Визит с нотариусом: почему жена рассмеялась, когда муж приехал оформлять документы

У Юрия жизнь сложилась по-другому. Он после многих лет мучений и раздумий женился таки на чудесной девушке, с которой они, как выяснилось, взаимно вздыхали друг по другу класса с девятого, и поселился с женой в отцовском доме. Через несколько лет у них родилась дочь Нина, и Анна, совсем уже старенькая, радостно вздохнула.

Ну вот, все-таки дожила до внучки, дождалась. Она провела дрожащей ладонью по волосам малышки. Я ведь когда-то думала, что у нас с матюшей внуков человек двадцать, не меньше будет, а жизнь вон как распорядилась.

Мишка уже отрезанный ломоть, так бабылем и останется до конца жизни. Да и Юрий кох и долго не разгонялся. Ведь почти сорок лет уже мужику, а только-только решился дочку родить.

Да отец-то их когда-то порешительнее был. Анна утирала тихие слезы и смотрела сквозь подрагивающую пелену на размахивающую руками и ногами первую представительницу нового поколения Смольковых — Ниночку. Впрочем, Нина так и осталась первым и единственным представителем этого самого поколения.

Видимо, что-то разладилось в могучем роду мужчин Смольковых. К тому же, когда Нине исполнилось десять, ее мама заболела и тихо ушла из жизни. Юрий, похоронив жену, а следом за ней и маму, остался с дочерью вдвоем.

Правда, был еще брат Михаил, рыскающий где-то по лесам. Но виделись они редко, и каждый раз Юрий не мог не замечать, как старший брат становится все больше похож на медведя. И вдруг Михаил вышел из леса и больше туда не вернулся.

— Не могу смотреть на то, что делается, Юрка, понимаешь? Времена наступили какие-то совсем уж беспредельные. Зверя бьют без оглядки, лес рубят, тоже не глядя, весь подряд, и никакой управы на них нет. Отцу когда-то и то легче было, там хоть силы были равны, а я что сделаю против этих с разрешениями липовыми? — Михаил тяжело вздыхал.

— Прости, Юрка, но я уехать отсюда хочу. — Уехать? Ты что, — изумился Юра, — это куда же? — А в город, — прищурился Михаил. Я в лесу всю жизнь провел и выжил, вот попробую теперь в городе пожить.

Говорят, та же чащоба, только звери пострашнее будут. Начинались девяностые, всё вокруг менялось, рушилось и строилось заново. Михаил поднял брата, потрепал по макушке пятнадцатилетнюю племянницу и уехал, пропав, казалось, безвозвратно.

Эх, Мишка, Мишка, — вздыхал Юрий, — хоть бы увидеться еще хоть раз. Пропал Михаил, — поговаривали односельчане. С его-то характером и лесными привычками прибили уже поди где-нибудь.

Но через три года Михаил Смольков появился в родном селе. Появился невероятно эффектно. Он приехал на огромном черном сверкающем джипе, каких здесь и не видывали, и привез такие же невиданные подарки для брата и племянницы.

Огромный в полстены телевизор, кассетный магнитофон, настоящие американские джинсы для Нины, а для Юрия дорогущее ружье явно иностранного производства. — Я смотрю, зарплату-то егерям повысили, — иронично качал головой Юрий. — А если серьезно, Мишка, с каких таких доходов-то? Значит, с лесом ты завязал? — О, почему же! — усмехнулся Михаил.

— Не совсем. Только я теперь по другую сторону. Ну, я его теперь продаю.

— Что смотришь? Осуждаешь? — Михаил откинулся на стулья и внимательно посмотрел на брата. — Да ладно, Юрка. Время сейчас такое.

Все продается и все покупается. И не смотри ты на меня так. А то сейчас по старой памяти как дам в лоб.

— Я, по крайней мере, лес знаю и понимаю, и не даю вырубать все подряд под корень. Насколько могу. Да и молодых деревьев мы садим больше, чем забираем.

Меня, между прочим, из этого мои же собственные компаньоны чокнутым считают. — Так, значит, ты лесозаготовитель? — усмехнулся Юрий. — Ну ладно.

А то наши бабки у колодца шушукаются. Говорят, что ты точно бандитом стал. А ты, значит, бизнесмен.

— Ну, я тебе так скажу, Юрка, — произнес брат. — Сейчас бизнес и бандиты рука об руку ходят. Я еще не самый плохой пример.

Ладно, давай-ка не будем об этом. Ты главное знай, на моих руках нет ни грязи, ни крови. И я ни наш имя, ни память отца не опозорил.

Юрий внимательно посмотрел на брата. Перед ним сидел сильно постаревший, но еще крепкий, широкоплечий мужчина с сидевшими волосами и бородой. Лицо покрытое крупными, как будто высеченными в камни морщинами, упрямо сжатый рот и большой лоб в складках.

Михаил был похож на настоящего патриарха семьи. Да он и был им по возрасту и положению. И главное, глаза его смотрели честно и открыто, как смотрят люди, которым нечего скрывать и нечего стыдиться.

Братья все поняли без слов и крепко пожали друг другу руки. — Ну, а как у тебя, сын? — замялся Юрий, когда все самое трудное было выяснено. — Нет у меня никого, — совершенно верно понял брата Михаил и невесело рассмеялся.

— Ты хоть помнишь, сколько мне лет? Поздновато уже детьми обзаводиться. Он вздохнул. — Правильно, когда-то мама про меня говорила.

Жил всю жизнь бобылем, им и помру. Так что учти, все, что я накопил, а это не так уж мало. Квартира там в городе, машина вот эта.

Это я все твоей Нинке оставлю. Завещаю, так сказать. — И не кочевряшься, понял? — проворчал Михаил, заметив, как изменилось лицо Юрия.

— Как решил, так и сделаю. Тем более у нас с тобой Нинка одна на двоих. Она как бы и моя дочка тоже.

А чтобы у нее, как говорят, крышу раньше времени не снесло, ты ей об этом не говори. Она у тебя девочка правильная, светлая какая-то. Вот пусть такая и остается.

Деньги, Юрка, — это страшная и злая сила. Они человеком овладевают, подчиняют полностью и меняют иногда до неузнаваемости. — Но тебя-то, как я посмотрю, они не особо подчинили, деньги-то, — улыбнулся Юрий…