История о том, как фамильная драгоценность раскрыла связь между миллионером и его персоналом

— Это ты украла мамин кулон? — голос миллионера прогремел у меня за спиной, заставив вздрогнуть. — Новая уборщица!

Звук захлопнувшейся двери разнесся по особняку, словно пушечный выстрел, эхом отражаясь от высоких потолков. Я замерла с влажной тряпкой в руках, так и не закончив полировать старинное зеркало в просторном холле. Пальцы предательски задрожали, и я крепче сжала ткань, пытаясь унять волнение.

Громкие, уверенные шаги Данила, приближающиеся ко мне, заставили мое сердце колотиться с бешеной скоростью, отдаваясь гулом в ушах. — Откуда это у тебя? — его голос прорезал тишину подобно острому лезвию, не оставляя места для оправданий. Я медленно, словно во сне, обернулась и встретилась взглядом с его темными глазами, которые были прикованы к моей шее.

Его лицо, которое еще минуту назад, когда я расставляла свежие цветы в вазе, улыбалось мне так ласково и приветливо, теперь исказилось от нескрываемого гнева. Челюсть мужчины была напряженно сжата, а кулаки стиснуты по бокам, выдавая крайнюю степень ярости. — Пан Данил, я совершенно не понимаю, о чем вы… — я инстинктивно дотронулась до маленького золотого кулона, который поблескивал на моей красной униформе.

— Вот этот кулон! — он сделал резкий шаг вперед, обвиняюще тыча в украшение пальцем. — Где, черт возьми, ты его взяла? Его тон был настолько пугающим, что я невольно отступила назад, пока моя спина не уперлась в прохладную стену коридора.

Таким я его еще никогда не видела. За все три недели моей работы в этом роскошном особняке он всегда был вежлив, тактичен и даже симпатичен мне как человек. Он часто спрашивал, как у меня дела, хвалил за тщательную уборку, а иногда, когда я заканчивала расставлять книги в библиотеке, даже любезно предлагал чашечку кофе.

— Этот кулон всегда был со мной, пан, с самого моего детства, — мой голос дрожал, но я старалась говорить твердо. — Неправда! — это слово вырвалось у него сдавленным, полным боли криком.

— Эта вещь уникальна, ее изготовили по специальному заказу для моей семьи, — продолжил он, чеканя каждое слово. — Во всем мире существует всего два таких экземпляра. В коридоре начали появляться другие работники, привлеченные шумом скандала.

Марина, наша добрая кухарка, с широко раскрытыми от испуга глазами подглядывала из-за приоткрытой кухонной двери. Садовник Тарас застыл на середине лестницы с лейкой в руке, боясь пошевелиться. Все они молча наблюдали за разворачивающейся драмой, словно за замедленной съемкой дорожного происшествия, не в силах вмешаться.

— Моя мать была здесь на прошлой неделе, — продолжал наступать Данил, и его голос крепчал с каждой секундой. — На ней был точно такой же кулон. И теперь, словно по какому-то злому волшебству, он оказывается на тебе.

Я почувствовала, как горячие слезы подступают к глазам, затуманивая зрение. Этот кулон был моей единственной, самой ценной ниточкой к прошлому, которое я едва могла вспомнить. В голове всплыли смутные образы: женщина с каштановыми волосами, тихо напевающая колыбельную, маленький братик, с которым я играла в солнечном саду, и большой дом с величественными мраморными лестницами.

— Пан, я клянусь вам всем святым, я ничего не воровала, — взмолилась я, прижимая руку к груди. — Он всегда был моим. Мои родители отдали его мне, когда я была совсем маленькой…