Решающий разговор на пороге: что ответила дочь родителям, которые остались без денег из-за брата

— Папа! С днем рождения! — голос Светланы звучал искренне радостно. — Как ты? Как отмечаете?

— Да как? По-простому. Артем с семьей пришел, соседка. Посидели.

— Я очень хотела приехать, но у нас аудит компании, я просто не могу отлучиться даже на день. Ты же понимаешь? Это моя карьера.

— Понимаю, — отрезал отец. — У всех дела. Только вот у Артема тоже работа, ребенок. А нашел время.

В трубке повисло неловкое молчание.

— Пап, я компенсирую. Как только закончится этот сумасшедший период, я возьму отпуск и приеду на неделю. Обещаю.

— Ага, — скептически хмыкнул Михаил Степанович. — Как в прошлом году. И в позапрошлом. Обещание-то легко давать.

Поговорив еще пару минут, они попрощались. Отец положил трубку и посмотрел на меня, вытиравшую посуду.

— Дела у нее, видишь ли? Аудит какой-то. Не до стариков.

Я вздохнула, но промолчала.

А через неделю случилось то, что заставило нас принять окончательное решение о судьбе своей квартиры. Михаил Степанович, спускаясь по лестнице, потерял сознание и упал. Соседи вызвали скорую, позвонили Артему. Сын примчался за десять минут, хотя был на другом конце города.

— Папа, ты как? — Он поддерживал отца, пока фельдшер измерял давление.

— Что случилось? Голова закружилась, — слабо улыбнулся Михаил Степанович. — Да ничего страшного, бывает.

Но в больнице, куда Артем настоял отвезти отца, новости оказались не такими обнадеживающими. Гипертонический криз, прединсультное состояние, требовалось серьезное лечение.

Вечером того же дня Артем, Ирина и я сидели на кухне родительской квартиры, обсуждая сложившуюся ситуацию.

— Звонила Светлане, — сказала я. — Обещала денег прислать на лекарства.

— Деньги, деньги, — скривился Артем. — Только и умеет, что деньгами разбрасываться. А самой приехать, помочь — это нет, не про нее.

— Ну, она же работает, — неуверенно вступилась я. — У нее ответственность.

— А у меня, значит, нет ответственности? — вспылил Артем. — Я тоже работаю, между прочим. Но нахожу время для родителей. Ирина вон каждый день забегает, суп сварить, полы помыть.

Ирина, тихая молодая женщина с усталыми глазами, смущенно улыбнулась.

— Мне не сложно, мы же семья.

Я посмотрела на невестку с благодарностью. Действительно, Ирина была безотказной, всегда готовой помочь.

— Знаешь, мама, — продолжил Артем, понизив голос, — мы с Ириной много думали после этого случая с отцом. В общем, нам кажется, вам лучше жить с нами, в одной квартире, чтобы мы могли за вами присматривать.

— Как это? — растерялась я. — Вы же в однушке живете, там и так тесно.

— Поэтому я и говорю, — Артем оглянулся, будто проверяя, не подслушивает ли кто. — Давайте сделаем так. Вы оформите квартиру на меня, а мы с Ириной продадим нашу однушку. Сделаем здесь ремонт и будем все вместе жить. Большая дружная семья. Я за вами присмотрю, Ирина готовить будет, Никитка порадует.

Я в сомнении покачала головой.

— Не знаю, Тема, это же все-таки и Светина квартира тоже, по наследству.

— Мам! — Артем положил руку на мое плечо. — Какое наследство? Вы с отцом еще жить и жить будете. Просто если квартира будет оформлена на меня, я смогу взять кредит на ремонт, все обустроить для вас. А то ведь смотри, обои отклеиваются, трубы текут, плита не работает толком.

— Надо с отцом посоветоваться, — неуверенно ответила я.

— Конечно, — кивнул Артем. — Только давай не будем пока Светлану волновать. У нее и так забот полно с этим ее аудитом.

Михаил Степанович пролежал в больнице две недели. Каждый день к нему приходил Артем, приносил домашнюю еду, свежие газеты, сидел часами. Когда Михаила Степановича выписали, разговор о переоформлении квартиры возобновился с новой силой.

— Таня, Артем прав, — говорил он, сидя в кресле с пледом на коленях. — Нам нужна помощь, каждодневная, а у Светы своя жизнь, она даже не приехала, когда я чуть не отдал концы.

— Миша, но все-таки это несправедливо, — сомневалась я. — Светочка столько лет училась, работала, она часть денег высылает регулярно.

— Деньги, — отмахнулся муж. — Деньги — не забота. Вот Артем каждый день забегает, лекарства привозит, в поликлинику со мной ходит, это забота. Решено, Таня, оформляем на сына.

Через неделю после выписки Михаила Степановича вся семья собралась на совет. Артем привел с собой приятеля Геннадия, который работал юристом.

— Смотрите, — Геннадий разложил на столе бумаги, — есть несколько вариантов. Можно оформить дарственную, это самый простой способ. Артем становится собственником сразу, никаких налогов для близких родственников.

— Давай дарственную, — решительно сказал Михаил Степанович. — Чего тянуть? Артем и так фактически хозяин.

— А как же Света? — тихо спросила я.

— А что Света? — пожал плечами муж. — У нее своя квартира есть, и не одна, наверное.

Артем старательно делал вид, что ему неловко.

— Папа, мама, вы не подумайте, я не настаиваю. Как решите, так и будет. Просто я хочу, чтобы вам было спокойно и комфортно на старости лет.

— Знаем, сынок, — похлопал его по плечу отец. — Ты у нас надежный.

Через две недели мы с Михаилом Степановичем, нарядно одетые, как на праздник, отправились к нотариусу. Артем сопровождал нас, поддерживая отца под локоть.

— Вы понимаете, что после подписания дарственной квартира перестает быть вашей собственностью? — серьезно спросила нотариус Михаила Степановича. — Вы не сможете ее продать или заложить. Все права переходят к одаряемому.

— Понимаю, конечно, — кивнул глава семейства. — Это же мой сын, родная кровь. Мы теперь все вместе будем жить.

— А другие наследники у вас есть?

— Дочь, — быстро ответил Михаил Степанович. — Но она в Киеве живет. Своя квартира у нее. Мы с ней обсудили, она согласна.

Это была неправда. Со Светланой никто ничего не обсуждал. Но нотариуса такой ответ устроил.

Когда все бумаги были подписаны, Артем повез нас в кафе отметить важное событие.

— Ну вот, теперь можно спокойно жить, — улыбался он, поднимая бокал с шампанским. — За новую жизнь!

Вечером того же дня Артем позвонил сестре.

— Светка, тут такое дело… В общем, родители решили переписать квартиру на меня. Дарственную оформили…