Судьбоносный визит: как появление дорогого автомобиля у скромного дома изменило жизнь семьи

Мне, как иногородней студентке, дали комнату в общежитии, и началась веселая студенческая пора. Я жадно впитывала новые знания, первое время у меня даже ни на что другое, кроме учебы, времени не оставалось. С утра лекции и семинары, потом подготовка домашних заданий в библиотеке, быстрый перекус в студенческой столовой и бегом назад в общежитие.

А там снова зубрежка конспектов до самой полуночи. На выходные я всегда уезжала домой, в родное село. Девчонки-соседки уговаривали остаться в городе, сходить повеселиться, развеяться, но я очень скучала по родителям.

Домашняя я была девочка, тихая, тянуло меня в родное гнездо со страшной силой. Именно там, в родительском доме, я отдыхала душой по-настоящему. Мать и отец, соскучившись за неделю по дочери, окружали меня такой заботой и вниманием, что я чувствовала себя принцессой.

Подружки детства всегда приходили в гости, те, кто еще не разъехался кто куда. Тепло было дома, хорошо, уютно, пахло мамиными пирогами. На втором курсе у меня уже появились новые друзья в городе, которые показали мне совсем другую жизнь.

Ночные клубы, уютные кофейни, современные кинотеатры — это все было здорово, весело и захватывающе. Но очень уж дорого для моего скромного бюджета. Стипендия была крошечная, родители, конечно, помогали деньгами, но они и сами не были богачами.

Мне не хотелось лишний раз напрягать стариков и тянуть из них последние жилы. С личной жизнью как-то не складывалось, но я не унывала. Какие мои годы, думала я, вот выучусь, встану на ноги, получу диплом, тогда и о романтике задумаюсь.

Семья у меня будет обязательно большой, многодетной, хорошо бы сразу двойню родить. Когда я училась на третьем курсе, случилась трагедия, которая разделила мою жизнь на «до» и «после». Все произошло так внезапно, что я долгое время не могла поверить, осознать этот кошмар.

Казалось, что это какой-то дурной сон, чья-то злая и неуместная шутка. Однажды ранним утром на тумбочке завибрировал мой мобильник. Я еще спала, как и мои соседки по комнате, и отвечать совершенно не хотелось.

Но подсознательно я понимала, что неспроста это все, кто будет звонить в такую рань без повода? Да и неизвестность всегда хуже самой горькой правды. Звонила наша соседка, Дарья Степановна.

Она буквально прокричала, захлебываясь слезами в трубку, что наш дом ночью сгорел и что родители мои не спаслись. Всегда спокойная и рассудительная Дарья Степановна была близка к истерике и умоляла меня скорее ехать домой. Всю дорогу в родное село я не верила в случившееся, гнала от себя страшные мысли.

Я не верила, несмотря на то, что после соседки мне позвонили из полиции и из районной больницы, куда доставили ночью тела родителей. Все эти чужие люди подтверждали страшную весть. Матери и отца больше нет.

Какое-то жуткое осознание пришло только тогда, когда я увидела свой родной дом. Окна, лопнувшие от нестерпимого жара, черные, закопченные стены. В воздухе витал тяжелый, сладковатый запах гари, который невозможно ни с чем перепутать.

Из пустых глазниц окон и откуда-то из-под рухнувшей крыши еще шел сизый дым. Я медленно осела на землю, ноги просто отказались меня держать. Стояла середина апреля, замечательный весенний месяц, время пробуждения природы и жизни.

Вокруг заливались пением птицы, с неба припекало ласковое украинское солнышко. Все было как всегда, мир не остановился, и это казалось мне чудовищно неправильным и странным. Такая беда случилась, а небо на землю не обрушилось.

В тот страшный день меня забрала к себе Алла Сергеевна, та самая соседка и бывшая учительница. Она отпаивала меня сладким чаем с какими-то успокаивающими травами и берегла от досужих соседей и знакомых, которые зачем-то рвались поговорить со мной. Мне в тот момент не хотелось никого видеть и слышать.

Чуткая Алла Сергеевна это понимала, потому и строго выпроваживала непрошеных визитеров. Потом состоялись похороны, которые помогли организовать односельчане. Я была им бесконечно благодарна за это, сама я пребывала в каком-то тумане и была не в состоянии заниматься организационными вопросами.

Я словно впала в оцепенение, замерла внутри, затаилась, как подранок. Мир без мамы и папы казался мне чужим, враждебным и холодным. Девятнадцать лет я была любимой дочкой, о которой заботились, которую старались радовать любой мелочью…