Неожиданный прием: как сваты отреагировали на «бедную» мать жениха, не зная о ее состоянии

Слова, взгляды и пренебрежение тех, кто должен был радушно принять меня в свою семью, мгновенно выдали их гнилую натуру. Однако самым ярким эпизодом вечера стал момент, когда я небрежно извлекла из сумочки платиновую карту, и до присутствующих наконец дошло, кто сидит перед ними. Выражение лица моей невестки в ту секунду стоило любых денег.

Но прежде чем мы погрузимся в эту историю, подпишитесь на канал и напишите в комментариях ваш город, ведь нам любопытно узнать географию наших читателей. Меня зовут Галина Сергеевна Бондарь. Мне пятьдесят восемь лет, и мой образ жизни скрыт от посторонних глаз.

Я занимаю пост вице-президента в международной корпорации «СвитИнвест» и уже полтора десятилетия получаю ежемесячный доход в полтора миллиона гривен. В моем портфеле есть солидные инвестиции, пакеты акций и внушительный банковский счет. Я вполне могла бы обитать в элитном особняке в Конча-Заспе, передвигаться на лимузине и сверкать бриллиантами, но осознанно выбрала иную дорогу.

Почти двадцать лет я не меняю свою скромную двухкомнатную квартиру на Оболони и езжу на самой обычной машине, которой уже пошел восьмой год. Мой гардероб прост, вещи я приобретаю в масс-маркете, и делаю это не из нужды экономить, а из глубокого понимания того, что истинная суть человека не в витрине, которую он выставляет, а во внутреннем спокойствии. Мой сын Дмитрий, которому сейчас тридцать четыре, вырос с твердым убеждением, что его мама — рядовой офисный клерк с весьма скромным заработком.

Я никогда не стремилась разрушить эту иллюзию. Мне было важно, чтобы он уважал честный труд и осознавал реальную стоимость каждой заработанной гривны. Я мечтала, чтобы он сам выстроил фундамент своей жизни, не рассчитывая на мои миллионы.

И надо признать, у него это получилось. Дима окончил университет, получая стипендию, построил карьеру и два года назад связал себя узами брака с девушкой по имени Татьяна, которая на первый взгляд казалась милой и душевной. Я говорю «казалась», потому что червячок сомнения никогда меня не покидал.

В ее дежурной улыбке сквозило что-то тревожное, словно за ней пряталась фальшь, которую я долго не могла разгадать. А потом раздался тот самый телефонный звонок, перевернувший всё с ног на голову. «Мам, родители Тани приехали в Киев и горят желанием познакомиться с тобой.

Мы забронировали столик на субботу в ресторане «Золотое Пламя», одном из самых пафосных мест столицы, где ценник одного блюда превышает дневной заработок многих людей. Они что-нибудь знают обо мне?» — поинтересовалась я. В трубке повисла короткая, но красноречивая тишина. «Я сказал им, что ты работаешь в офисе, что ты человек простой», — наконец выдавил он.

Слово «простой» прозвучало словно извинение, с ноткой стыда, будто за меня нужно было оправдываться перед новыми родственниками. Внутри у меня что-то болезненно сжалось. «Хорошо, Дима, я буду».

Завершив разговор, я обвела взглядом свою квартиру, уютную и чистую, но лишенную всякого лоска. Здесь не было антиквариата, дизайнерской мебели или статусных безделушек. Это было место, где, по общепринятой логике, женщина с моим уровнем дохода жить не стала бы.

Именно тогда в моей голове созрел план. Мысль была рискованной, возможно, даже слегка жестокой, но уж больно заманчивой. Если они жаждут увидеть простую женщину, именно её они и получат.

Я решила отыграть эту роль до самого финала. Мне было жизненно необходимо увидеть, как они будут вести себя с человеком, которого сочтут ниже себя по социальной лестнице. В субботу, вместо того чтобы облачиться в одно из своих сдержанных, но безупречных деловых платьев, я достала с антресолей старые, выцветшие вещи, в которых обычно занималась уборкой.

На мне повисло бесформенное серое платье с пятнами, которые уже невозможно было вывести. Я обула стоптанные туфли без малейшего блеска, стянула волосы в неаккуратный хвост, полностью отказалась от макияжа, украшений и даже часов. Взглянув в зеркало, я с трудом узнала женщину, смотревшую на меня оттуда.

Она выглядела уставшей от жизненных невзгод, серой и незначительной. Именно этот образ мне и требовался для эксперимента. Я схватила свою самую потертую холщовую сумку, бросила туда обычную дебетовую карту для вида, а в потайной кармашек спрятала корпоративную платиновую карту с практически безлимитным счетом.

Это была моя маленькая страховка. Такси затормозило у входа в «Золотое Пламя» ровно в восемь вечера. Швейцар в белоснежных перчатках распахнул дверь с дежурной улыбкой, которая мгновенно испарилась, стоило ему оценить мой внешний вид.

Вот в этот момент спектакль и начался. Я вошла в холл, залитый светом хрустальных люстр. Элегантная публика вела беседы, бокалы с шампанским искрились в золотистом освещении.

В глубине зала я заметила Дмитрия. Рядом с ним стояла Татьяна, выглядевшая ослепительно в кремовом платье, увешанная сверкающими украшениями на шее и запястьях. За столом восседали, без сомнения, ее родители.

Я приближалась к ним неспешно, кожей ощущая на себе взгляды посетителей: одни смотрели с любопытством, другие едва маскировали брезгливость. Я умею читать людей, это навык, без которого в большом бизнесе не уцелеть. Когда я подошла вплотную, лицо Дмитрия исказилось, в его глазах читалась смесь растерянности и стыда.

Улыбка на лице Тани застыла, превратившись в гримасу. — Мама, ты пришла, — натянуто произнес сын, обнимая меня. — Конечно, сынок.

Я ни за что бы не пропустила такое событие. Татьяна наклонилась и бегло чмокнула меня в щеку. — Рада, что у вас получилось выбраться, Галина, — проговорила она.

Затем последовало представление. Папа, мама — это Галина Сергеевна Бондарь, мама Дмитрия. А это Виктор Андреевич и Елена Викторовна Коваленко.

Он — собственник крупной строительной компании. Она — светская львица, посвятившая себя благотворительности и привыкшая блистать на балах, где один только билет стоит дороже месячной зарплаты большинства украинцев. Виктор Андреевич пожал мне руку, коротко и вяло.

Елена Викторовна ограничилась кивком, мгновенно просканировав меня взглядом: одежда, сумка, прическа. Ее оценка заняла не более трех секунд. Вердикт я прочитала по ее плотно сжатым губам.

— Присаживайтесь, — бросила она, указав на стул, расположенный максимально далеко от нее. Я заняла место и оглядела стол: серебро, хрусталь, накрахмаленный лен, букет свежих орхидей — все идеально, все выверено до мелочей. Подошел официант и подал изысканные меню.

Я открыла папку и притворилась, что с трудом разбираю написанное. — Здесь все по-французски, — неуверенно пробормотала я. Елена Викторовна многозначительно переглянулась с мужем. — Хотите, я сделаю выбор за вас? — Буду очень признательна, — ответила я, потупив взор.

Она подозвала официанта жестом. — Принесите ей самый простой овощной салат и курицу на горячее, — распорядилась она вполголоса, но достаточно громко, чтобы я услышала. — Это самая бюджетная позиция в меню, — добавила она, уже обращаясь к супругу.

Дмитрий отвел глаза, сгорая от стыда. Татьяна сделала вид, что углубилась в изучение винной карты. Так стартовал один из самых показательных вечеров в моей судьбе.

Принесли вино, элитное Бордо, о чем Виктор Андреевич не преминул упомянуть. Семь тысяч гривен за бутылку, но вкус того стоит, — произнес он с самодовольной ухмылкой. Елена Викторовна подняла свой бокал.

«За семью», — провозгласила она, — «и за новые знакомства». Заминка перед словом «знакомства» была мимолетной, но очень говорящей. Уже стало очевидно: для них я не семья.

Я — инородное тело, чье присутствие они едва выносят. Беседа началась предсказуемо: поверхностные вопросы о моем быте, работе, жилье. Я отвечала обтекаемо, старательно играя роль скромной женщины.

«Значит, вы трудитесь офис-менеджером?» — уточнила Елена Викторовна, аккуратно отрезая кусочек стейка. — Да, уже много лет на одном месте, — подтвердила я. — Чудесно, — бросила она без малейшего интереса. — Вам нравится? — Это просто работа.

— Она позволяет оплачивать счета. «Конечно, конечно», — пробормотала она тоном, — «которым обычно разговаривают с неразумным ребенком?» Главное ведь — это честный труд, каким бы он ни был. В диалог вступил Виктор Андреевич.

— Вы проживаете одна, в той самой квартире, про которую рассказывал Дима? — Да, уже почти двадцать лет. — Какая завидная стабильность, — заметил он, тщательно подбирая слова. В наши дни большинство людей вечно гонится за чем-то большим…