Спор о наследстве: как невеста отреагировала на требование жениха перевести деньги его матери

Для обоих». Он сжал ее руку, потом отпустил. «Прости меня.

Уже простила». Артем взял куртку, пошел к двери. Обернулся на пороги.

«Если что-то изменится, если я смогу, ты дашь мне шанс?» «Нет». Лиза покачала головой. «Не дам.

Извини». Он кивнул и вышел. Лиза закрыла за ним дверь, прислонилась к ней спиной, медленно сползла на пол.

Сидела так минут десять, обхватив колени. Потом встала, умылась холодной водой, заварила чай. Села у окна, смотрела на улицу.

Чувствовала странное облегчение, будто огромный груз свалился с плеч. «Все кончено. Наконец-то».

Телефон завибрировал. «Артем, спасибо, что была честной. Прости, что не смог быть таким же».

Лиза ответила. «Удачи тебе». Больше они не переписывались.

На следующий день Лиза взяла отгул и поехала к Зое Ивановне. Надо было поставить точку окончательно. Звонила в дверь долго.

Наконец открылась. Зоя Ивановна стояла в халате, растрепанная, с опухшими глазами. «Ты?» Она сощурилась.

«Чего тебе?» «Поговорить». Лиза спокойно ответила. «Нам не о чем разговаривать».

«Еще как есть». Лиза шагнула вперед, и Зоя Ивановна невольно отступила. Они прошли на кухню.

Лиза села, положила руки на стол. Зоя Ивановна осталась стоять, скрестив руки на груди. «Говори быстрее.

Мне некогда». «Хорошо». Лиза кивнула.

«Скажу быстро. Вы звонили моему нотариусу и пытались узнать про мое наследство. Пытались оформить доверенность на продажу квартиры.

Это называется мошенничество. Я могу написать заявление в полицию». Зоя Ивановна побледнела.

«Я просто интересовалась». «Вы пытались украсть мое имущество?» Лиза перебила. «Но я не пойду в полицию.

Знаете, почему?» Свекровь молчала. «Потому что я сделаю кое-что другое. Я расскажу всем нашим общим знакомым, вашим родственникам, друзьям, соседям, как вы пытались выбить из меня деньги, как посылали сына с листочком, чтобы я перевела наследство бабушки на ваш счет, как оскорбили меня, сказав, что мне повезло, что бабушка умерла, и как потом звонили нотариусу, пытаясь добраться до квартиры».

Зоя Ивановна схватилась за спинку стула. «Ты не посмеешь!» «Посмею!» Лиза достала телефон. «У меня уже готов текст.

Список рассылки тоже. Нажму одну кнопку. И все узнают, какая вы заботливая мать и свекровь.

Это… это шантаж!» «Нет!» Лиза покачала головой. «Это справедливость. Вы считали, что можете делать со мной что угодно, потому что я молчала, но я больше не молчу».

«Что ты хочешь?» Голос Зои Ивановны дрогнул. «Хочу, чтобы вы исчезли из моей жизни. Навсегда.

Не звонили, не писали, не появлялись, не лезли в мои дела. И чтобы оставили Артема в покое. Перестали манипулировать им, давить на него, использовать.

Он мой сын. Он взрослый мужчина». Лиза встала.

«И вы разрушили его жизнь, потому что держите его за собой, как собаку на цепи. Он не может создать семью. Не может быть счастлив, потому что вы не даете».

Зоя Ивановна опустилась на стул, закрыла лицо руками. «Я все для него делала. Всю жизнь вы делали для себя, — Лиза сказала жестко, — чтобы он был при вас, чтобы не остаться одной.

Но это эгоизм, а не любовь». Свекровь всхлипнула. Лиза смотрела на нее без жалости.

Она потратила столько нервов, столько сил на эту женщину. Терпела, молчала, пыталась найти компромисс. Больше не будет.

«Итак, — Лиза убрала телефон, — если вы исчезнете, я ничего никому не скажу. Это останется между нами. Но если вы хоть раз попытаетесь со мной связаться или снова полезете в мою жизнь, я нажму эту кнопку, и все узнают правду.

Весь ваш подъезд, все ваши знакомые, вся родня. Понятно?» Зоя Ивановна кивнула, не поднимая головы. «Говорите вслух».

«Понятно», — прохрепела свекровь. «Хорошо», — Лиза развернулась к двери. «До свидания, Зоя Ивановна.

Надеюсь, больше мы не увидимся». Она вышла из квартиры, спустилась по лестнице, вышла на улицу, вдохнула полной грудью, руки дрожали, сердце колотилось, но внутри было ощущение победы. Она сделала это, поставила на место, наконец-то.

Вечером позвонила Инна. «Ну что, как дела? Поговорила?» «Поговорила», — Лиза усмехнулась. «С обоими, со всеми?» Закрыла эту тему.

«Молодец! Я горжусь тобой. Слушай, может, отметим? Сходим куда-нибудь?» «Давай», — Лиза согласилась. «Почему бы и нет?» Они встретились в небольшом ресторане в центре, заказали вино, салаты, горячее.

Инна подняла бокал. «За свободу! За то, чтобы жить как хочешь, а не как тебе указывают!» «За свободу!» — Лиза чокнулась с ней. Они выпили, поговорили о работе, о жизни, посмеялись над какими-то глупостями.

Лиза расслабилась впервые за несколько недель, было легко, спокойно, будто она наконец вернулась к себе. «А что с квартирой?» — спросила Инна. «Продавать будешь?» «Нет», — Лиза покачала головой.

«Буду жить. Это бабушкина квартира. Там пахнет домом.

Я не хочу ее продавать». «А деньги?» — положила на депозит. «Пусть лежат.

Может, потом открою тот книжный магазин, о котором мечтала. Или еще что-нибудь придумаю. Посмотрим».

Инна кивнула. «Правильно. Никуда не спешить».

Они просидели до позднего вечера, потом разошлись. Лиза ехала домой и думала, что жизнь, оказывается, может быть другой, без постоянного напряжения, без необходимости оправдываться, без чужих людей в твоей голове. Просто жизнь.

Прошла неделя. Артем больше не писал, не звонил. Зоя Ивановна тоже молчала.

Лиза ходила на работу, по вечерам разбирала бабушкины вещи, читала, смотрела фильмы. Однажды к ней зашла Катя, принесла пирожки, они пили чай на кухне и болтали ни о чем. «Лизонька, а ты как?» — спросила Катя.

«С тем парнем своим разобралась?» «Разобралась», — Лиза кивнула. «Расстались. Окончательно.

Жалеешь?» «Нет», — Лиза задумалась. «Странно, но нет. Может, потом пожалею, но сейчас… сейчас мне хорошо.

Одной». «Это правильно», — Катя кивнула. «Женщина должна уметь быть одна, чтобы не цепляться за кого попало от страха одиночества».

Лиза улыбнулась. Бабушка бы сказала то же самое. Еще через неделю Лиза наконец разобрала все бабушкины вещи.

Часть отдала в благотворительность, часть оставила себе. Фотографии, книги, какие-то милые мелочи. В шкафу нашла старую шкатулку с рецептами.

Бабушка записывала их на карточках, аккуратным почерком с пометками «Лизонька любит». Получается всегда. На праздник.

Лиза перебирала карточки, читала. Вот рецепт яблочного пирога, того самого, который бабушка пекла каждое воскресенье. Лиза достала карточку, пошла на кухню.

Нашла муку, яйца, масло. Яблоки купила вчера. Замесила тесто, порезала яблоки.

Выложила в форму, поставила в духовку. Через полчаса квартира наполнилась знакомым запахом — корицы, ванили, теплого теста. Лиза открыла духовку, достала пирог.

Золотистый, румяный, с карамельной корочкой. Отрезала кусок, села у окна с чашкой чая. Надкусила вкус детства, вкус бабушкиных рук, ее голоса, ее любви.

Слезы потекли сами собой, но это были не горькие слезы, светлые, благодарные. «Спасибо, бабуль», — прошептала Лиза, — «за все, за квартиру, за деньги, за письмо, за то, что научила меня не сдаваться». За окном зажигались фонари.

Весенний вечер наступал мягко, неспешно. Лиза допила чай, доела пирог, потом встала, подошла к окну, распахнула его. Свежий воздух ворвался в комнату, принося запах талого снега и пробуждающейся земли.

Жизнь продолжалась. Без Артема, без Зои Ивановны, без чужих ожиданий. Просто ее жизнь, и впереди было столько возможностей.

Лиза улыбнулась своему отражению в стекле. «Ну что?», — сказала она вслух, — «поехали». И закрыла окно.

На следующее утро, когда Лиза шла на работу, ей позвонил неизвестный номер. Она ответила осторожно. «Алло?»….