Конец помолвки: история о том, как попытка жениха присвоить квартиру невесты привела к разрыву
Казалось бы, обычный визит к будущей свекрови за чашкой чая с пирожками. Но когда жених торжественно объявил «Мам, мы тебе ключи от твоей новой квартиры привезли», невеста замерла. В его руках были ключи от её трёхкомнатной квартиры в центре.
Шок сменился холодным спокойствием, и она, мило улыбнувшись, произнесла «Что ж, дорогие мои, у меня для вас две новости. Здравствуйте, дорогие слушатели, рад приветствовать вас на своём канале. Представляю вам новую интересную историю.
Приятного прослушивания». Лариса Крылова никогда не верила в судьбоносные встречи на корпоративах. 32 года жизни научили её скептицизму, мужчины либо оказывались женатыми, либо искали спонсора, либо просто проходили мимо, не задерживая взгляда на девушке в строгом костюме с ноутбуком наперевес….
Она давно смирилась с мыслью, что личная жизнь – это что-то вроде бонуса к карьере, необязательного, но приятного. Работа в IT-компании занимала все мысли, приносила стабильный доход и позволяла не думать о том, что биологические часы исправно отсчитывают время. Декабрьский корпоратив в ресторане обещал быть таким же скучным, как и предыдущие пять.
Коллеги уже к девяти вечера разделились на группы, программисты обсуждали новые фреймворки, бухгалтерия травила анекдоты про налоговую, а менеджеры по продажам флиртовали с девушками из отдела маркетинга. Лариса сидела с бокалом вина, листала телефон и подумывала незаметно уйти, когда к их столику подсел незнакомый мужчина. «Простите, это место свободно?» — спросил он, и Лариса подняла глаза.
Ей было сложно определить возраст с первого взгляда, что-то около 35, может, чуть больше, темные волосы с легкой сединой на висках, аккуратная борода, костюм явно не с распродажи, глаза серые, внимательные. Он улыбался так, будто действительно ждал ответа, а не просто соблюдал формальность. «Свободно», — кивнула Лариса, убирая телефон в сумку.
«Глеб», — представился он, протягивая руку, — «я тут с соседнего стола, но компания разбежалась курить, а сидеть одному как-то тоскливо». «Лариса». И у меня примерно та же ситуация, только мои ушли обсуждать рабочие моменты, от которых я хотела отдохнуть.
Они разговорились легко, без натянутости. Глеб оказался менеджером в автосалоне где-то на окраине, продавал машины бизнес-класса и умел рассказывать истории так, что Лариса несколько раз ловила себя на том, что смеется. Он не лез с вопросами, не пытался произвести впечатление деньгами или связями, просто говорил о работе, о городе, о том, как сложно найти нормальную шаурму после полуночи.
Лариса рассказала про свою должность аналитика, про бесконечные совещания и дедлайны, и Глеб слушал, кивал, задавал уточняющие вопросы. Когда корпоратив закончился, он проводил ее до такси, попросил номер телефона и на следующий день написал. Не прошло и недели, как они встретились снова, в небольшом ресторане на Рубинштейна, где Глеб заказал столик у окна и весь вечер был внимателен, галантен и ненавязчив.
Лариса ловила себя на мысли, что такое поведение кажется почти нереальным. Мужчины ее возраста обычно либо уже обременены семьями и ищут развлечений на стороне, либо настолько зациклены на себе, что не замечают женщину рядом. Глеб был другим.
Он дарил цветы просто так, среди недели, писал по утрам «доброе утро» и спрашивал, как прошел день. Возил на свидания в приличные места, платил сам, не морщаясь при виде счета. Январь пролетел в этом легком романтическом тумане.
Лариса осторожно впускала Глеба в свою жизнь, рассказывала о работе, о друзьях, иногда о родителях, которые жили в Житомире и звонили раз в неделю с вопросами «ну что, дочка, никого так и нет?». О квартире в центре она упомянула вскользь, когда Глеб как-то спросил, где она живет. Сказала, что Трешка, наследство от бабушки, больше подробностей не вдавалось.
Глеб кивнул, сказал, что ей повезло и тему не развивал. Сам он снимал однушку в Кудрово, жаловался на долгую дорогу до работы и на соседей, которые по ночам двигали мебель. Лариса несколько раз бывала у него.
Квартира оказалась обычной, чистой, с минимальным набором мебели, диван, стол, телевизор на стене. Холостяцкое жилье, без претензий. Они готовили вместе ужин, смотрели сериалы, и Глеб рассказывал о работе.
Зарабатывал он, судя по всему, прилично. Автомобили бизнес-класса приносили хорошие, комиссионные, но без излишеств. Лариса подумывала, что это разумный баланс.
Мужчина не бедствует, но и не ссорит деньгами направо и налево. Мать Глеба впервые упоминалась где-то в середине января. Они сидели на кухне в Кудрово, Лариса нарезала салат, а Глеб принимал звонок.
Разговор был коротким, он отвечал односложно. «Да, мам. Хорошо, мам.
Постараюсь». Когда положил трубку, лицо у него было задумчивым. «Мать звонила», пояснил он, словно Лариса не поняла.
«Живет одна на гражданке, иногда просит помочь с чем-нибудь. «У тебя есть братья, сестры?», спросила Лариса больше для поддержания разговора. «Нет, я один.
Отец давно умер, так что она одна». Он снова уткнулся в телефон, и тема закрылась. Лариса не стала расспрашивать дальше.
Каждый имеет право на личные границы. Но она заметила, что после таких звонков Глеб становился чуть более задумчивым, будто что-то грызло его изнутри. Впрочем, это быстро проходило.
Февраль принес первые намеки на серьезность. Глеб стал чаще говорить о будущем, о том, как хорошо было бы жить вместе, не мотаться через весь город, просыпаться в одной постели каждое утро. Лариса слушала и думала, что да, пожалуй, это было бы неплохо.
В 32 года хотелось стабильности, семьи, может быть, детей. Часики тикали, как любила повторять мать по телефону, и с каждым годом этот звук становился громче. В конце февраля Глеб заговорил о свадьбе впервые.
Они гуляли по летнему саду. Снег еще лежал, но весна уже чувствовалась в воздухе. Он остановился у ограды, взял ее за руку и сказал.
«Лариса, я серьезно к тебе отношусь. Я хочу, чтобы мы были вместе, не просто встречались, а… Ну, ты понимаешь…» Она поняла, кивнула, ответила, что тоже не против подумать об этом. Глеб обрадовался, расцвел, обнял ее так крепко, что Лариса на мгновение почувствовала себя героиней романтического фильма.
Может, все и правда складывается, подумала она, может, это тот самый случай, когда судьба решает подкинуть кость после долгих лет одиночества. Март начался с предложения. Глеб выбрал ресторан на набережной заказал столик с видом на площадь, принес кольцо в бархатной коробочке и произнес короткую речь о том, как счастлив, что встретил ее.
Кольцо было простым, золотым, без излишеств, как и сам Глеб. Лариса смотрела на него, взвешивала. Мужчина надежный, работящий, внимательный, не пьет, не курит, не бегает по бабам.
В 32 года это уже роскошь. Она сказала «да». Следующие недели прошли в обсуждении деталей.
Глеб хотел скромную свадьбу, человек 30 гостей, ресторан, без пафоса. Лариса согласилась, она и сама не была любительницей больших торжеств. Они договорились на конец весны, начало лета, чтобы успеть все организовать без спешки.
Глеб несколько раз заводил разговор о том, где они будут жить после свадьбы. Лариса говорила, что у нее есть трешка, места хватит. Глеб кивал, но почему-то не уточнял детали.
Она подумала, что, может, стесняется, ведь он снимает жилье, а она собственница. Однажды вечером, в середине марта, они сидели у него в Кудрово. Глеб варил кофе на кухне, а Лариса листала журнал на диване.
Он вышел с двумя чашками, сел рядом и как бы невзначай спросил «Ларис, а где именно в центре твоя квартира? Просто интересно». Она назвала улицу, номер дома. «Большая?» «80 метров, три комнаты, кухня нормальная, не хрущевка».
Глеб присвистнул. «Ничего себе, повезло тебе с бабушкой». «Повезло», — согласилась Лариса.
«Я там уже лет десять живу, с того момента, как она умерла». Глеб помолчал, потом осторожно добавил. «А планировка какая? Просто, чтобы понимать, как мебель расставить, когда переедем».
Лариса описала вкратце. Гостиная, две спальни, раздельный санузел. Глеб слушал внимательно, кивал, потом спросил.
«А если что, мама могла бы к нам переехать? Ей одной тяжело на гражданке, квартира старая, лифт постоянно ломается». Лариса подняла взгляд от журнала, в груди что-то неприятно кольнуло. «Глеб, давай сначала свадьбу сыграем, а потом уже о таких вещах говорить»….
