Следы в пустой квартире: как отказ от уборки помог жене раскрыть обман

— Жива, — попыталась пошутить Ева, но шутка не удалась. — Светлана Петровна была и рассказала удивительные вещи. — Она вкратце пересказала исповедь свекрови.

— Вот это да! Ну и поворот! — Егор удивился. — И что будешь делать?

— А знаешь, — сказала Ева, и в её голове вдруг созрела мысль. — А давай съездим на ту самую дачу, на озеро. Возьмём твоего отца. Там тишина, природа. Мне кажется, ему будет полезно сменить обстановку. А мне полезно посмотреть на то место, из-за которого всё началось.

— Интересная идея, — согласился Егор. — Папа как раз вчера говорил, что соскучился по запаху костра. Организуем вылазку на выходные.

Старый домик на берегу озера встретил их тишиной, пахнущей прелой листвой и сырым деревом. Воздух был чистым, холодным. Николай Игнатьевич казался уставшим с дороги, но в его глазах горел интерес.

— Место-то какое! Благодатное! — прошептал отец Егора, глядя на гладь стоячей воды, поблескивающую в лучах заходящего осеннего солнца.

Ева сразу принялась за обустройство быта. Растопила печь, проветрила комнаты, принесла дров. Егор смотрел на неё с восхищением.

— Ты везде наводишь порядок, — улыбнулся он.

— Привычка, — ответила Ева. — Но теперь я это делаю для тех, кто близок мне.

На следующее утро Николай Игнатьевич, несмотря на слабость, захотел прогуляться по берегу. Ева шла с ним под руку, а Егор следовал чуть позади, наслаждаясь этой картиной.

— Смотри-ка, — вдруг остановился Николай Игнатьевич, указывая тростью на полуистлевший, почерневший от влаги деревянный ящик, торчавший из-под подмытого водой берега. — Волна что-то выбросила. Не похоже на мусор.

Егор наклонился и осторожно вытащил ящик. Крышка отпала, рассыпаясь в труху. Внутри, завёрнутый в промасленную, истлевшую ткань, лежал толстый полевой дневник в кожаном переплёте.

— Что это? — заинтересованно сказал Егор, бережно открыв его.

Страницы были пожелтевшими. Чернила местами расплылись, но почерк оставался чётким и разборчивым. Они уселись на бревно, и Егор начал читать вслух.

«15 мая 1937 года. Сегодня получил известие из района. Готовятся к реорганизации колхозов. Говорят, земли у озера, что достались мне от отца, могут отойти под совхозные поля. Юридических документов почти ни у кого нет. Всё на честном слове да на памяти. Боюсь, мы теряем свою историю».

— Боже мой! — прошептал Николай Игнатьевич, и его голос дрогнул. — Это же дневник моего деда, Василия. Прадеда твоего, Егорка. А я думал, все его бумаги давно пропали.

Они листали страницу за страницей. Дневник подробно описывал историю семьи, границы земельных наделов, переданных по наследству. И стало ясно, что участок, который Антон «унаследовал» от своего деда, и соседние земли когда-то принадлежали семье Егора. Они были незаконно отчуждены во время советских реорганизаций, а потом по цепочке мошеннических сделок перешли к семье Мельниковых (фамилия Антона).

— Так вот оно что! — Егор поднял сияющие глаза. — У Антона не было никаких юридически чистых прав на эту землю. Его семья была лишь цепочкой.

— Это же козырь в суде! — воскликнула Ева. — Нужно звонить Алёне.

В её просторном кабинете царила атмосфера сосредоточенной победы. Алёна сидела за столом, заваленным папками, а напротив неё нервно сжимал ручку дорогой авторучки адвокат Антона и Виктории. Антон сидел бледный. Вика смотрела в окно. Её лицо было маской злобы.

— Итак, — деловым тоном начала Алёна, положив ладонь на старый дневник, — у нас есть неоспоримые доказательства того, что мой клиент, Егор Серов, является прямым потомком законного владельца этих земель, описанных в дневнике его прадеда Василия Серова. Данные геодезической экспертизы, проведённой на месте, полностью совпадают с описаниями в дневнике. Ваш клиент… — Вика посмотрела на адвоката Антона, — …и его семья владели этим участком на основании сомнительных сделок, корни которых уходят в незаконное отчуждение. Учитывая же предоставленные нами ранее доказательства подлога брачного договора, где господин Мельников пытался лишить мою клиентку законной доли, суд не оставит от ваших претензий и камня на камне.

Адвокат Антона тяжело вздохнул и отложил ручку.

— Мои клиенты готовы отказаться от всех претензий на участок в обмен на отзыв уголовного дела о мошенничестве.

Антон резко вскочил…