Сила одного звонка: как тихий папа решил проблему дочери, которую выгнали перед Новым годом

— А почему моей дочери нет за столом? – спросил папа, переступив порог нашей квартиры с охапкой подарков в руках.

Стол ломился от салатов, которые я готовила с шести утра. Ёлка сияла. А меня за этим столом не было.

— А я её выгнал, — с ухмылкой ответил муж. — Она мою мать бесит.

Свекровь сидела рядом с победным видом. Она даже не встала поздороваться. Мой тихий, спокойный папа молча достал телефон. То, что он сделал в следующую минуту, стерло улыбку с лица свекрови навсегда.

За два дня до этого, утром 29 декабря, я проснулась от настойчивых тычков в плечо. Артём тряс меня, требуя немедленно встать и собираться на вокзал. Его мать, Галина Петровна, изволила приехать из провинции встречать Новый год с нами, и, как объяснил муж, натягивая свитер, правильная невестка должна встречать свекровь лично.

Я взглянула на часы: половина восьмого утра, за окном ещё темно, а поезд прибывает только в 9:30.

— Артём, мы же успеем за полчаса доехать? — попыталась я воззвать к здравому смыслу, но муж уже метался по квартире, собирая вещи с таким рвением, словно встречал не мать, а министра финансов собственной персоной.

Через 40 минут мы уже пробирались через предновогодние пробки по Набережной, и я в очередной раз поймала себя на мысли, что Артём говорит о матери с особым придыханием, будто речь идёт о каком-то небожителе. За три года брака я изучила свою свекровь досконально: 56 лет, экономист в строительной фирме, дважды в неделю ходит в бассейн, регулярно летает в Турцию, но при каждом удобном случае жалуется на слабое здоровье.

На перроне Галина Петровна появилась с торжественным видом, словно только что вернулась с космической станции, окинула меня оценивающим взглядом и сдержанно кивнула, отметив мой какой-то замученный вид. Артём тут же бросился обнимать мать, забыв про жену, которой достались две огромные сумки с «натуральными продуктами» из провинции, как будто у нас в городе все магазины позакрывали.

Уже в машине установилась привычная расстановка сил. Свекровь величественно восседала на переднем сиденье, я устроилась сзади, а Артём врубил печку на максимум после первой же материнской жалобы на сквозняк из приоткрытого окна.

— Сыночек, ты же знаешь, у меня здоровье не железное, — протянула Галина Петровна, и я мысленно поставила галочку. Первый козырь пошёл в ход ещё до приезда домой.

Наша квартира на левом берегу, просторная трёшка с видом на реку, встретила свекровь запахом свежей выпечки и хвои. Я убиралась весь вчерашний вечер, вылизала всё до блеска, но Галина Петровна прошла по комнатам с видом санэпидстанции, провела пальцем по карнизу и торжественно объявила о наличии пыли. Артём в этот момент уже развалился на диване с телефоном, делая вид, что вообще не в курсе происходящего.

— Маринка, а чего это у вас шторы какие-то блеклые? И паркет местами поскрипывает. Вот раньше хозяйки за домом следили как положено.

Галина Петровна обосновалась на кухне, заняв стратегическую позицию на табуретке у окна, откуда было удобно контролировать каждое моё движение. Готовя обед под её бдительным оком, я чувствовала себя подопытным кроликом. Каждое действие комментировалось и критиковалось: курицу я разделывала не по науке, помидоры взяла какие-то водянистые, перца насыпала как на троих, а когда начала резать огурцы для салата, услышала тяжкий вздох за спиной.

— Вот у соседки моей, Зинки, невестка — ну просто золото. И готовит так, что за уши не оттащишь, и в квартире у неё чистота музейная, и с Зинкой ладят как с родной матушкой.

Я прикусила язык, сосредоточившись на нарезке овощей. Артём всё так же торчал в гостиной, изображая глухоту. За обедом Галина Петровна продолжила сравнительный анализ всех невесток провинции, из которого следовало, что я безнадёжно проигрываю по всем статьям. После десерта я сбежала на кухню под предлогом мытья посуды, позволив себе на секунду закрыть глаза и представить, что свекровь уже укатила обратно. Четырнадцать дней, напомнила я себе, всего 14 дней, можно пережить.

На следующее утро, 30 декабря, я проснулась от звука хлопающей дверцы холодильника. Галина Петровна проводила инвентаризацию продуктов. Выйдя на кухню, я застала её с моим блокнотом в руках, где было расписано «Новогоднее меню».

— Маринка, ты чё это за меню накалякала? Оливье, селёдка под шубой, греческий салат… да это же как в заводской столовке! А где холодец, где заливное? Где нормальная буженина домашняя?

Свекровь взяла ручку и начала яростно черкать мои пункты, заменяя их своими.

— Галина Петровна, так я уже продукты закупила под эти блюда, — попробовала я возразить, но она отмахнулась, будто от мухи.

— Греческий салат на Новый год — это вообще что за мода такая? Индейку твою меняем на гуся с яблоками, студень обязательно, пирожки минимум трёх видов и никакой магазинной икры, сами баклажанную накрутим…