Сюрприз удался: как смелый выбор наряда невесты повлиял на атмосферу свадьбы
Стас покорно ее отпустил и вернулся назад. Борис Федорович монотонно постукивал пальцами по поручням своей коляски, к которой был прикован вот уже почти пятнадцать лет — с тех самых пор, как паралич разбил его тело. Он понимающе вздохнул и медленно подъехал к сыну.
— Ушла?
— Ушла, — ответил Стас.
— Зря отпустил. А вдруг больше не вернется?
— И что я мог сделать? — развел руками сын. — Я же хотел все объяснить, а она и слушать меня не стала.
— Иногда приходится говорить, даже если никто тебя не слушает, — многозначительно отозвался Борис Федорович. — Девушка, которую я любил, ушла. А я не смог ее вернуть. Вернее, мог бы, если бы захотел. Но я испугался, что ничего не получится. И с тех пор не проходило и дня, чтобы я не вспоминал о ней и не жалел о том, что когда-то не сделал того, что мог.
Стас вдруг забыл о только что произошедшей драме и с удивлением уставился на отца.
— Я думал, у тебя никого не было, кроме мамы, — произнес он. — Ты что, не любил ее?
— Любил, конечно, — возразил Борис Михайлович. — И сейчас люблю, хотя ее уже давно нет. Просто думаю иногда, что все могло быть иначе. И тут ничего не могу с собой поделать.
Стас почти не помнил маму. Ему было шесть, когда ей поставили роковой диагноз — онкология. Он помнил лишь похороны, сумрачный осенний день, моросящий дождь, унылые лица и обитый синим бархатом гроб, к которому он боялся подойти. Отец после так и не женился. Воспитывал его в одиночку, разрываясь между Стасом и своим рестораном. Его Борис Михайлович основал еще при жизни жены, сразу после свадьбы, и все эти долгие годы одиночества напоминали ему о Вере.
— Может, расскажешь о той девушке? — попросил Стас, стараясь отвлечь себя и отца от грустных мыслей.
— Как-нибудь в другой раз, — покачал головой Борис Федорович. — Не время сейчас для болтовни. Беги, верни ее, если действительно любишь. Только переоденься сперва.
Стас коротко кивнул и поспешил.
— Ну ты и дуреха, — со смехом сказала тетя Маша в ответ на душераздирающую историю Тани. — Может, он и правда не виноват?
— Я же вижу, ты веришь ему. Иначе стала бы так реветь?
— Но все равно обидно, — простонала Таня, растирая слезы по лицу. — Такой день, а он…
— «А он», «а ты», «и они», — беззлобно передразнила ее бабушка. — Да мало ли чего в жизни случается. Но сама подумай: раз он тебя ждал, то стал бы перед твоим приходом тискать какую-то там? Ну, конечно же, нет.
— Думаете? — недоверчиво отозвалась Таня. — Хотя, может, и правда…
— Ну конечно, правда! — хлопнула себя по колену тетя Маша. — Так что давай, вытри нос, подними его повыше и пей чай, пока совсем не остыл.
Таня послушно поднесла к губам чашку и с наслаждением втянула в себя сладковатый жасминовый аромат. После первого же глотка ей полегчало настолько, что хотелось бежать, разыскать Стаса, поговорить с ним и просто извиниться.
— Когда свадьба-то? — с улыбкой поинтересовалась соседка, подкладывая ей в тарелку кусок яблочного пирога.
— Через неделю, — сообщила Таня. — Только еще ничего не готово. Я все никак не могу выбрать платье. Все магазины оббегала, а подходящего не нашла. Везде какое-то барахло. Осталось только в ателье обращаться, чтобы шили на заказ.
— Да незачем туда обращаться-то, — лукаво прищурилась тетя Маша, поднимаясь. — Сейчас я тебе кое-что покажу.
Она ушла в соседнюю комнату, а вернулась оттуда с укрытым полиэтиленовым чехлом платьем. А когда сняла чехол, Таня громко ахнула, увидев прекрасное свадебное платье, кажется, её размера. И сшито оно было из какой-то странной ткани, отливавшей перламутром, словно крылья стрекозы. На груди, возле сердца, была прикреплена серебристая розочка, а полупрозрачная тонкая талия переходила в пышный подол, волнами ниспадавший к полу.
«Наверняка подобное платье могла носить только сказочная принцесса», — подумала Таня, завороженно любуясь представшей перед ней красотой.
— Нравится? — спросила бабуля, хотя и так знала ответ. — Я его сама сшила, вот этими самыми руками, поэтому и кажется новым. Правда, мне это платье счастья не принесло. Истину говорят: увидит если жених невесту в свадебном наряде — хорошего не жди. Вот так и вышло.
— Простите, — прошептала Таня, с трудом отведя взгляд от платья. — Вы правда хотите мне его отдать?
— Почему нет? — пожала плечами соседка. — Бери на здоровье, только с одним условием: не пачкать и не рвать, а то на свадьбах, я слышала, всякое случается. Мне эта вещь дорога как память, хоть и память эта весьма горькая.
Соседка не стала вдаваться в подробности, а молча убрала наряд в чехол и вручила его Татьяне. Та, бережно прижав его к груди, с благодарностью посмотрела на соседку.
— А вы тоже приходите, — сказала она. — На свадьбу. Я буду очень рада…
