Судьбоносная авария: как спасение влиятельного человека изменило жизнь простой женщины

Появился бумажник, кожаный, с монограммой Л.Р. внутри. Я нашла водительские права под пластиковым рукавом, я вытащила их, поднося к свету. Вот он, умытый и суровый на фото. Имя гласило: Лука Романок, возраст 34 года. Я не узнала его, но что-то в этом имени покалывало задворки моего разума. Был ли он кем-то, кого я должна знать? Местный политик? Бизнесмен?

Мои пальцы пролистали пару кредитных карт. Черная карта, которую носят только сверхбогатые. Немного наличных. Кто вообще носит купюры по сто в таком количестве в наши дни? И странно — металлическая карта, размером с визитку, с выгравированным символом свернувшейся змеи. Определенно необычный парень.

В куче вещей был также телефон, но это было гиблое дело. Экран разбит, а корпус погнут от удара, вероятно, промокший в придачу. Я отложила бумажник в сторону, тревога росла. У меня было подтверждение его личности, но это на самом деле не говорило мне, кто он был, или почему кто-то пытался его убить.

Истощение навалилось на меня сильно. Я работала на адреналине часами. Те сирены ранее… Нашли ли они его машину? Будут ли копы искать тело, которого там не было? Выведут ли они как-то всё на меня? Тревога грызла мои внутренности.

Всё по порядку. Я сняла свою собственную промокшую, прокуренную одежду и переоделась в сухие спортивные штаны и худи, обработав свои мелкие порезы и ожог на икре антисептиком. Я поймала своё отражение в зеркале ванной. Дикие глаза. Волосы висят влажными прядями. Полосы сажи на щеках, как у какого-то статиста из боевика.

— Во что, чёрт возьми, ты ввязалась, Натали? — прошептала я. Я едва узнавала женщину, смотрящую в ответ.

Встряхнувшись, я вернулась проверить своего пациента. Лука был смертельно бледен на подушке, которую я подложила ему под голову. Но когда я положила руку ему на щёку, его кожа казалась немного слишком теплой. Лихорадка. Не удивительно, учитывая травму и возможное начало инфекции. Я достала немного ацетаминофена и осторожно умудрилась дать две таблетки, растворенные в воде, влив их ему в горло. Это было нелегко, он едва реагировал, и мне приходилось поддерживать его голову и вливать жидкость медленно, надеясь, что он не поперхнется. Он поморщился, но проглотил, что я приняла за хороший знак.

Молния слабо сверкнула снаружи, шторм наконец уходил. В тишине, которая последовала, нарушаемой только тиканьем моих часов в гостиной и его неровным дыханием, я внезапно ощутила всю тяжесть ситуации. На моём диване лежал мужчина, в которого стреляли и которого чуть не взорвали. Мужчина с вооруженными врагами, и я только что пригласила всю эту беду прямо через свою входную дверь.

Я опустилась на пол рядом с диваном, обхватив руками подтянутые колени. Моя голова знала, что я должна позвонить в полицию к чёрту последствия, но моё нутро бунтовало против этой идеи. Он умолял меня не делать этого, и, по правде говоря, часть меня боялась того, что произойдет, если я действительно вовлеку власти. Может быть, это было свежее воспоминание о моём отце, который был честным копом, застреленным членами банды много лет назад. Правосудие не вернуло его, не защитило нас. У системы были огромные трещины, в которые проваливались такие люди, как мой папа. А люди вроде этого мужчины, лежащего в синяках и переломанного передо мной? В какую категорию он попадал? Жертва? Преступник? И то, и другое?

Я потерла усталые глаза. Никаких ответов прямо сейчас. Я сохраню ему жизнь ночь и утром. Может быть, он сможет сказать мне, ради кого я рискую своей шеей. Со вздохом я схватила старое лоскутное одеяло и подушку и устроила себе место на полу рядом с диваном. Я не собиралась оставлять его без присмотра. Если он проснется дезориентированным или попытается двигаться, мне нужно быть там. Мои веки были тяжелыми, а отходняк от адреналина сделал конечности свинцовыми. Просто короткий отдых, пообещала я себе. Я буду держать ухо востро.

Когда я проснулась, тени в комнате указывали на поздний день. Я вскочила, ловя ртом воздух. На мгновение я подумала, не привиделся ли мне шум, который разбудил меня. Затем я услышала его. Низкий стон.

Я развернулась. Лицо Луки было искажено болью, его голова металась по подушке.

— Нет, — бормотал он, хмуря брови. — Basta…

Слово было иностранным, но я уловила смысл. «Стоп» или «хватит» по-итальянски. Ему снилось или он вспоминал что-то неприятное.

— Эй, — сказала я, мягко потянувшись, чтобы осторожно коснуться его плеча. Его кожа всё ещё была немного слишком теплой. — Всё в порядке. Ты в безопасности.

Его глаза распахнулись от моего прикосновения. Одну напряженную секунду я оказалась пригвождена дезориентированным, ледяным серым взглядом. Его радужки были оттенка бледной стали. И они зафиксировались на мне с сырым страхом и яростью одновременно.

У меня едва было время осознать интенсивность, прежде чем он попытался рвануться вверх.

— Нет, нет, нет. Ложись, — настаивала я, слегка надавливая на его неповрежденное плечо.

Он был удивительно силен, даже в полубреду. Его тело боролось с моим с инстинктивным сопротивлением. Сдавленный звук вырвался у него, когда он понял, что не может полностью подняться.

— Тише, ты ранен. Пожалуйста, тебе нужно лежать смирно, иначе у тебя снова начнется кровотечение.

Он моргнул, некоторое осознание возвращалось в его выражение. Его взгляд метнулся вокруг, впитывая незнакомую комнату, повязки на его торсе. Он поморщился и опустился обратно, тяжело дыша.

— Машина… — прохрипел он, голос треснул и был слабым.

Я предложила маленькую улыбку.

— Она взорвалась. Но ты выбрался из неё. Ты в безопасности сейчас. В моём доме.

Я заметила, что моя рука всё ещё на его плече, и быстро убрала её, внезапно смутившись.

— Я Натали. Я та, кто вытащила тебя. И подлатала, как смогла.

Он закрыл глаза ненадолго.

— Натали, — повторил он. Слоги скатывались с его языка с тем акцентом, мягче теперь. — Я помню… тебя. — Его лоб наморщился, словно он обыскивал свою память. — Я думал, я горю. Затем ангел вытащил меня.

Мои щёки вспыхнули, и я отвела взгляд, чтобы скрыть смущенный смешок.

— Вряд ли ангел. И ты был чертовски тяжелым, для протокола.

Призрак улыбки потянул один уголок его рта. Но она была мимолетной. Почти немедленно его лицо снова ожесточилось, глаза обострились.

— Кто-нибудь ещё здесь? — Вопрос был жестким, настороженным. Даже раненый, он говорил с властной гранью.

Я покачала головой.

— Нет, только я. — Я заколебалась. Затем добавила: — Никто больше не знает, что ты здесь. Я не звонила в полицию или скорую. Как ты просил.

Его голова слегка повернулась ко мне. Эти стальные глаза изучали меня с интенсивностью, которая заставила меня бороться с желанием поежиться. Он, казалось, оценивал, может ли мне доверять. Наконец он коротко кивнул.

— Спасибо.

Слова были тихими, но искренними.

Я выпустила воздух, который, как я не осознавала, я сдерживала.

— Хочешь воды? Или обезболивающего? У меня здесь есть немного припасов.

Он сглотнул, словно только осознав, как у него пересохло в горле, и снова слабо кивнул. Осторожно я приподняла его голову и поднесла стакан воды к его губам. Он выпил несколько глотков, прежде чем закашляться. Я опустила его обратно. Даже это небольшое усилие заставило его поморщиться. Одна рука слабо дрейфовала к его перевязанному боку. Его пальцы были длинными и удивительно изящными для мужчины, явно привыкшего к насилию. Я заметила, что они были в пятнах засохшей крови, может быть, чьей-то ещё. С момента до аварии я осторожно взяла его руку и вытерла её начисто влажной тканью. Он наблюдал за мной в тишине, пока я не закончила. Я не могла расшифровать взгляд в его глазах.

— В тебя стреляли, — объяснила я мягко, решив заполнить тишину. — Пуля всё ещё там. Мне удалось замедлить кровотечение, но тебе нужна настоящая медицинская помощь. Хирург. Я предполагала, что такова будет его позиция. — Тогда хотя бы врач, который может быть сдержанным? Я знаю кое-кого. С моих дней парамедика, кто иногда лечит людей неофициально…

Я замолчала. Прошло время с тех пор, как я говорила с доктором Ли, но, может быть, он поможет. Хотя, если этот человек преступник, я не была уверена, что хочу вовлекать других.

Дыхание Луки немного выровнялось. Он открыл глаза, и они казались немного менее стеклянными.

— С этим разберутся мои люди, — начал он. Затем резко поморщился и закрыл рот.

Твои люди, конечно. У него, вероятно, были подчиненные или сообщники там, ищущие его. Внезапно я задалась вопросом, будут ли эти люди дружелюбны ко мне или нет. Они могут предположить, что я причинила ему боль или удерживаю его в заложниках. От этой мысли мне стало не по себе.

Словно почувствовав мою смену настроения, он снова переключил фокус на меня.

— Ты спасла мне жизнь.

Это не было совсем вопросом. Больше похоже на то, что он подтверждал это для себя.

Я предложила маленькое пожатие плечами.

— Думаю, да. — Моя попытка легкого тона провалилась. — Честно, я всё ещё не уверена, почему или как. Но да.

Его губы приоткрылись, словно он собирался сказать что-то ещё. Но затем вспышка фар скользнула по моему переднему окну, привлекая внимание нас обоих. Я взглянула на часы. Едва шесть утра. Кто бы это мог быть?

Темный автомобиль подкатил к остановке на улице прямо у моего дома. Не просто темный — черный, с тонированными окнами. Это был фургон или внедорожник какого-то рода. Двигатель тихо работал на холостых. Каждый волосок на моей руке встал дыбом в предупреждение.

Лука отреагировал мгновенно. Несмотря на свои раны, он снова попытался сесть. На этот раз преуспев наполовину, прежде чем вспышка агонии заставила его выругаться под нос. Он устремил свирепый взгляд на меня.

— Твои двери заперты? — спросил он срочно.

— Да. Я всегда держу их запертыми.

Снаружи открылась водительская дверь фургона. Я увидела одну, две, три фигуры, появившиеся наружу, все одеты в черное. Они шли прямо к моей входной двери. Паника охватила меня.

— Кто они? Помощь! — Я отступила.

— Мои, — сказал он сквозь стиснутые зубы. Он сделал судорожный вдох. — Но будь осторожна.

Я не была уверена, что он имел в виду под этим, но у меня не было времени спросить. Тяжелый стук обрушился на мою входную дверь, заставив меня подпрыгнуть. Через матовое стекло я могла видеть силуэт крупного мужчины. Другой расхаживал возле фургона, и я могла поклясться, что поймала отблеск оружия в его руках. У меня пересохло во рту. Это с такой же легкостью могли быть люди, которые пытались убить его, явившиеся, чтобы закончить работу. Как он мог быть уверен, что это его люди?

Сердце колотилось. Я поспешила к столику и достала пистолет, который спрятала, проверяя, что предохранитель всё ещё включен. Я не умела обращаться с оружием. Мой папа учил меня основам, когда я была моложе, но я никогда на самом деле не стреляла в человека. Всё же, держа его, я получила крошечное чувство контроля. Я держала его опущенным сбоку, пока дюйм за дюймом приближалась к двери.

— Натали! — позвал Лука с дивана. Тревога была ясна в его голосе. Он боролся, чтобы встать, но я увидела кровь, начинающую просачиваться сквозь его повязки. — Не открывай.

Слишком поздно. Ещё одна серия ударов сотрясла дверь. Более настойчивая. Глубокий мужской голос снаружи:

— Мистер Романок! Вы там?

Они знали его имя. Мои глаза расширились. Друг или враг, они, по крайней мере, искали конкретно его. Взяв себя в руки, я прижалась к двери.

— Кто это? — крикнула я, пытаясь удержать голос от дрожи.

Ответ был кратким:

— Открывайте. Мы здесь за мистером Романок. Мы знаем, что он внутри. Мы отследили его телефон. — Пауза. — И мы не причиним вреда тому, кто помогает ему.

Я оглянулась на Луку, который наблюдал со смесью боли и срочности. Его дыхание было тяжелым, но он сумел один раз кивнуть: «впусти их». Я решила довериться ему, засовывая пистолет за пояс штанов сзади.

Я открыла засов и приоткрыла дверь. Немедленно широкое плечо толкнуло её до конца, и я оказалась лицом к лицу с горой мужчины в черном пальто. Я отшатнулась, и он шагнул внутрь, за ним последовал второй мужчина, пока третий оставался прямо снаружи, сканируя улицу. Оба нарушителя были огромными, с суровыми лицами и вооруженными. Я заметила кобуры с пистолетами под их пальто. Все в них кричало об опасности. Моё сердце гремело в груди.

Взгляд первого мужчины обвел комнату и приземлился на Луку, распростертого на диване. Его жесткое выражение вспыхнуло облегчением.

— Босс, — сказал он, задыхаясь, бросаясь к нему.

Второй мужчина остался возле меня, эффективно отрезая любой побег или резкие движения, не то чтобы я замышляла какие-либо. Мои руки были слегка подняты в знак сдачи.

Лука заметно расслабился, хотя его лицо было пепельным от боли.

— Энцо, — поприветствовал он первого мужчину напряженным голосом. — Долго же вы…

Энцо склонил голову, выглядя почти пристыженным.

— Пробки, сэр. И шторм. Мы приехали так быстро, как могли, как только Марко дал нам местоположение. — Он опустился на колени у дивана, чтобы осмотреть состояние Луки.

Я обнаружила, что выпаливаю:

— Осторожно. У него всё ещё кровотечение, ему нужна больница.

Голова Энцо метнулась ко мне, словно действительно заметив меня впервые. Его глаза сузились за темными очками. Кто носит солнечные очки на рассвете? И я уловила в них защитную угрозу.

— Кто это? — потребовал он. — Что случилось?

Лука слабо поднял руку.

— Отставить. Это Натали. Она спасла мне жизнь. — Его голос отвердел лишь на долю. — Она под моей защитой.

Энцо немедленно отступил на шаг, хотя всё ещё выглядел настороженным. Второй мужчина, лысая, бородатая громадина, наконец отошел от дверного проема и приблизился, обращаясь к Луке с сильным акцентом, который я не могла определить.

— Нам нужно перевезти вас, Капо. Здесь небезопасно.

Он едва удостоил меня взглядом, но я чувствовала его присутствие, нависающее как угроза. Капо — слово зазвенело колокольчиком из фильмов про мафию. Босс. У меня всё внутри оборвалось. Кого именно я вытащила из той машины? У меня начинало появляться очень опасное подозрение.

Лука поморщился, пытаясь принять вертикальное положение.

— Согласен. Но… — Он посмотрел на меня, невысказанный вопрос в его глазах.

Поеду ли я с ними? Или, может, смогу ли я справиться сама, если они оставят меня здесь? Он пообещал, что я под его защитой, что подразумевало, что мне может понадобиться защита сейчас. Я подумала о том, кто пытался убить его. Если они знают, что он жив, они придут за ним снова. И, возможно, за любым свидетелем. Вроде меня.

Я выдохнула, принимая решение инстинктивно.

— Я еду тоже, если я вам нужна, — сказала я, пытаясь звучать увереннее, чем чувствовала себя. — По крайней мере, пока он не стабилизируется.

Часть меня также хотела ответов. Кто он на самом деле? Во что я ввязалась? Но один шаг за раз. Энцо выглядел так, будто мог возразить, но Лука прервал его.

— Помоги мне встать, — приказал он.

Между Энцо и другим парнем они осторожно подняли Луку. Он подавил стон, становясь пугающе бледным, когда его ноги коснулись пола. Я бросилась к его боку, со стороны его раны, на случай, если ему понадобится поддержка. Он был выше, чем я осознавала, даже ссутулившись и опираясь на своих людей. При росте около пяти футов четырех дюймов я чувствовала себя положительно карликом рядом с ним и другими громадинами.

Он сделал тяжелый вдох, затем кивнул мне с благодарностью за то, что я была рядом.

— Пойдем, — сказал он…