Урок для свекрови: почему она пожалела о своем оскорбительном тосте на празднике в честь повышения

Ульяна чувствовала, как внутри все холодеет.
«То есть ты выбираешь ее сторону?»
«Я не выбираю сторону, — Игорь покачал головой. — Я просто говорю, что не могу вычеркнуть мать из жизни. Она вырастила меня, любила, заботилась. Да, она врала про отца. Да, у нее было прошлое, о котором она не рассказывала. Но она моя мать, и я не могу от нее отказаться».
«А от меня можешь?» — вырвалось у Ульяны.
Игорь молчал, глядя в стол, и этого молчания было достаточно.
«Понятно». — Ульяна встала, чувствуя, как дрожат колени. — «Значит так. Твоя мать оскорбила меня публично, обвинила в проституции, опозорила перед коллегами и начальством. Я защитилась единственным доступным способом. И теперь виновата я, потому что посмела ответить, посмела не промолчать, как все пять лет до этого».
«Уля, я не говорю, что ты виновата».
«Говоришь. — Она перебила его. — Именно это ты и говоришь: что я зашла слишком далеко, что надо было по-другому, что я разрушила твои отношения с матерью. А то, что она разрушила мою репутацию, — это, видимо, мелочь. Можно простить, забыть, пережить».
«Не передергивай». — Игорь тоже встал. — «Я понимаю, что мама была неправа. Но ты ответила так, что последствия будут всю жизнь. Теперь все знают про ее прошлое. Все будут судить, обсуждать, показывать пальцем. Ты это понимаешь?»
«Понимаю». — Ульяна кивнула. — «И знаешь что? Мне не жаль. Пусть знают, пусть видят, какая она святоша на самом деле. Пять лет она учила меня жить, тыкала носом в мои ошибки, намекала на связи с начальством, а сама в молодости торговала собой за деньги».
«Хватит! — Игорь ударил кулаком по столу. — Хватит это повторять! Ты доказала свою правоту, унизила ее, растоптала. Тебе этого мало?»
«Мало, — Ульяна посмотрела ему в глаза, — потому что она так и не извинилась, не признала свою вину. Просто сбежала в Одессу. И ты ее жалеешь. А меня нет. Меня ты не жалеешь, потому что для тебя она важнее».
«Она моя мать!»
«А я кто? — голос Ульяны сорвался. — Я твоя жена. Пять лет твоя жена. Я рожу тебе детей, я буду с тобой до конца. А она? Она уже прожила свою жизнь. И прожила ее во лжи».
«Не смей так говорить! — Игорь побледнел. — Не смей судить ее. Ты не знаешь, через что она прошла».
«Не знаю, — Ульяна кивнула, — и знать не хочу. Меня интересует одно. Ты на чьей стороне? Моей или ее?»
Игорь молчал. Долго молчал, глядя в пол, а потом тихо сказал: «Не заставляй меня выбирать».
«Я не заставляю. — Ульяна почувствовала, как внутри что-то окончательно ломается. — Ты уже выбрал. Просто не хватает смелости сказать вслух».

Она развернулась, пошла в спальню, закрыла дверь. Села на кровать, обхватила голову руками. Не плакала. Слез не было. Только пустота. Огромная, всепоглощающая пустота. За дверью Игорь ходил по квартире. Потом хлопнула входная дверь. Уехал. Наверное, к матери в Одессу. Или просто куда-то, где не нужно выбирать между женой и матерью.

Ульяна легла на кровать, не раздеваясь. Укрылась одеялом. Лежала, глядя в темноту, прокручивая в голове все, что произошло за эти дни. Банкет. Скандал. Разоблачение. Последствия. Она думала, что победила, что поставила свекровь на место, защитила свое имя, доказала свою правоту. Но победа оказалась слишком дорогой. Ценой стала семья. Отношения с мужем, которые, возможно, уже не склеить. Потому что он сделал выбор. Не в ее пользу.

Игорь вернулся только утром, в семь часов. Ульяна не спала всю ночь. Слышала, как открылась дверь, как он разделся, прошел на кухню. Потом — тишина. Она встала, умылась, оделась, вышла на кухню. Он сидел там, все в той же куртке, с красными глазами.
«Где был?» — спросила она.
«Ездил к маме. В Одессу. Хотел поговорить».
«И как?»
«Она не открыла дверь. — Он горько усмехнулся. — Я знаю, что она дома была. Слышал, как внутри двигалась. Но не открыла. Сказала через дверь: «Уезжай, мне не с кем разговаривать»».
«Значит, теперь она и от тебя отвернулась? — Ульяна села напротив. — Потому что ты не встал полностью на ее сторону?»
«Не знаю. — Игорь потер лицо ладонями. — Я не понимаю, что происходит. Все рухнуло за один вечер. И я не знаю, как это исправить».
«Исправить нельзя, — Ульяна сказала тихо. — Можно только принять и жить дальше».
«Как? — он посмотрел на нее. — Как жить, когда мать не разговаривает, а жена…» — Он осекся.
«А жена что? — Ульяна подалась вперед. — Договаривай».
«А жена разрушила все, что я знал о своей семье». — Он выдавил. — «Ты вытащила такое, что я теперь не могу спокойно вспоминать свое детство. Каждый раз, думая об отце, я буду помнить, что он неродной, что мама врала, что все было ложью».
«Я не разрушала, — Ульяна покачала головой. — Я просто открыла правду, которую твоя мать скрывала. Ты злишься не на меня, Игорь. Ты злишься на нее, но направляешь эту злость на меня, потому что я удобная мишень».
«Может быть… — Он встал, прошелся по кухне. — Не знаю. Я вообще ничего не знаю. Только одно понимаю — так дальше жить нельзя».
«Что ты хочешь сказать?» — Ульяна похолодела.
Игорь остановился у окна, долго молчал, потом повернулся.
«Мне нужно время. Время подумать, разобраться. Может быть, нам стоит пожить отдельно какое-то время».
«Развод?»
«Не знаю. — Он покачал головой. — Просто пауза. Чтобы остыть, переосмыслить».
«Переосмыслить». — Повторила она. — «То есть ты не уверен, хочешь ли дальше быть со мной?»
«Я не уверен ни в чем. — Игорь посмотрел на нее усталыми глазами. — Уля, все слишком сложно. Я люблю тебя. Но я не могу перешагнуть через то, что ты сделала с мамой, и не могу простить ей то, что она сделала с тобой. Я застрял между вами, и это разрывает меня».
«Тогда выбирай. — Ульяна встала, подошла к нему. — Прямо сейчас. Я или она. Третьего не дано».
«Не заставляй меня…»
«Выбирай, — она повторила жестче. — Потому что я не буду ждать, пока ты переосмыслишь. Не буду жить в подвешенном состоянии, гадая, вернешься ты или нет. Решай сейчас».

Игорь смотрел на нее долгим взглядом. И Ульяна видела, как в его глазах борются чувства: любовь, обида, долг, вина. Видела, как он мучается, не зная, что выбрать. А потом он тихо сказал:
«Я не могу бросить маму. Она одна, ей плохо, она сейчас разрушена. Я не могу оставить ее в таком состоянии».
Ульяна кивнула. Больше ничего не нужно было говорить. Он выбрал.
«Понятно». — Она развернулась, пошла в спальню. — «Тогда собирай вещи. Или я соберу. Кому-то из нас нужно съехать».
«Уля…»
«Не надо. — Она обернулась. — Ты сделал выбор. Живи с ним».

Игорь стоял посреди кухни, и в глазах его было столько боли, что на миг Ульяна пожалела его. Но только на миг. Потому что он предал ее. Не прямо, не словами, но предал. Выбрал мать, которая врала всю жизнь, вместо жены, которая просто защищала себя.

Она зашла в спальню, достала из шкафа большую сумку, начала складывать вещи. Игорь зашел следом, остановился в дверях.
«Ты уезжаешь?»
«Я переезжаю, — Ульяна не оборачивалась. — К родителям на время. Потом сниму квартиру. Это твоя, оформлена на тебя. Я не претендую».
«Не уезжай, — он шагнул вперед. — Я уйду. Я…»
«Не надо. — Она повернулась к нему. — Не надо жертв. Ты же сказал, тебе нужно время подумать. Вот и думай. А я поживу у родителей. Мне там спокойнее».

Она застегнула сумку, взяла еще одну, поменьше, сложила туда косметику, документы, ноутбук. Игорь молча смотрел, не пытаясь остановить. И это говорило больше, чем любые слова.

Ульяна оделась, взяла сумки, прошла к двери. На пороге обернулась.
«Если что, я на связи. По рабочим вопросам. И по поводу… развода, если решишь».
«Уля, я не хочу развода, — Игорь шагнул к ней.»
«Но и со мной жить не хочешь». — Она грустно улыбнулась. — «Игорь, я не виню тебя. Правда. Ты не смог выбрать. Многие не смогли бы на твоем месте. Но я не могу быть второй. После мамы, после обид, после всего… я заслужила большего».
Она вышла, закрыла дверь. Спустилась по лестнице, вынесла сумки в машину, села за руль, завела мотор, посмотрела на окна квартиры. Там стоял Игорь, смотрел вниз. Ульяна подняла руку, помахала. Он не ответил. Просто стоял, и по лицу его текли слезы.

Она развернулась, поехала. По радио играла какая-то грустная песня, но Ульяна не вслушивалась. Просто ехала, держа руль, чувствуя, как внутри что-то отпускает. Боль, обида, усталость — все осталось там, в квартире, которая больше не была ее домом.

Родители встретили ее без расспросов. Мать обняла, провела в ее старую комнату — все, как раньше: кровать, шкаф, стол у окна. Ульяна поставила сумки, села на кровать, и только тут, в тишине и безопасности родительского дома, заплакала. Долго, навзрыд, как в детстве. Мать сидела рядом, гладила по голове, молчала. Не спрашивала, не советовала — просто была рядом. И это было именно то, что нужно сейчас.
«Я все сделала правильно?» — спросила Ульяна, когда слезы иссякли.
«Не знаю, доча, — мать вздохнула. — Правильно — это когда всем хорошо. А тут хорошо никому. Но ты защитила себя, и это важно».
«Но я потеряла мужа».
«Если он ушел из-за этого, значит, не твой он был, — отец зашел в комнату, присел на край кровати. — Настоящий муж встает рядом с женой, а не между женой и матерью».
«Он любит меня? — Ульяна вытерла глаза. — Просто не может отказаться от матери?»
«Не может — его проблемы, — отец жестко сказал. — Ты свое дело сделала. Карьеру построила, достойно ответила на оскорбления. Дальше — его выбор».
Ульяна кивнула. Родители вышли, оставив ее одну. Она легла на кровать, укрылась одеялом, закрыла глаза. Впервые за несколько дней почувствовала, как тело расслабляется, как отпускает напряжение. Здесь, в родительском доме, ее не осуждали. Здесь ей не нужно было оправдываться.

Прошло две недели. Ульяна ходила на работу, возвращалась к родителям, жила в каком-то странном, подвешенном состоянии. Игорь звонил пару раз, спрашивал, как дела, говорил, что скучает, но о возвращении не заикался. Кира Леонидовна так и оставалась в Одессе, на связь не выходила.

На работе все шло хорошо. Филиал под руководством Ульяны показывал отличные результаты, подчиненные втянулись, начали работать как команда. Генеральный директор хвалил, совет директоров был доволен. Карьера складывалась именно так, как она мечтала. Но вечерами, лежа в своей старой комнате, Ульяна чувствовала пустоту. Работа заполняла день, но не жизнь. Профессиональный успех не заменял семью, тепло, близость. Она думала об Игоре. О том, как они познакомились, как влюбились, как планировали будущее. Пять лет вместе — это много. Это общие воспоминания, привычки, надежды. И все это рухнуло за один вечер. Из-за одной фразы свекрови и одного ответа Ульяны.

Виновата ли она? Ульяна задавала себе этот вопрос каждый день и не находила ответа. С одной стороны, она защищалась. С другой — использовала такое оружие, которое убивало наповал. Можно было промолчать? Нет. Можно было ответить мягче? Наверное. Но в тот момент, в тот страшный момент публичного унижения, у нее не было выбора. Только ударить в ответ, чтобы заткнуть рот. И она ударила. Жестко, точно, убийственно. Свекровь сбежала, муж отвернулся, семья развалилась. Цена победы.

В пятницу вечером, через три недели после банкета, Ульяна вернулась с работы и увидела на кухне Игоря. Он сидел с ее родителями, пил чай, о чем-то тихо разговаривал. Увидев ее, встал.
«Привет».
«Привет». — Ульяна поставила сумку, села на свободный стул. — «Что-то случилось?»
«Мама вернулась, — Игорь сказал. — Из Одессе. Позавчера. Позвонила мне, попросила приехать. И… мы поговорили». — Он опустил глаза. — «Долго говорили. Она… Она призналась. Во всем. Сказала, что да, было прошлое. Что она работала в ресторане, встречалась с мужчиной, забеременела от него. Что обманула Володю. Что всю жизнь врала, боясь, что правда вскроется».

Ульяна молчала, ждала продолжения.
«Она плакала. — Игорь продолжил. — Говорила, что ей стыдно. Что она всю жизнь пыталась быть добропорядочной, доказать себе и миру, что она не та, кем была. И поэтому так яростно реагировала на твою карьеру. Потому что видела в тебе то, чего сама не смогла достичь: независимость, профессионализм, успех. И ей было больно, завидно. И она срывалась на тебе, пытаясь самоутвердиться».
«Она это тебе сказала?»
«Да. — Игорь кивнул. — Призналась. Сказала, что была неправа. Что не должна была обвинять тебя при всех. Что… что хочет извиниться».
Ульяна усмехнулась. «Передо мной? Она хочет извиниться передо мной?»
«Да. — Игорь посмотрел на нее. — Но боится. Боится, что ты не примешь извинения. Что выгонишь, обзовешь, ударишь еще больнее».
«И поэтому ты приехал? — Ульяна откинулась на спинку стула. — Быть посредником?»
«Я приехал, потому что хочу вернуть тебя домой. — Игорь сказал тихо. — Уля, я скучаю. Без тебя квартира пустая, жизнь пустая. Я понял за эти недели, что не могу без тебя. Да, мама важна. Но ты важнее. Ты — моя семья. Та семья, которую я выбрал сам, а не получил по рождению»…