Рано радовался: почему гости замерли после «сюрприза», который муж устроил жене
— Ты уже не подчиняешься программе, — ответила Дарья. — Ты задаешь вопросы. А это и есть начало свободы.
Он улыбнулся — неуверенно, но искренне. Впервые за долгое время — по-настоящему.
Дарья официально вышла из партнерства в «Михайлов и партнеры». Не могла больше представлять интересы корпораций, зная, что творится за их фасадами. Вместо этого она учредила фонд «Когнитивная свобода». Небольшой офис на Центральных прудах, пять сотрудников, скромный бюджет. Но с ясной миссией — противодействие психологическому насилию, расследование финансовых манипуляций, защита от контроля через медикаментозные и информационные технологии.
За первые три месяца фонд принял два десятка дел. Бывшие сотрудники холдинга Егоровых, выпускники элитных школ-интернатов, жертвы корпоративных сект.
Дарья запустила образовательную платформу для судей, психологов, депутатов. Лоббировала инициативу о признании «когнитивного насилия» отдельной статьей Уголовного кодекса.
— Свобода воли — это не философская категория, — говорила она на конференции в Общественной палате. — Это базовое право человека, которое должно защищаться законом.
Приговор Ирине Валерьевне вынесли в конце ноября. Двадцать восемь лет лишения свободы в колонии общего режима. Мошенничество в особо крупном размере, организация преступного сообщества, злоупотребление опекой и доверием.
Дарья сидела в последнем ряду. Не торжествовала. В телефоне — сообщение от новых клиентов. Группа родителей просила помощи в деле элитной школы с «инновационными методиками воспитания».
После заседания к ней подошел Алексей. В простых джинсах и рубашке, коротко стриженный. Без былого лоска, но с ясным взглядом.
— Попечители фонда одобрили план реституции, — сказал он. — Все пострадавшие получат компенсации. Включая тебя.
— Я делала это не ради денег.
— Знаю. Поэтому я передаю свою долю твоему фонду. Это способ отпустить то, что мне навязали. И поддержать то, что ты строишь.
Они стояли у выхода из здания суда. Не муж и жена — эту историю они закрыли. Не враги — слишком много пережили вместе. Два человека, прошедшие через разрушение, чтобы найти себя.
— Когда закончу реабилитацию, хочу помогать, — добавил Алексей. — Мой опыт должен что-то значить. Должен помочь другим.
Дарья кивнула.
Они расстались у ступеней Мосгорсуда. Без поцелуев. Без обещаний. Свободные.
Возвращаясь в офис фонда, Дарья думала: это было не просто разоблачение преступной схемы. Это было возвращение себе самой. Права быть собой, а не функцией в чужой системе.
Впереди ждали новые дела. Дети в закрытых интернатах. Сектоподобные бизнес-школы. Семьи, строящие власть на страхе и зависимости. Но теперь у нее было то, чего никогда не было у Ирины Валерьевны.
Наследие свободы. Право на собственную правду. Будущее — не навязанное, а выбранное.
