Таинственный шепот: как предложение незнакомца «подыграть» изменило ход свадьбы

— Она просто не привыкла, что я могу быть вне ее контроля, — призналась я. — Для нее я всегда была предсказуемой, удобной. Старшая ответственная сестра, на которую можно повесить любые ярлыки. И вдруг — раз, и я выхожу из сценария.

— Тем лучше, — сказал Илья серьезно, глядя мне в глаза. — Пусть гадает. Пусть злится. Пусть теряет сон, пытаясь понять, что происходит. Это будет справедливо после того шоу, которое она устроила.

Следующий час Илья играл свою роль безупречно, как профессиональный актер, достойный «Оскара». Он приносил мне напитки, причем не просто подходил к бару, а специально спрашивал, что я хочу: шампанское, вино, воду, сок? Шутил умные, тонкие шутки, от которых я смеялась по-настоящему. Слушал меня с таким вниманием, с таким искренним интересом, какого я не встречала у мужчин уже давно — не с вежливым равнодушием, когда человек ждет, когда ты закончишь, чтобы сказать что-то свое, а с настоящим любопытством.

И время от времени он слегка касался моей руки, моего плеча — легкие, невесомые прикосновения, но достаточно заметные со стороны, чтобы все выглядело убедительно для посторонних глаз. Чтобы не было сомнений: эти двое вместе.

Но дело было не только в игре на публику. Он действительно интересовался мной как личностью. Спрашивал детали о моей работе — не формальные «чем занимаешься», а конкретику: какие проекты, какие задачи, что нравится, что бесит. Расспрашивал о моем увлечении пешими походами в горы: какие маршруты проходила, какая вершина была самой сложной, какие планы на будущее. Интересовался недавней поездкой в Чехию: что смотрела, где гуляла, какие впечатления, в каких кафе пила кофе.

— Ты совсем не такая, как я ожидал, слушая все эти разговоры о тебе сегодня, — сказал он между песнями, когда музыка на мгновение стихла и можно было говорить нормальным голосом, не перекрикивая динамики.

— А какой ты меня ожидал увидеть?

— Судя по описаниям твоей сестры и ее окружения, я ожидал встретить кого-то жалкого, отчаявшегося, закомплексованного, — ответил он прямо, без дипломатических уверток. — Женщину с потухшими глазами, которая уже опустила руки и смирилась с ролью вечной неудачницы. А вместо этого я вижу перед собой умную, интересную, смешную и очень, очень красивую женщину. И я, честно говоря, совершенно не понимаю, почему ты одна. Это не укладывается в голове.

— Потому что у меня есть стандарты, — сказала я, не подумав, и тут же испугалась, что это прозвучало высокомерно, снобистски. Но Илья просто рассмеялся, тепло, искренне, без тени осуждения.

— И правильно делаешь. Молодец, — сказал он просто, и в этих словах было столько поддержки, что я почувствовала, как внутри что-то теплое и забытое начинает оттаивать.

К этому моменту Марина уже совершенно не скрывала, что наблюдает за нами с одержимостью параноика. Она шепталась с Кристиной, потом с другими подружками невесты, которые то и дело оборачивались в нашу сторону, пытаясь рассмотреть получше, понять, что происходит.

Родственники Алексея, которые еще час назад снисходительно советовали мне понизить планку и быть реалисткой, теперь смотрели на Илью с явным уважением и даже некоторым благоговением, узнавая в нем человека своего круга — успешного, состоятельного и с «правильной» семьей. И совершенно не понимали, как такая «неудачница» и «старая дева», как я, ухитрилась познакомиться с подобным мужчиной и, судя по всему, заинтересовать его. Месть оказалась даже слаще, чем я могла мечтать в самых смелых фантазиях.

Но Илья явно не собирался останавливаться на достигнутом. Когда оркестр заиграл медленную романтическую мелодию, что-то старинное, немного забытое, похожее на вальс, Илья поднялся со своего места и протянул мне руку с легкой, уверенной улыбкой.

— Потанцуем? — сказал он, и это не было вопросом, это было приглашением, от которого невозможно и не хочется отказываться.

На танцполе, когда его рука уверенно легла мне на талию, а моя — на его плечо, я вдруг остро, физически почувствовала на себе взгляды всех тех людей, которые еще недавно давали мне непрошеные советы о «поиске мужчины», снижении требований и реалистичности ожиданий. Я видела их лица боковым зрением: удивление, любопытство, зависть, пересмотр своего мнения.

Но самое странное — я больше не чувствовала себя уязвленной или униженной. Рядом с Ильей было удивительно спокойно и безопасно. Он двигался легко, с естественной грацией человека, который умеет танцевать по-настоящему, а не просто переминаться с ноги на ногу. И держать его за руку, чувствовать тепло его ладони на своей талии было приятно, так приятно, что я почти забыла, что все это игра, театр, спектакль для публики.

— Твоя сестра смотрит на нас так, будто пытается убить силой мысли, — прошептал он мне на ухо, и я почувствовала, как по спине пробежали мурашки от его близости, от тепла его дыхания.

— Знаю, — ответила я тихо. — Видела.

— Похоже, она сейчас взорвется от любопытства и злости.

— Отлично.

— Задание выполнено, — усмехнулся он, и в его глазах мелькнули те самые озорные искорки, которые делали его лицо моложе и невероятно привлекательным. Я подняла взгляд и встретилась с его глазами — карими, теплыми, с золотистыми искорками в глубине, и почувствовала, как сердце пропускает удар. Этот человек, совершенно незнакомый еще два часа назад, в один вечер вернул мне чувство собственного достоинства, которое Марина так старательно растаптывала весь день. Почти вернул. Может быть, даже полностью.

В этот момент к нам подошла Марина с Алексеем на буксире. Ее улыбка была настолько натянутой и искусственной, что казалось, она нарисована маркером на фарфоровой кукле.

— Ребята, извините, что прерываю ваш танец, — начала она голосом, дрожащим от плохо сдерживаемых эмоций. — Не против, если я ненадолго заберу Илью? Алексей хочет познакомить его с дядей Михаилом, там важный разговор про бизнес.

— Вообще-то против, — ответил Илья вежливо, но абсолютно твердо, не останавливая танец и даже не замедляя движение. — Мы тут с Аней немного заняты. Бизнес может подождать.

На лице Марины мелькнула целая буря противоречивых эмоций: удивление, что ей посмели отказать на ее собственной свадьбе, обида, злость, растерянность, прежде чем она натянуто выдавила из себя:..