Решающий разговор на пороге: что ответила дочь родителям, которые остались без денег из-за брата

Дни тянулись медленно. Артем часто отсутствовал. А однажды ночью у Михаила Степановича случился микроинфаркт. Врачи скорой сказали: нужен покой.

— Какой покой в этой конуре? — горько усмехнулся муж. — Таня, а ведь Светка была права. Зря мы квартиру переписали.

А еще через неделю грянул гром. Артем вернулся домой бледный, с трясущимися руками.

— Олег исчез, — глухо сказал сын. — Вместе с деньгами. Все телефоны отключены, офис закрыт. Никто не знает, где он.

В комнате повисла тяжелая тишина.

— То есть все деньги от квартиры… — начала я.

— Все пропало. Нет документов, подтверждающих передачу денег. Только мое слово против его.

Михаил Степанович побелел как полотно, схватился за сердце. Когда ему стало легче, он посмотрел на сына тяжелым взглядом.

— Ты что наделал, бестолочь? Последнее жилье просадил! Мы в семьдесят лет без крыши над головой остались!

— Я все исправлю, — пообещал Артем. — Найду работу, буду платить за квартиру. Олега найдем.

Но никто ему уже не верил. В ту ночь мы с мужем долго шептались.

— Что же делать, Миша? Пенсии едва на лекарства хватает.

— Светке позвоним, — решительно сказал муж. — Дочка не бросит.

Утром я позвонила Светлане. С трудом сдерживая слезы, рассказала все: про съемную однушку, про болезнь отца, про исчезнувшего Олега. На другом конце линии повисло молчание.

— И что вы теперь хотите от меня? — спросила дочь.

— Если можно… Переехать к тебе… Хотя бы на время…

— Я подумаю. Перезвоню.

Вечером она позвонила:

— Мама, я забронировала вам билеты на поезд. Приезжайте. Я делаю это ради вас, не ради Артема. Ему придется самому расхлебывать свою кашу.

Артем был мрачен, провожая нас.

— Папа! Я все исправлю, обещаю! Вы еще будете мной гордиться! — крикнул он вслед поезду.

Михаил Степанович только махнул рукой, не оборачиваясь.

Киев встретил нас шумом. Светлана встретила на вокзале — красивая, успешная, но сдержанная. В ее квартире мы чувствовали себя виноватыми гостями.

— Мы хотим попросить у тебя прощения, — сказал отец за ужином. — За то, что не послушали, за то, что обидели.

— Знаете, — ответила Светлана, — я долго злилась. Не за квартиру, а за то, что вы поверили Артему, а не мне. Я приняла вас, потому что вы мои родители. Но простить — это сложнее.

Постепенно лед начал таять. Мы прожили у Светланы два месяца. Жизнь потихоньку налаживалась, от Артема приходили редкие сообщения, что он работает на автомойке. А потом Светлана пришла с новостью:

— Меня повысили до финансового директора европейского направления. Буду часто ездить в Германию.

А на следующий день добавила:

— Я не могу оставлять вас одних надолго. Я сниму для вас квартиру в Кременчуге. Буду оплачивать аренду, помогать деньгами.

Мы согласились. Возвращаться в город, где мы потеряли все, было страшно, но Киев утомлял. Светлана также сообщила, что выходит замуж за немца Клауса.

Светлана нашла нам хорошую квартиру в Кременчуге, оплатила аренду. Мы вернулись. Артем пришел к нам через неделю — осунувшийся, с потухшим взглядом.

— Света помогла? — спросил он. — А я… хотел помочь, но денег едва на еду хватает.

Мы жили на переводы от дочери. Артем заходил редко, чаще всего просил денег.

— Вы у Светки просите, — говорил он. — Она же богатая…