Тайна начальника: что обнаружил миллионер у своего сотрудника и кому он это рассказал

Я никогда не думала, что после 45 лет брака смогу почувствовать себя чужой в собственной жизни.

Но вот я сижу в первом ряду на похоронах Ромы, а мой сын Дима и моя невестка Наташа принимают все решения так, будто меня не существует. «Мам, дай нам все уладить», — сказал Дима тем снисходительным тоном, который у него выработался за последние годы. Наташа кивнула рядом с ним своей фальшивой улыбкой, такой знакомой мне уже давно.

Я промолчала, у меня просто не было сил спорить. Рома умер от сердечного приступа три дня назад, так внезапно, что я до сих пор не могла по-настоящему осознать это. Вот он сидел утром за завтраком рядом со мной, говорил о насаде, который хотел разбить весной, а в следующую минуту я нашла его лежащим без сознания в гараже.

Я огляделась на людей, заполнивших храм, коллеги Ромы, соседи, несколько дальних родственников. Все подходили к Диме и Наташе, выражая соболезнования, словно это они потеряли супруга. А я была просто шестидесятивосьмилетней женщиной, которую, как они считали, нужно оберегать от эмоциональных потрясений.

«Бабушка очень хрупкая», — услышала я, как Наташа шепнула кому-то. — Мы с Димой обо всем позаботимся. «Хрупкая» — это слово ранило сильнее любых пустых соболезнований.

Рома никогда не видел во мне хрупкости. Для него я была Леной, партнером, равной. Но с тех пор, как Дима женился на Наташи пять лет назад, все постепенно менялось.

Во время службы я заметила странность, Дима выглядел скорее облегченным, чем печальным. Когда кто-то подходил поддержать его, он отвечал таким спокойствием, которое уже граничило с безразличием. У Наташи на глазах стояли слезы, но в ее выражении было что-то наигранное, будто она играла роль.

После похорон в доме, где мы с Ромой прожили столько лет, люди собрались на поминки, которые организовала Наташа. Я сидела в своем любимом кресле у окна и наблюдала, как моя невестка распоряжается всем так, словно это ее собственный дом. «Елена Викторовна, вам нужно отдохнуть», — сказала она, протягивая мне чашку чая, которую я не просила.

«Этот день был для вас очень тяжелым». «Я нормально себя чувствую», — ответила я, хотя мой голос прозвучал слабее, чем я рассчитывала. Дима подошел и сел на диван напротив меня.

«Мам, мы с Наташей поговорили». «Мы не думаем, что тебе стоит оставаться в этом доме одной». «Он слишком большой».

Я оцепенела. «О чем ты говоришь?» «Ну, Дима обменялся взглядом с Наташей». «Есть очень хорошие дома для пожилых, где тебе было бы гораздо безопаснее, люди твоего возраста, занятия».

«Я ни в какой дом престарелых не поеду», — сказала я, и внезапно ощутила прилив возмущения, дающий силы, о которых я и не подозревала. Наташа села рядом и взяла меня за руку так мягко, что это стало почти невыносимым. «Это не дом престарелых, Елена Викторовна.

Это красивые, уютные резиденции для пожилых людей, и мы бы навещали вас каждые выходные». «Это мой дом», — прошептала я, хотя под их жалостливыми взглядами уверенность уже начала таять. Разговор прервал звонок.

Дима поднялся, чтобы ответить, и из кухни я слышала его голос, но не могла разобрать слов. Когда он вернулся, его лицо изменилось. «Это звонили из папиного офиса», — сказал он раздраженно.

«Хотели поговорить с тобой о каких-то бумагах». «О каких бумагах?» «Не знаю». «Я сказал им, что ты плохо себя чувствуешь, что все могут решить со мной».

Меня насторожил его тон. «Дима, твой отец проработал в этой компании 30 лет. Если им нужно поговорить со мной, я имею право это услышать».

«Мам, не переживай об этом», — ответил он. «Мы сами все оформим, мы займемся всеми документами и юридическими вопросами. Поздно вечером, когда все ушли и Дима с Наташей наконец позволили мне остаться одной, я сидела на кровати, на которой мы с Ромой спали столько лет.

Дом был слишком тихим, наполненным воспоминаниями, которые теперь врезались в сердце. Вдруг зазвонил мой мобильный. Номер был незнакомый.

«Елена Викторовна?» услышала я мужской голос. «Да». «Кто это?» «Это Андрей Петрович Карташов, начальник вашего мужа из юридической компании».

«Конечно, я помню вашу фамилию», — ответила я. Рома часто говорил о нем, всегда с уважением. «Мне очень жаль вашу потерю». Роман был невероятным человеком, и все в офисе очень ценили его.

«Спасибо». Он замолчал, а затем его голос стал серьезным. «Елена Викторовна, мне нужно срочно увидеться с вами.

Есть нечто, что вы должны узнать о последних месяцах жизни вашего мужа». Сердце забилось быстрее. «Что именно?» «Не могу говорить по телефону».

«Сможете приехать завтра утром?» «И, пожалуйста, не говорите об этом вашему сыну или вашей невестке». Роман был в этом абсолютно уверен. У меня перехватило дыхание.

«Почему?» «Что происходит?» «Пожалуйста, приезжайте завтра к десяти утра». «Ваш муж попросил, чтобы если когда-нибудь с ним что-то случится, я поговорил именно с вами, только с вами». Связь оборвалась, и я сидела в темноте, сжимая телефон дрожащими руками.

Рома предвидел свою смерть. Он оставил точные инструкции, и почему-то они подразумевали, что Дима и Наташа не должны ничего знать. Впервые со дня его смерти я почувствовала, будто мой муж говорит со мной откуда-то очень далеко, предупреждая, что сейчас совсем не время быть хрупкой….