Роковая ссора: муж высадил жену на дороге, не зная, кто остановится следом

— А скажите, Дмитрий Олегович, — вдруг снова заговорил Георгий Иванович, — у вас есть дети?

— Пока нет, — ответил Дмитрий, и в его голосе прозвучала неуверенность.

— Планируете?

— Ну… Да, конечно. В перспективе.

— Это правильно, — кивнул Георгий Иванович. — Дети — это смысл жизни, знаете ли. У меня трое внуков, и я не представляю своей жизни без них.

Виктор Павлович улыбнулся:

— У меня внучка, но она для меня дороже всего на свете. Правда, Маришенька? — Он снова посмотрел на Марину с такой теплотой, что на мгновение ей захотелось, чтобы это было правдой. Чтобы у нее действительно был такой дедушка — добрый, мудрый, заботливый.

— Правда, — тихо ответила она.

Семен Львович, архитектор, который до этого молчал, вдруг наклонился вперед и посмотрел на Дмитрия:

— А ваша жена чем занимается, если не секрет?

Дмитрий поперхнулся водой. Прокашлялся, вытер рот салфеткой.

— Она… Статьи пишет. Удаленно работает.

— Интересно, — кивнул Семен Львович. — Значит, современная девушка, самостоятельная. Это хорошо. А вы ее поддерживаете в этом? Или хотели бы, чтобы она занималась только домом?

Марина напряглась, ожидая ответа. Дмитрий явно не знал, что сказать. Он переводил взгляд с одного собеседника на другого, пытаясь сообразить, какой ответ будет правильным.

— Я… Поддерживаю, конечно, — наконец выдавил он. — Главное, чтобы человек занимался тем, что ему нравится.

— Мудрые слова, — одобрил Георгий Иванович. — Значит, у вас равноправие в семье? Вы советуетесь друг с другом, принимаете решения вместе?

— Да, естественно. — Дмитрий кивнул, и Марина увидела, как на его виске вздулась жилка.

Виктор Павлович медленно пил воду, внимательно наблюдая за Дмитрием. Потом вдруг спросил, словно между прочим:

— А как вы относитесь к ситуациям, когда в семье возникают конфликты? Как их решаете?

Дмитрий замер. Марина тоже замерла, не дыша.

— Ну… Стараемся разговаривать, — осторожно ответил Дмитрий. — Находить компромисс.

— Разговаривать, — повторил Виктор Павлович задумчиво. — Это правильно. Потому что, знаете, я встречал мужчин, которые считают, что если они обеспечивают семью, то имеют право, скажем так, не церемониться. Диктовать свои условия, ставить ультиматумы. Вы не из таких, надеюсь?

— Нет, конечно нет, — быстро ответил Дмитрий, но голос его дрогнул.

Виктор Павлович продолжал смотреть на него долгим, тяжелым взглядом. Потом медленно произнес:

— Понимаете, Дмитрий Олегович, я всю жизнь в строительстве. И я знаю: если фундамент треснул, если в нем появились пустоты, ложь… Здание не простоит долго. Какие бы красивые фасады ни возводились сверху. Это касается и домов, и людей, и отношений.

В его словах прозвучала такая сталь, что все за столом притихли. Георгий Иванович удивленно посмотрел на Виктора Павловича, потом на Дмитрия.

— Виктор Павлович, вы о чем? — спросил он.

Виктор Павлович отложил бокал и повернулся к Георгию Ивановичу.

— Я о том, что час назад, по дороге сюда, я подобрал на трассе женщину. Она была насквозь промокшая, замерзшая, в шоковом состоянии. Ее муж выгнал ее из машины посреди дороги, под проливным дождем, после ссоры. Просто выставил и уехал.

Все за столом застыли. Георгий Иванович нахмурился.

— Что за история?

Виктор Павлович положил руку на плечо Марины.

— Эта женщина — не моя внучка. Ее зовут Марина, и она жена Дмитрия Олеговича.

Тишина, которая повисла в зале, была оглушающей. Дмитрий побелел как мел. Его руки, лежащие на столе, задрожали.

— Это… Это какая-то ошибка, — прохрипел он. — Я не понимаю.

— Не понимаете? — Виктор Павлович поднял бровь. — Так давайте я объясню. Вы полчаса назад рассказывали нам, какой вы замечательный муж, как заботитесь о жене, как цените семейные ценности. А по факту вы бросили ее одну, ночью, на пустой трассе, под дождь. Женщину, которая доверилась вам, вышла за вас замуж, отдала вам три года своей жизни.

— Виктор Павлович, это все не то, чем кажется! — Дмитрий попытался возразить, но голос его срывался. — У нас просто была ссора, бытовая, обычная.

— Обычная? — Виктор Павлович повысил голос. — Вы считаете нормальным выставлять человека из машины на трассу? Это ваше представление об «обычной ссоре»?

Георгий Иванович медленно откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. Его лицо было непроницаемым, но взгляд, устремленный на Дмитрия, стал жестким.

— Дмитрий Олегович, — произнес он холодно, — это правда?

Дмитрий открыл рот, потом закрыл. Его взгляд метался между Виктором Павловичем, Георгием Ивановичем и Мариной. Он явно искал выход, какое-то объяснение, но ничего не находил.

— Я… Мы поругались, — наконец выдавил он. — Она сама вышла.

— Я не сама вышла, — тихо, но твердо сказала Марина, впервые за весь вечер подав голос. — Ты велел мне выйти. Ты сказал: «Иди пешком, может, мозги на место встанут».

Все взгляды обратились к ней. Марина почувствовала, как руки дрожат, но продолжила:

— Ты выгнал меня из машины и уехал. А я шла под дождем по трассе, не зная, доберусь ли до города. Если бы не Виктор Павлович, не знаю, что бы со мной случилось.

— Марина, ну хватит, — Дмитрий попытался изобразить снисходительную улыбку. — Ты преувеличиваешь. Я просто хотел, чтобы ты немного остыла.

— Остыла? — Марина почувствовала, как внутри нее поднимается волна, которую она сдерживала месяцами, годами. — Я могла замерзнуть. Я могла попасть под машину. Тебе было все равно.

— Господи, Марина, не устраивай сцену, — Дмитрий нервно провел рукой по лицу. — Мы разберемся дома, хорошо? Сейчас не время и не место.

— А когда время? — Ее голос задрожал. — Когда ты в очередной раз накричишь на меня? Когда скажешь, что я неблагодарная? Что ты меня из грязи вытащил, а я даже спасибо не говорю?

Георгий Иванович тяжело вздохнул и поднялся из-за стола.

— Господа, думаю, на этом наша встреча закончена.

— Георгий Иванович, подождите! — Дмитрий вскочил, протягивая руку. — Это все недоразумение, я могу объяснить.

— Мне не нужны объяснения, молодой человек, — отрезал Георгий Иванович. — Я вижу все своими глазами. Человек, который так относится к собственной жене, не может быть надежным партнером. Сделка отменяется…