Визит с нотариусом: почему жена рассмеялась, когда муж приехал оформлять документы

Искушение было велико, но она держалась. Во-первых, совершенно не хотелось скандалить на весь дом. Во-вторых, она не была уверена, что сможет справиться с этой беспринципной и холодной стервой, которая метит на ее место не только рядом с Сергеем, но и в ее собственной квартире.

А в-третьих, очень хотелось отомстить Сергею за всю боль и унижение, которое она испытала из-за него. За этот страшный год, который перевернул пополам ее жизнь и в котором виновен был именно ее муж. За бесконечное вранье, в которое он превратил их жизнь.

За все. Поэтому Нина очень тихо спустилась на свой этаж и позвонила в дверь напротив. Пес Ричи залился лайем, к счастью, привычным для всех в подъезде, поэтому на этот лай уже давно никто не обращал внимания.

Да и Мария Ивановна оказалась расторопна и быстро открыла дверь. — Мария Ивановна, — шепнула Нина, — у меня к вам просьба. Пожалуйста, не говорите Сереже, что видели меня сегодня, хорошо? Он не знает, что я приехал.

Я хочу ему сюрприз сделать. — Ой, Ниночка, да как скажешь, — закивала соседка, отодвигая ногой любопытного песеля. — Только, знаешь, я тебе еще кое-что хотела рассказать.

Уже не знаю, в курсе ты или нет, только у вас в квартире какая-то ваша дальняя родственница живет. Я, правда, не поняла, то ли твоя, то ли Сережина. — Это он вам сказал, что она родственница, — чуть не расхохоталась Нина.

— Ага, — кивнула Мария Ивановна. — Я их просто несколько раз на лестнице встречала, и, знаешь, видно, что близкие люди. Он ее так заботливо поддерживает.

— Ага, точно, родственница, — рассмеялась все-таки Нина. — Роднее не бывает. — Ну ничего, она скоро уедет, пора ей уже.

— Так вы уж, Мария Ивановна, не забудьте, что мне обещали, не проговоритесь с Сергею про нашу встречу. — Ну что ты, Ниночка, я могила, — выпучив глаза для пущей убедительности, поклялась соседка. — Да, могила, в которую они меня почти уже положили, — горько подумала Нина.

— Ну что ж, пришла пора воскресать. Вечером она уехала домой к отцу. — Что ж ты быстро вернулась, — ворчал Юрий.

— А как же городская жизнь? — Оно ее, пап, — махнула рукой Нина, — жизнь эту городскую. Прав ты был, не по мне все это. Надо только еще одно дело закончить.

Ты знаешь, я хочу на днях Сергея к нам пригласить. Нужно выяснить все отношения. Совершенно ожидаемо отец помрачнел и грозно засопел.

— Тебе обязательно встречаться с этим подон… — Извини, с ним, здесь, у нас. Не могла выяснить отношения в городе, ведь только что оттуда… — Пап, ну прости, мне нужно, чтобы он приехал сюда сам, понимаешь? — Ну ладно, пусть не понимаешь, но я тебе потом все обязательно объясню, хорошо? А сейчас просто сделай, как я тебя прошу. Она робко посмотрела на отца, тем самым взглядом, которому он совершенно не мог противиться.

При виде Нинкиных трогательно просящих глаз он совершенно терял волю и делал все, что она просила. — А, поступай, как знаешь, — махнул он рукой. — Только я этого негодяя видеть не хочу, еще пришибу ненароком.

Я тогда завтра с утра в лес уйду и дядьку твоего уведу на всякий случай. Мало ли, что нам с ним в голову взбредет. — Сережа, здравствуй, — прошелестела Нина в трубку.

Она долго и тщательно готовилась к этому телефонному разговору, репетировала свои слова, стараясь придать голосу болезненную слабость и безнадежность. И, кажется, репетировала не зря. Слова звучали так жалостливо, что она сама готова была расплакаться от сочувствия к себе.

— Сережа, ты знаешь, мне вчера стало намного хуже и я боюсь, что… В общем, мне, наверное, недолго осталось. Я бы хотел тебя увидеть перед тем, как… Ну, ты понимаешь… Ты мог бы приехать. Ну, например, послезавтра или, может быть, выходные.

— Что, завтра сможешь? — Нина усмехнулась, услышав, с какой поспешностью муж соглашается навстречу. И даже готов приехать гораздо раньше, чем предложила она. — Завтра — это замечательно…