Сила сострадания: женщина помогла другому, несмотря на собственные беды, и получила ответ

Семён с ранних лет приобщал сына к делу, брал его с собой в офис, рассказывал об их семейном бизнесе, учил о сновом экономике и управлении. Информацию выбирал, соответственно, возраст у Матвея, конечно. К сожалению, Семёна мальчика всё это интересовало мало.

Он любил читать, рисовать. Кстати, картины у него получались вполне себе ничего. Но Семёну хотелось, чтобы сын проявлял больше интереса к делам отца.

Между подрастающим Матвеем и Семёном со временем начали разгораться нешуточные ссоры. Отец требовал, чтобы сын перестал заниматься ерундой, картинки на графическом планшете малевать, а лучше бы прошёл курсы управления, ознакомился с документами компании, поработал в офисе хоть немного. Но Матвея и слушать родителей не хотел.

И в сообщниках у него всегда была мать, Анна. Она мягко успокаивала Семёна, постоянно повторяла ему, что у каждого человека свой путь. Но Семён не сдавался.

Он верил, что единственный сын всё же встанет у руля бизнеса, когда придёт пора. На этой почве Семён и Матвей часто ссорились. Паренёк всегда был ближе с матерью, которая его понимала и принимала таким, какой он есть.

Анна никогда не пыталась переделать сына. А вот Семён, он был настроен иначе. Не пристало парню дизайном заниматься.

Для девочек это, да и не заработать таким путём много. Семён подключил связи и потратил немалую сумму денег на то, чтобы Матвей поехал учиться в лучший европейский университет бизнеса. Ему казалось, что там сын повзрослеет, что в таком месте его уж точно смогут заинтересовать предпринимательством.

Он бы и сам с удовольствием в подобном заведении поучился. Но Матвей, уступив воле отца, проучился в университете всего два года, а потом перевёлся всё же на отделение дизайна. Семён тогда рвал и метал.

Если бы не Анна, он, наверное, поехал бы к сыну и заставил его вернуться. Были мысли даже лишить Матвея денег, заблокировать все его карты, чтобы парень понял, насколько важно уметь самостоятельно зарабатывать. Помыкался бы со своими дурацкими картинками, осознал бы, что художествами сыт не будешь.

От этого шага его отговорила, конечно же, Анна. «У вас и так отношения не слишком близкие. Так ты вовсе сына от себя отвратишь.

Мы должны уважать его выбор. Он взрослый, он сам решает». С трудом, но всё же Семён принял тот печальный факт, что сын его получился вовсе не таким, о каком он мечтал.

Матвей остался в Европе, устроился там как-то и даже начал вполне сносно зарабатывать, к удивлению отца. Вскоре он женился. Анна ездила к ним время от времени.

Семён тоже там был один раз. Хорошо сын жил, достойно. Сердце отцовское успокоилось.

Правда вот не знал Семён, о чём с сыном разговаривать. Он любил его, очень любил. Помнил ещё доверчивым малышом, который с радостью вис на шее отца, когда тот возвращался домой.

Только вот выросший Матвей, он был будто бы незнакомцем каким-то. Странные ощущения. А вот Анна и с Матвеем прекрасно общалась, и с супругой его быстро общий язык нашла, хотя обе они едва говорили на английском.

И вроде бы жизнь опять наладилась. Всё было хорошо, гладко, спокойно, размеренно. Семён с Анной вступили в так называемую золотую пору своей жизни.

Он по-прежнему много времени отдавал в работе, она взялась помогать детским домам. Видимо, сказалось давнее желание усыновить ребёнка. Из детского дома они никого так и не взяли, родного сына родили, но теперь Анна помогала обездоленным малышам, покупала им подарки, организовывала для них праздники.

В этом деле женщина нашла себя. Всё было хорошо, просто идеально. Семён снова ощущал себя счастливым и любимым.

Он и сам любил. Всю жизнь любил одну женщину, Анну. И благодарил судьбу за то, что они когда-то случайно пересеклись на танцах.

Бывает же так, что люди живут и так и не находят свою половинку. Человека, с которым чувствуешь себя счастливым и умиротворённым. Человека, который понимает тебя без слов и мысли которого ты читаешь без особого труда.

Человека, которого хочется радовать. А Семёну повезло. С годами эти чувства и ощущения почти не ослабели.

Они трансформировались, конечно, стали будто бы ещё сильнее, ещё крепче. И тут, когда Семён уже всерьёз начал подумывать о продаже бизнеса и выходе на покой, о длительном кругосветном путешествии, о котором они с женой мечтали много-много лет, случилась беда. Анна давно и уверенно водила автомобиль.

Она была очень аккуратным водителем. Но и вина зато ДТП не на ней лежала. Она ехала в соседний город, чтобы забрать партию верхней одежды для малышей из детского дома.

Приближалась зима, было скользко. Водитель грузовика не справился с управлением и вылетел навстречку. Произошло столкновение.

Анна погибла на месте. Что тут скажешь? Мир для Семёна будто бы рухнул. Он уже ощущал это чувство потерянности много лет назад, когда Анна ушла от него к загадочному своему любовнику, сбежала.

Но тогда была жива надежда. Да и Семён знал, что она где-то есть, что у него есть шанс снова увидеть её. А теперь что? Будущего вмиг будто бы не стало.

Всё потеряло смысл. Сын Матвей с женой приехали ненадолго на прощание и тут же улетели обратно. Сын очень хотел, но не мог поддержать отца.

Просто не находил слов. Да и никто бы не нашёл. Семён по привычке спасался работой.

По настоянию зама он даже начал посещать психотерапевта. Помогало это мало. Когда-то Семён ощущал себя важным и значимым, влиятельным и сильным.

Вспоминая об этом, теперь он лишь горько ухмылялся. Ну и глупцом же был. Все вокруг говорили, что время лечит.

Но спустя три года после трагедии Семён понимал — это не так. Не лечит время. Оно лишь притупляет немного боль.

Становится легче дышать. Появляются какие-то силы жить дальше. Даже начинаешь снова получать удовольствие от привычных вещей.

Но всё равно тяжело. Всё равно тоскливо. Семёна тяготило собственное одиночество.

Зачем ему это богатство, это его состояние, если нет рядом людей, которых он мог бы этим всем радовать? Сын далеко. Отношений тёплых между ними не сложилось. Семён понимал, что сам в этом виноват.

Слишком давил, слишком старался переделать сына. На месте Матвея он бы и сам от себя сбежал. Друзья — ну, были, конечно, приятели.

Но у каждого из них свои семьи, дети, внуки. Большую часть времени они проводят с ними. А Семён совсем один.

Анна заменяла ему всех. А теперь? Теперь её нет. И не будет больше никогда.

Семён взял за правило гулять по тем местам, где они с супругой были счастливы вдвоём. Прошлое будто бы оживало. Снова Семёну становилось на время тепло и светло.

И казалось, что Анна идёт рядом с ним и улыбается. Вот и сегодня. Семёну вдруг очень захотелось пройти по парку, в котором они с Анной часто гуляли с маленьким ещё Матвеем.

Это было так здорово. Жаль, что редко. Супруги о чём-то разговаривали, одновременно не сводя глаз шустрого мальчишки в джинсовом комбинезончике.

Матвей был таким милым. Ребёнок из рекламы. Так о нём отзывались иногда.

С него действительно картина можно было писать. Огромные голубые глаза, русые кудри. Они втроём часто сидели на скамейке у фонтана и ели мороженое.

Матвей неизменно вымазывался до ушей. Анна смеялась, глядя на сына. И Семён ощущал себя самым счастливым человеком на свете.

Вот она, эта самая скамейка. До сих пор на месте. Хотя столько воды уже утекло.

Семёну вдруг нестерпимо захотелось посидеть на ней. Казалось, так он хотя бы на мгновение станет ближе к своему счастливому прошлому, к своим родным людям. Но скамья оказалась занята.

На ней сидела молодая женщина. На коленях она качала девочку лет семьи. Малышка выглядела уставшей и какой-то очень уж несчастной для такого солнечного, тёплого вечера.

Да и с женщиной, с ней явно творилось что-то неладное. Потухший взгляд, опухшие веки, будто она недавно много плакала. Да и сейчас эта незнакомка явно едва держалась.

Семён Иванович хотел было пройти мимо. Зачем смущать людей в таком состоянии? Позже на скамейке посидит, когда она свободна будет. Но поторопился, споткнулся, выронил трость, которую он пользовался временно после недавней операции на венах.

Женщина отреагировала быстро, подняла трость, протянула её Семёну Ивановичу. И тут их глаза встретились. Такой бездны страх и отчаяние мужчина увидеть не ожидал.

У него даже сердце сжалось. Да ещё и что-то в облике молодой женщины очень напоминало ему о любимой жене. Семёну Ивановичу захотелось чем-то помочь незнакомке.

Он понял, что просто не может теперь уйти. — Извините, что вмешиваюсь, — начал диалог Семён Иванович, — но очень уж вы расстроены выглядите. Что-то случилось? Женщина вздрогнула.

Видимо, она совсем не ожидала такого участия от прохожего. А, случилось? Она тяжело вздохнула. Ну да, произошло кое-что.

Девочка на её коленях вдруг улыбнулась Семёну Ивановичу искренней улыбкой. Худенькая личико, большие, широко распахнутые глаза, светло-василькового цвета. Очаровательный, милый ребёнок.

Семён Иванович просто не мог не улыбнуться ей в ответ. Не сочтите за наглость и досуже любопытство, но расскажите мне о своей беде. Вдруг помогу.

— Спасибо, но нет, — смущённо опустила глаза женщина. — Видно, что у вас добрые намерения, но мне уже вряд ли кто-то или что-то поможет. Ну, сама виновата, впрочем.

— Просто расскажите. Семён Иванович старался, чтобы его голос звучал как можно мягче. Иногда даже просто душу излить полезно.

И потом, вы ведь не знаете, кто перед вами, какой человек. А вдруг всё-таки помогу? — Это вряд ли. Я ведь такая глупая оказалась.

И себя подставила, и самое ужасное ребёнка своего. Что вот с ней теперь будет? Женщина снова была близка к тому, чтобы расплакаться. Она едва держалась.

— Давайте познакомимся. Семён Иванович решил действовать активнее. — Меня зовут Семён Иванович, а вас как? — Маша, — ответила женщина.

— А я Арина, — тут же отозвалась малышка. — Какие у вас красивые имена, — улыбнулся Семён Иванович. — Знаете, Мария — это было любимое имя моей супруги.

Она так дочь хотела назвать. Но у нас родился сын, так что имя осталось неиспользованным. Оно просто чудесное.

— Спасибо. — Маша, так что с вами приключилось? — Ариш, не хочешь на качелях покататься? Как раз освободились. Маша обратилась к дочери.

Судя по всему, рассказ её был не для детских ушей. Девочка будто бы всё поняла. Безропотно соскользнула с колен матери и побежала на детскую площадку, расположенную неподалёку от скамейки.

— Да, я расскажу вам. Может, и правда полегчает. Только история у меня непростая.

Вряд ли вы сможете мне помочь. — Ну, мы это ещё посмотрим, — покачал головой Семён Иванович. Маша тяжело вздохнула и начала свой рассказ.

Выросла Маша в детском доме. От воспитателей она знала, что мать отказалась от неё ещё в родильном отделении. Ничего об этой женщине известно не было.

Потому Марии оставалось лишь строить предположения. Мать представлялась ей то совсем молоденькой девочкой, которая просто не могла оставить ребёнка себе, то какой-нибудь чуть ли не агентшей, преследуемой властями, которой пришлось бросить дочь в роддоме ради блага самой же девочки. В этих своих фантазиях Маша всегда придумывала для матери какую-то вескую уважительную причину, по которой то и пришлось так поступить с дочкой.

Девочка мечтала, что однажды мать вернётся и заберёт её домой. Она была почти уверена в этом, но годы шли, а ничего не менялось. И вот настало время выпуска из детского дома.

Как сирота Маша получила от государства квартиру, жить в ней было практически невозможно. Маленькая, в старом доме на краю города, неисправная проводка, плесень на стенах, трещины в рамах. Но какой у Маши был выход? Куда она могла ещё пойти? Пришлось выживать.

В детском доме Маша получила профессию швеи. Дело это у неё вполне себе неплохо получалось. Так что девушка без труда устроилась в местное отелье.

Поэтому на жизнь ей хватало. Маша хорошо питалась, даже на одежду с рынка деньги оставались. Девушка считала, что жизнь её вполне удалась.

Только вот одиночество Машу тяготило. Юная девушка была совсем одна на этой земле, а ей хотелось тепла, семьи, любви. Ну и познакомилась Маша однажды прямо на улице с парнем симпатичным…