Семейный инцидент: как отец отреагировал, узнав, что зять отдал его подарок свекрови
«Пап, это дорого!» прошептала она. «Четыреста евро». Он пожал плечами.
«Ну и что?» «Я могу себе позволить купить дочери подарок. Примерь давай!» Лена накинула пальто поверх халата. Оно сидело как влитое, отец точно угадал размер.
Она подошла к зеркалу в прихожей, покрутилась. Пальто было просто красивым. Оно было статусным, дорогим, таким, какое носят уверенные в себе женщины.
Лена вдруг почувствовала себя именно такой. «Спасибо». Она вернулась на кухню, обняла отца.
«Правда, спасибо. Оно идеальное. Вот и хорошо».
Он похлопал ее по спине. «Носи на здоровье. Только береги, береги Лены».
Отец не спрашивал про Артема, про свекровь, но Лена знала, он видит. Видит ее усталость, напряжение, попытки казаться счастливой. Он всегда видел.
Артем вышел ближе к обеду, поздоровался с тестем, сел за стол. Отец кивнул ему, спросил о работе. Артем ответил односложно, быстро доел и ушел в комнату.
Лена потом посмотрела на отца. Он молчал, но губы поджал. Она знала.
Он все понял. Пальто повесили в шкаф. Лена еще раз примерила его вечером, сфотографировала, отправила подруге.
Та ответила восторженными смайликами. Артем зашел в комнату, посмотрел. «Красиво?» сказал он.
«Конечно». «Тебе не нравится?» Лена повернулась к нему. «Да.
Дорого, наверное. Папа подарил». «Ну да.
Легко дарить, когда дома не бываешь». Лена сняла пальто, повесила обратно в шкаф. Не стала спорить.
«Бесполезно». Артем ушел на кухню, позвонил матери. Лена слышала обрывки разговора.
«Да, мам, все нормально. Нет, не голодный. Да, приезжай, конечно».
Людмила появилась в среду, когда Лена была на работе. Артем написал ей в обед. «Мама зашла, принесла пельмени.
Вечером разогреем». Лена сжала телефон в руке, досчитала до десяти. Написала.
«Хорошо». Она вернулась в половине седьмого. В квартире пахло укропом и жареным тестом.
Людмила осталась и уже готовила ужин. Лена сняла ботинки в прихожей, повесила сумку. Дверь в спальню была приоткрыта.
Шкаф тоже. Сердце ёкнуло. Она зашла в комнату.
Пальто висело на том же месте, но рядом стояла Людмила в своем вечном спортивном костюме, на этот раз темно-синем. Она гладила рука в пальто ладонью, медленно, словно оценивая каждый сантиметр ткани. «Людмила?» Лена остановилась на пороге.
Свекровь обернулась, улыбнулась виноватой улыбкой, которая совсем не выглядела виноватой. «Ой, Леночка, ты уже пришла? Я вот тут порядок наводила, белье свежее в шкаф положила». И увидела пальто.
Она снова погладила замшу. «Вот это вещь! Настоящая немецкая работа. Такое не в каждом магазине найдешь».
«Это мне отец привез». Лена прошла в комнату, закрыла дверцу шкафа. «Подарок?» «Да я знаю.
Артемушка рассказал». Людмила прицокнула языком, покачала головой. «Дорогое, наверное?» «Не знаю, не спрашивала».
«Ну как же не знаешь?» Свекровь села на кровать, устроилась поудобнее. «Такие вещи дешевыми не бывают. 400 евро, небось, а то и больше.
Это ж 40 тысяч по нынешнему курсу». Лена молчала. Не хотела этого разговора, чувствовала.
Ничем хорошим он не кончится. «Мне бы такое пальто», продолжила Людмила мечтательно. «Я бы на юбилей Риты Васильевны сходила.
У нее в апреле 60 лет. Все наряжаются, а мне идти не в чем. Куртка у меня старая.
Третий год ношу. Рукава затерлись, видишь?» Она показала локоть. «Действительно, ткань потерлась, блестела».
«Я Артемушке говорила. Сынок, может мне что-нибудь новое купишь? А он зарплату маленькую получает. У вас ипотека.
Понимаю, конечно, но все равно обидно. Я его одна вырастила, всю жизнь на него положила, а теперь донашиваю старье». Лена почувствовала, как внутри закипает.
Она знала этот маневр. Людмила обожала играть роль жертвы. Бедная мать, которая всем пожертвовала, а теперь ходит в обносках, пока молодая невестка щеголяет в дорогих пальто.
«Вы можете сами себе что-нибудь купить», сказала Лена ровно. «У вас ведь пенсия». «Пенсия!» Людмила всплеснула руками.
«Семнадцать тысяч! Из них половина на коммуналку уходит, вторая на еду. Что мне на пальто копить? Три года?» «Артем вам помогает. Каждый месяц».
«Десять тысяч!» Свекровь поджала губы. «Этого хватает только на лекарства. У меня давление, сердце, таблетки нынче дорогие».
Лена вышла из комнаты. Не хотела продолжать разговор, знала, сейчас начнется нытье, манипуляции, попытки вызвать чувство вины. Людмила именно это и делала.
Играла на струнах сыновьего долга, материнской жертвенности, тяжелой жизни. И Артем всегда велась. На кухне он стоял у плиты, разогревал пельмени.
Обернулся, когда Лена вошла. «Ну что, понравилось, как мама убралась?» Спросил он. «Она полдня тут провела, все перемыло».
«Я не просила». Лена достала тарелку из шкафа. «Ну и что? Она же из хороших побуждений».
Лена поставила тарелку на стол, села. Пельмени насыпал укроп. Из комнаты вышла Людмила, лицо ее было задумчивым.
«Какое все-таки красивое пальто», сказала она, садясь рядом с сыном. «Леночка, ты небось его пока ни разу не надевала?» «Надевала», соврала Лена, «на прошлой неделе». «Ну и как, тепло?» «Тепло.
А то оно легкое такое. Я боюсь, в наши морозы не спасет». «Спасет», Лена взяла вилку.
«А что это за живот похожий? Они знают, что делают». Людмила кивнула, помолчала, потом вздохнула. «Артемушка, а налей-ка мне водички».
Артем вскочил, налил. Людмила отпила, снова вздохнула. «Мне бы такое пальто на юбилей Крите», сказала она, глядя в тарелку.
«Но где уж? Не судьба». Артем нахмурился, посмотрел на мать, потом на жену. «Лен, на один вечер, юбилей же, событие».
Лена подняла глаза. Они смотрели на нее. Артем с надеждой, Людмила с хитрым прищуром.
«Нет», сказала Лена. «Почему?» Артем отодвинул тарелку. «Одолжить же несложно.
Это подарок от отца, я не хочу его никому давать». «Речь не о ком-то, а о моей матери», Артем повысил голос. «Ты что, жадная?» «Я не жадная», Лена сжала вилку.
«Это личная вещь и очень дорогая». «Ну вот», Людмила всплеснула руками, «дорогая, а у меня денег нет на дорогое. Я всю жизнь сына тянула, себе ничего не покупала, а теперь мне одолжить жалко»…
