мам, там такое!.. — выдавила Анна сквозь всхлипы. — Я не знаю, как это пережить.

— Пойдем домой, расскажешь. Пойдём, милая.

Они поднялись в квартиру. Отец сидел на кухне за столом. Когда увидел Анну — заплаканную, бледную — сразу встал, нахмурился.

— Что он сделал? — спросил папа хмуро. — Этот твой Дмитрий. Обидел тебя?

— Хуже, пап! — Анна села на стул, вытерла глаза рукавом. — Намного хуже!

В дверь позвонили.

— Света!

Мама пошла открывать, а через минуту в кухню вошла подруга — маленькая, круглолицая, с короткой стрижкой. Она работала бухгалтером в небольшой фирме, была замужем, двое детей. Самый надёжный человек, которого Анна знала.

— Ань, ты меня пугаешь, — сказала Света, снимая куртку. — Что стряслось?

Анна достала из сумки флешку, положила на стол.

— Здесь запись. С камеры наблюдения из ресторана. Вам всем надо это посмотреть.

Отец принёс ноутбук, включил его. Анна вставила флешку, открыла файл. Они все четверо сидели вокруг стола, глядя на экран. Сначала шла картинка без звука: как Дмитрий и Олеся вошли в подсобку, поцеловались. Мама ахнула, прикрыв рот рукой. Света выругалась вполголоса. Отец побледнел, сжал кулаки. Потом включился звук. Разговор. Про квартиру, про план, про развод. Про то, как легко было влюбить в себя «наивную учительницу».

Когда запись закончилась, на кухне стояла тишина. Мама плакала, уткнувшись в платок. Света обняла Анну за плечи, крепко прижимая к себе. Отец сидел, сжав челюсти, глядя в стену. Лицо его было каменным.

— Я убью его, — тихо сказал папа. — Я найду этого ублюдка и убью.

— Пап, не надо! — Анна положила руку ему на плечо. — Не надо из-за него себе жизнь ломать. Он этого не стоит.

— Как он посмел… — прошипел отец. — Как он посмел так с тобой поступить? Я ему доверял. Я пожал ему руку на свадьбе. Назвал зятем…

— Я знаю, пап.

Света встала, прошлась по кухне, потом резко развернулась.

— Анька, а он уже дома? Дмитрий этот.

— Да. Писал мне, что вернулся с работы.

— И что ты собираешься делать? Вернёшься, скажешь ему всё в лицо?

Анна покачала головой.

— Нет. Если я сейчас вернусь и скажу, он начнет отпираться. Или наоборот — признается, но будет умолять, плакать, обещать, что всё изменится. Я знаю таких мужиков. Они всегда находят слова. А я… — Анна замолчала, глядя на флешку. — Я хочу, чтобы он понял, каково это — быть униженным. Чтобы он почувствовал то же, что почувствовала я сегодня.

Света присела рядом, взяла её за руку.

— Ты хочешь отомстить?

— Да, — Анна посмотрела ей в глаза. — Хочу. Они смеялись надо мной, Светк. Строили планы, как меня обманут, заберут квартиру и выбросят. Думали, что я идиотка, которая ничего не поймет. Я хочу, чтобы они пожалели об этом.

Мама подняла голову, вытерла слёзы.

— Аня, доченька, я понимаю, что тебе больно. Но месть… Разве это правильно?…