Тихие сборы: увиденное в телефоне спящего мужа заставило меня собрать чемодан той же ночью

— Хорошо. Только, пожалуйста, выбери что-то хорошее. Не экономь. Я готова потратиться, лишь бы было комфортно. Лишь бы можно было просто расслабиться.

— Угу, — Денис уже шел к двери быстрым шагом, почти убегая. — Я к себе пойду, поработаю еще немного. И заодно посмотрю путевки.

Дверь за ним закрылась, и Алина осталась одна перед телевизором. На экране теперь показывали прогноз погоды: на следующей неделе обещали дожди, температура днем — до 15 градусов. Ведущая улыбалась, показывая на карту, где над городом висели тучи и капли дождя. Алина потянулась за пледом, который лежал на краю дивана, и укуталась в него. В квартире было прохладно: отопление отключили еще в середине апреля, а до настоящего весеннего тепла было еще далеко. По ночам она мерзла, даже под одеялом.

Последние месяцы их жизнь превратилась в какой-то странный механизм, работающий по инерции. Они существовали рядом, но не вместе. Утром Алина уходила на работу, вставала в шесть, быстро собиралась, выпивала кофе стоя на кухне, потому что садиться не было времени. Денис оставался дома у компьютера, иногда даже не просыпался, когда она уходила. Вечером она возвращалась измотанная, он по-прежнему сидел у компьютера или уже перебирался на диван с телефоном.

Ужинали молча, каждый уткнувшись в свой экран. Разговоры сводились к бытовым мелочам: что купить, кому позвонить, когда придут коммунальщики чинить трубы, которые текли уже третью неделю.

Раньше было по-другому. Алина помнила, как все было по-другому три года назад, когда они только поженились. Денис встречал ее с работы с цветами. Не по праздникам — просто так, потому что проходил мимо ларька и подумал, что ей будет приятно. Ромашки, розы, тюльпаны — что попадется. Она приходила домой, а он стоял у двери с букетом и улыбкой, и от этой улыбки внутри все переворачивалось.

Он готовил ужин, правда, получалось у него не всегда съедобно. Однажды он пытался сделать жульен и перепутал муку с крахмалом; в результате получилась какая-то клейкая масса, над которой они потом смеялись до слез. Но он старался. Включал музыку, накрывал стол, зажигал свечи, если был особый повод. А если не было повода, придумывал: «Сегодня ровно два месяца, как мы ходили в тот парк, помнишь? Давай отметим».

Они гуляли по вечерам, держась за руки. Ходили в кино, выбирали фильмы наугад, иногда попадали на полную ерунду, но это было неважно — важно было просто быть вместе. Строили планы: купить дачу, где можно будет выращивать помидоры и устраивать шашлыки по выходным, завести собаку — лабрадора или хаски, большую и добрую. Съездить в Италию, пройтись по узким улочкам Рима, попробовать настоящую пасту в каком-нибудь маленьком ресторанчике.

Италия так и осталась в планах. Дачу не купили, все деньги ушли на ремонт этой треклятой квартиры. Собаку тоже не завели. Денис сказал, что не готов к такой ответственности, что собаку надо выгуливать три раза в день, а у него дедлайны, а у нее работа. Алина согласилась: действительно, когда ее по 12 часов нет дома, кто будет гулять с псом? Гадить же он будет, бедное животное.

Она попыталась вспомнить, когда они последний раз занимались любовью. Месяц назад? Два? Дольше? Дата размылась в памяти, потому что само событие было каким-то формальным, быстрым, без той близости, что была раньше. Денис всегда отговаривался усталостью. Или тем, что у него дедлайны на работе, что завтра надо рано вставать на важный созвон, что голова болит. Алина не настаивала. У нее самой не было сил после смен, она просто падала в кровать и проваливалась в сон, даже не раздевшись до конца.

Может, поэтому она так цеплялась за идею отпуска. Ей казалось, что если они вырвутся из этой рутины, окажутся в другом месте, под другим небом, вдали от работы, ремонта и всей этой бытовой грязи, то все наладится само собой. Что они снова станут собой. Теми, кем были три года назад. Будут смеяться, разговаривать до утра, смотреть друг другу в глаза и видеть там что-то, кроме усталости.

Она верила в это. Хотела верить.

Алина встала и пошла на кухню, стараясь не думать о том, что вера начинает трещать по швам. Надо было что-то приготовить на ужин, хотя есть совершенно не хотелось: в горле стоял ком, желудок сжался. Но надо. Потому что иначе Денис снова закажет пиццу или бургеры, а они и так уже полмесяца питались фастфудом, потому что ей некогда было готовить.

Она открыла холодильник и уставилась на полки, пытаясь сообразить, что можно сляпать из имеющихся продуктов. Курица (купила позавчера, еще не испортилась), помидоры, перец, лук. Макароны в шкафу есть. Получится какая-нибудь запеканка или просто курица с овощами. Быстро и сытно.

Пока она возилась у плиты, нарезая овощи на разделочной доске, разделывая мясо, смешивая специи, мысли продолжали крутиться вокруг отпуска. Море. Песок. Коктейли на закате — она никогда не пробовала те самые яркие коктейли с зонтиками, которые подают в барах на пляже, но хотелось. Она и Денис, идущие по берегу, их следы смывает волной.

Романтическая картинка, как из рекламы туристических агентств, как из фильмов про счастливые пары. Глупо, конечно, верить в такие сказки в ее возрасте. Ей уже 32, она взрослый человек, медсестра, повидавшая в больнице всякое: смерть, боль, людское горе. Но разве взрослые не имеют права мечтать? Разве нельзя хотя бы на неделю, на десять дней забыть обо всем и притвориться, что жизнь — это не бесконечная работа, а что-то большее?

Она залила курицу соусом (сметану, чеснок, немного горчицы), отправила форму в духовку и поставила таймер на 25 минут. Можно принять душ, пока готовится. Смыть с себя запах больницы, хлорки, пота.

В ванной Алина разделась, складывая форму в корзину для грязного белья (белье накопилось, надо постирать в выходные), и посмотрела на себя в зеркало. Тело изменилось за эти годы: не сильно, но заметно. Бедра стали шире, живот уже не такой плоский, как в 25. На груди появилась пара растяжек — тонкие белые линии, которые раньше ее не беспокоили, но теперь она замечала их каждый раз. Она провела рукой по коже, чувствуя знакомую неловкость. Денис давно перестал делать ей комплименты. Раньше он говорил, что она красивая, сексуальная, что у нее шикарные ноги и соблазнительные изгибы. Теперь просто молчал. Даже когда она выходила из душа, он не поднимал глаз от телефона.

Горячая вода смыла усталость, но не тревогу. Алина стояла под душем, и в голове всплывали разные мысли — те, что она старалась не замечать днем, когда была занята работой. А что, если он разлюбил? Что, если встретил кого-то другого?

Нет, глупости. Он же дома сидит постоянно, откуда там кто-то? Удаленка, созвоны, программирование. Может, просто устал? Или депрессия. У программистов же часто бывает выгорание, она читала об этом. Может, ему к психологу надо? Но он не пойдет, скажет, что это ерунда, что справится сам.

Она вытерлась жестким полотенцем, растирая кожу до красноты, натянула домашние штаны и мягкую футболку. Из кухни доносился аппетитный запах запеченной курицы с чесноком. Желудок скрутило от голода: оказывается, она ничего не ела с утра, кроме того бутерброда в обед, наспех слопанного между пациентами.

Алина накрыла на стол, выложила еду на тарелки, нарезала хлеб. Достала из холодильника огурцы и помидоры, сделала быстрый салат. Налила воды в графин. Все как обычно. Все как всегда.

— Денис, ужин готов! — крикнула она в сторону его комнаты.

Тишина. Потом шаркающие шаги. Он вышел минуты через три, все так же не выпуская из рук телефон. Экран светился, он что-то дописывал, прежде чем сесть за стол.

— Пахнет вкусно, — буркнул он, наконец убирая телефон в карман.

Они ели молча. Алина пыталась нащупать тему для разговора, но все фразы, которые приходили в голову, казались дежурными и пустыми. «Как дела?», «Что на работе?», «Что нового?». Ответы были предсказуемы: «Нормально», «Порядок», «Ничего особенного».

Она пережевывала курицу, которая вдруг показалась безвкусной, и смотрела в тарелку.

— Ты посмотрела уже что-нибудь по отпуску? — наконец спросила она, стараясь, чтобы голос звучал легко.

— Ага, кое-что глянул. — Денис отпил воды. — Есть варианты в Анталью, недорого. Или в Грецию, но там подороже будет.

— А что насчет отеля? Звездность, условия? Бассейн есть?

— Посмотрим завтра подробнее, ладно? — Он потер переносицу. — Сейчас голова не варит, устал.

Алина хотела настоять, хотела сказать, что они уже три недели откладывают этот разговор, что надо определяться, что время идет. Но сдержалась. Не портить же вечер придирками. Она кивнула и продолжила есть.

После ужина Денис сказал, что у него еще дела — код доделать надо, завтра демо показывать, — и снова скрылся в комнате. Алина убрала со стола, помыла посуду, вытерла столешницу. Все механически, на автопилоте. Налила себе чай с ромашкой (может, поможет уснуть) и села на диван.

По телевизору шел какой-то сериал про врачей. Она не вникала в сюжет, просто смотрела на экран, обхватив руками теплую кружку. Актеры играли медиков, которые спасали жизни и одновременно решали личные проблемы. Все красиво, драматично, с правильным освещением и музыкой. В реальности все было грязнее, скучнее, без музыки и красивых крупных планов.

Она взяла свой телефон и открыла приложение турагентства. Пролистала предложения: Турция, Греция, Кипр, Египет. Пятизвездочные отели с фотографиями бассейнов, где вода была такого нереального бирюзового цвета. Трехзвездочные — попроще, но тоже вполне приличные. Цены кусались: от 100 до 200 тысяч на двоих за неделю, в зависимости от отеля и сезона.

Но у нее были накопления. Она откладывала понемногу каждый месяц, как раз на такой случай. Около 800 тысяч лежало на счете — неприкосновенный запас.

Денис зарабатывал меньше: 40 тысяч в месяц, иногда 50, если брал дополнительные проекты. Она никогда не упрекала его в этом. Не говорила, что зарабатывает больше, что тянет на себе основные расходы. Просто брала эти расходы на себя: коммуналка — 10 тысяч в месяц, продукты — 20, ремонт — сколько там ушло, она даже считать боялась, наверное, под полмиллиона. Он иногда скидывался, но нерегулярно. То даст 10 тысяч на продукты, то забудет. Она не напоминала. Не хотела выглядеть меркантильной…